ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА ПОЛИТИЧЕСКОЙ БОРЬБЫ
на примере
РСДРП - РКП(б) - ВКП(б) - КПСС

в стенограммах и решениях съездов, конференций и пленумов,
а также документах, картах и фотографиях
 
 

 

“...капитализм плох, но деспотизм еще хуже. Капитализм развивает в человеке зверя; деспотизм делает из человека вьючное животное. Капитализм налагает свою грязную руку на литературу и науку; деспотизм убивает науку и литературу…

Даже самое благожелательное из патерналистских государств, однажды лишив своих подданных политических прав, в лучшем случае превращает их в “сытых рабов, хорошо откормленный рабочий скот”

Г.В.Плеханов

 
ПЕРВЫЕ ШАГИ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО ДВИЖЕНИЯ
В РОССИИ
а также программы группы "Освобождение труда" и группы Благоева

 

Марксизм для России

В 1848 году был разрешен ввоз в Россию “Нищеты философии” К.Маркса. О том, что Марксом и Энгельсом сочинен и «Манифест коммунистической партии» цензоры, видимо, еще не знали. "Манифест коммунистической партии" был издан на русском языке (в переводе М.Бакунина) в Женеве в 1869 году. В 1867 г. цензура разрешила распространение немецкого издания “Капитала”, а в 1873 г . его русского перевода. Книги считались слишком «научными», сложными и потому безвредными.
Экономистов в марксизме привлекал анализ капитализма и теория прибавочной стоимости. Откуда берется прибыль, должен понимать каждый капиталист, а что такое эксплуатация – каждый пролетарий. Революционеров интересовали идеи классовой борьбы. А самое главное (и самое простое для понимания) - материализм в анализе действительности, экономики, политики, истории, что и сейчас актуально для всех.

В 1870 году группа русских эмигрантов в Швейцарии образовала Русскую секцию Первого Интернационала.
В 1871 году была опубликована работа профессора Киевского университета Н. И. Зибера, в которой излагались основы экономической теории Маркса, а в 1872 году статья «Точка зрения политико-экономической критики К. Маркса» профессора Петербургского университета И. И. Кауфмана.
В 1882 в Женеве было отпечатано новое русское издание «Манифеста коммунистической партии» в переводе Г.В.Плеханова.

А 25 сентября 1883 г. в тихом кафе на берегу Роны в Женеве пятеро русских революционеров-эмигрантов, членов народнического общества “Черный передел” - Г.В.Плеханов, Л.Г.Дейч, В.И.Засулич, П.Б.Аксельрод, В.Н.Игнатов объявили о создании группы "Освобождение труда".


Г.Плеханов

ПЕРВЫЕ ШАГИ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО ДВИЖЕНИЯ В РОССИИ

Систематическая пропаганда социал-демократических идей в рядах русских революционеров началась только летом 1883 г., когда в Женеве образовалась первая русская социал-демократическая группа «Освобождение труда». И первым литературным произведением этой группы была брошюра автора этих строк: «Социализм и политическая борьба».

Разумеется, эта брошюра предназначалась для распространения в России, и по пути в Россию ей предстояло преодолеть все препятствия, которые русское правительство чинило (да собственно и сейчас еще чинит, несмотря на пресловутый манифест 30 октября 1905 г. (Манифест 17 (30) октября 1905 г - прим. ред.) проникновению в нашу страну подобного рода литературных произведений.

Но как ни велики были эти препятствия, главное затруднение, которое новой группе необходимо было преодолеть, состояло в другом. Оно заключалось в упорной предубежденности огромного большинства тогдашних русских революционеров против всего того, что связано было с именем социал-демократии.

Эта предубежденность хорошо известна была Марксу и Энгельсу. Когда Аксельрод и я, вскоре после Парижского международного конгресса, в 1889 г . в Лондоне встретились с Энгельсом, он нам сказал, что, пожалуй, было бы осторожнее с нашей стороны, если бы мы не называли себя социал-демократами. «Ведь и мы тоже, — прибавил он, — сначала называли себя не социал-демократами, а коммунистами».

Однако мы были убеждены в том, что сумеем заставить умолкнуть все клеветы против социал-демократии, распространявшиеся ее «социально-революционными» противниками. Кроме того, название социал-демократии имело в наших глазах не малое практическое значение. Если русский сознательный пролетарий будет называть себя социал-демократом, то он легче будет понимать, что речь идет об его идейных единомышленниках, когда он будет читать в газетах об успехах социал-демократии в соседней с нами Германии. Ибо сведения об этих успехах проникали лаже в находящуюся под гнетом цензуры русскую печать. Мы изложили Энгельсу наши соображения, и он нашел их основательными.

Чтобы объяснить немецкому читателю происхождение предубеждения русских революционеров против социал-демократии, я вынужден дать характеристику обоих течений, существовавших в нашем движении до образования группы «Освобождение труда». Одно из этих течений связано с именем П. Л. Лаврова, другое — с именем М. А. Бакунина. Что касается Лаврова, то он всегда относился с большим уважением к Марксу и Энгельсу и никогда не выступал ни против социал-демократии вообще, ни против германской социал-демократии в частности. Но он никогда также не защищал ее от нападок анархистов. «Друг Петр», — как назвал его Энгельс в своей направленной против него статье «Об эмигрантской литературе» в газете « Vorwarts », — был эклектиком до мозга костей и не в состоянии был занять определенную позицию в происходившей в Интернационале борьбе между бакунистами и марксистами. В своей газете «Вперед!» он наивно сокрушался о том, что социал-демократы не идут рука об руку с анархистами. Эти смехотворные ламентации по поводу борьбы социал-демократов с анархистами и послужили поводом к вышеупомянутой полемической статье Энгельса в « Vorwarts ».

Лавров обеими ногами стоял на почве утопического социализма. Его взгляд на историю был чисто идеалистический. В его многочисленных социалистических произведениях нет ни одной попытки дать анализ тогдашних экономических отношений России. Его тактика главным образом упиралась в пропаганду «чистого социализма». Всякая мысль о революционной пропаганде пугала его как опасное отклонение от мирной пропагандистской деятельности. Этой причины вместе с его неисправимым эклектизмом было совершенно достаточно, чтобы его влияние на русскую революционную молодежь быстро пришло к концу*. И по мере того, как падало влияние Лаврова, росло влияние Бакунина.

*Тогдашние революционеры рекрутировались почти исключительно из рядов учащейся молодежи. (Прим. Г. В. Плеханова.)

Если Лавров не считал нужным анализировать экономические отношения России, то Бакунин, признавший себя сторонником исторического материализма, положил этот анализ в основу своей программы и тактики. Беда была лишь та, что его анализ, не имел ничего общего с материалистическим пониманием истории.

Он исходил из коммунистических инстинктов, якобы присущих, русскому народу и получивших будто бы свое выражение в великорусской сельской общине. Для того чтобы эти коммунистические тенденции имели плодотворные последствия, необходимо было только разрушить государство, которое являлось помехой на пути к дальнейшему развитию общины. Поэтому Бакунин объявил беспощадную войну государству, не делая при этом никакого различия между русским полицейским государством и «правовыми» государствами Запада. Более того, он был того мнения, что введение конституционного строя в России принесет только вред народу, так как конституционный строй расчистит путь для свободного развития капитализма и тем самым ослабит коммунистические стремления крестьянства.

Революционеры должны разрушить государство. Чтобы подготовить народ к разрушению государства, революционеры должны были приступить к его воспитанию в этом направлении. Лучшим воспитательным средством в глазах Бакунина являлись беспрестанная агитация и организация местных бунтов. Но для того, чтобы вести такую агитацию, нужно было исходить не из принципов «чистого социализма», пропагандой которых занимались сторонники Лаврова, а из «ближайших нужд» и «непосредственных требований» народной массы.

Эти взгляды Бакунина сделались учением народников-бунтарей, господствовавших среди русских революционеров во второй половине семидесятых годов прошлого столетия.

Мы видели таким образом, что «бунтарство» (народничество) в отношении своего идейного содержания хромало на обе ноги. Но бунтари имели большое преимущество: это были энергичные люди дела. И чем настойчивее они пытались осуществить свое дело, чем больше энергии они проявляли в своей агитации в народе, тем отчетливее выступало непримиримое противоречие между логикой их учения и объективной логикой русской общественной жизни.

Будучи верны заветам Бакунина, они хотели бороться с «государством». Но в России им приходилось бороться не с государством как с таковым, не с понятием государства, а с конкретным русским полицейским государством. Поэтому их агитация, вопреки Бакунину, считавшему всякую «политику» изменой революции, неминуемо приобретала определенный политический характер. Логика общественной жизни вынуждала русских революционеров сделать то, что им, с точки зрения их теорий, представлялось изменой.

Мало того. Наши «бунтари» возлагали свои надежды на крестьян, которых они считали прирожденными коммунистами. Пролетариат промышленных центров интересовал их лишь постольку, поскольку он мог помочь сохранить или восстановить связь с деревней. Те же элементы его, которые всецело утратили эту связь, представлялись им чисто отрицательным общественным явлением — печальным продуктом разрушения старых экономических: «основ» народной жизни. Но деревенский «прирожденный коммунист» оставался глух ко всем революционным призывам, между тем как промышленный пролетариат уже тогда охотно к ним прислушивался. Так произошло то, что люди, считавшие своей исключительной задачей вести агитацию среди крестьянства, с удивлением увидели, что серьезные успехи они могут отметить только среди рабочих. Логика общественных отношений и здесь находилась в резком противоречии с логикой «бунтарской» доктрины

Но и это еще не все. Учение бунтарей гласило, что освобождение народа может быть делом только самого народа*. Но революционная агитация, наталкивавшаяся на огромные политические затруднения, все более и более вырождалась у нас в так называемый терроризм, т. е. в поединок горсти готовых на все революционеров с правительством. Освобождение народа стало делом не самого народа, а небольшой группы заговорщиков. Тогдашние западноевропейские социалисты, с Марксом и Энгельсом во главе, видели в русском терроризме блестящее выражение мощи революционного движения в России. В действительности же терроризм был признаком слабости его. Русские революционеры возвели террор в систему только тогда, когда они убедились в невозможности поднять немедленно крестьянскую массу на борьбу с государством. Титаническая энергия террористов была поистине энергией отчаяния.

* Так формулировали тогда в России известный лозунг Интернационала, согласно которому освобождение рабочих должно быть делом только самих рабочих. (Прим. Г. В. Плеханова.)

Достаточно было нескольких лет агитационной практики, чтобы от теории бунтарей не осталось камня на камне. Наши тогдашние революционные теоретики, — к числу которых принадлежал и пишущий эти строки, — метались в безнадежных противоречиях. Этих противоречий нельзя было преодолеть, не сломав хребта самому бакунизму.

Но это было нелегко. Русские революционеры слишком срослись со старыми теориями.

Начались усиленные попытки заштопать все прорехи старой теории; с особенным увлечением занялся этим Лев Тихомиров, бывший тогда одним из выдающихся публицистов партии «Народной воли», а ныне ставший главным редактором архи-реакционной газеты «Московские ведомости». Однако не все могли удовлетвориться «улучшенной» таким образом теорией. Это в особенности трудно было для тех, кто в силу своего «нелегального» положения должен был покинуть Россию и получил возможность ближе познакомиться с западноевропейским движением и западноевропейским научным социализмом.

К числу тех, кто находился в таком положении, принадлежали Вера Засулич, — одна из основоположниц нашего терроризма, которая, однако, никогда не признавала его единственным средством борьбы, — затем П. Аксельрод, Л. Дейч, В. Игнатов и я. Каждый из нас принес с собой из России опыт, приобретенный в течение нескольких лет революционной агитации, и более или менее ясное сознание того, что этот опыт находится в резком противоречии с теорией бунтарей. Это сознание было особенно мучительно, и каждый из нас испытывал настоятельную потребность привести в порядок свои революционные идеи.

Сначала мы были рассеяны по разным странам Западной Европы; но достойно внимания то, что как бы мы ни были удалены друг от друга, — так, например, Аксельрод жил некоторое время в Яссах, а я — в Париже, — наши умственные интересы всегда сосредоточивались в одном и том же направлении — в направлении социал-демократической теории, т. е. марксизма. Тот, кто не пережил вместе с нами то время, с трудом может представить себе, с каким пылом набрасывались мы на социал-демократическую литературу, среди которой произведения великих немецких теоретиков занимали, конечно, первое место. И чем больше мы знакомились с социал-демократической литературой, тем яснее становились для нас слабые места наших прежних взглядов, тем правильнее преображался в наших глазах наш собственный революционный опыт. Лично о себе могу сказать, что чтение «Коммунистического манифеста» составляет эпоху в моей жизни.

Я был вдохновлен «Манифестом» и тотчас же решил его перевести на русский язык. Когда я сообщил о моем намерении Лаврову, он отнесся к нему равнодушно. «Конечно, следовало бы перевести «Манифест», — сказал он, — но вы сделали бы лучше, если бы написали что-нибудь свое». Я не торопился выступить сам и предпочел сначала перевести «Манифест».

Теория Маркса, подобно ариадниной нити, вывела нас из лабиринта противоречий, в которых билась наша мысль под влиянием Бакунина. В свете этой теории стало совершенно понятным, почему революционная пропаганда встречала у рабочих несравненно более сочувственный прием, чем у крестьян.

Самое развитие русского капитализма, которое не могло не волновать бакунистов, так как оно разрушало общину, приобретало теперь для нас значение новой гарантии успеха революционного движения, ибо оно означало количественный рост пролетариата и развитие его классового сознания.

Last but not least (Последнее, но не наименее важное - англ): эта теория превращала в революционную заслугу то, что с точки зрения правоверного бакунизма являлось изменой революции, — именно борьбу за политические права, стремление к. ниспровержению абсолютизма.

Эта теория указывала также, какие условия необходимы для успешности этой борьбы. Из нее вытекало, что абсолютизм только тогда будет обречен на смерть, когда направленное против него движение превратится в классовое движение пролетариата, которое будет более или менее энергично поддержано также движением других классов или слоев, выдвинутых ходом экономического развития на общественную арену. Таковы были те выводы, которые я изложил в вышеупомянутой брошюре «Социализм и политическая борьба», эпиграфом для которой я взял слова «Коммунистического манифеста»: «всякая классовая борьба есть борьба политическая».

У меня нет ни желания, ни возможности рассказать здесь подробно о том, каким ожесточенным нападкам подвергались тогда наши социал-демократические ереси. Я хочу лишь указать на то, что П. Л. Лавров выражал свое недовольство ими и что Л. Тихомиров (в женевском органе — «Вестник Народной воли», 1884) высказывал всяческие подозрения относительно наших идей, стараясь представить их как примирение с существующим строем. На нападки Лаврова и Тихомирова я ответил своей книгой «Наши разногласия», в которой подверг анализу экономические отношения России на основании доступных мне тогда статистических данных и доказывал, что развитие капитализма в России, которое так пугало наших противников, является делом не более или менее проблематического будущего, что оно уже происходит в настоящее время и неизбежно принимает все более широкие размеры.

Наши противники не могли ничего возразить против наших экономических и статистических доводов. С тем большим жаром возвещали они urbi et orbi (всюду и везде – лат.) о нашей готовности поступить на службу к капитализму.

Дон-Базильо говорит у Бомарше: «Клевещите, клевещите, — от клеветы всегда что-нибудь да останется». От клеветы, которую, главным образом, распространял против нас Тихомиров, надолго остался против нас предрассудок, что мы будто бы готовы были взять на себя роль прислужников капитала. Вплоть до середины девяностых годов это утверждение находило в «легальной» литературе свое выражение в писаниях Н. Михайловского и его единомышленников. Один из них, С. Н. Кривенко, утверждал даже, что последовательным марксистам в России ничего больше не остается, как сделаться деревенскими ростовщиками или кабатчиками. Я вынужден был ответить этим господам (под псевдонимом Бельтова) в моем сочинении «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю», вышедшем в Петербурге в начале 1895 года*.

* Под «монистическим взглядом на историю» я понимал исторический материализм, который я, однако, не хотел назвать своим именем, чтобы не дразнить цензуру. (Прим. Г. В. Плеханова.)

Если старые предрассудки революционеров упорно были против нас, зато вся экономическая и политическая действительность России была решительно за нас. Каждый новый шаг в развитии этой действительности доказывал правильность наших взглядов, и мы твердо держались за них, не давая вводить себя в заблуждение направленными против нас возражениями.

Впрочем, наши идеи очень скоро встретили сочувственный отклик в России. Еще весной 1884 г . в Петербурге образовалась группа, поставившая своей задачей распространение социал-демократических идей среди петербургских рабочих (Группа Д. Н. Благоева - прим. ред.). Эта группа выпустила даже несколько номеров напечатанной в нелегальной типографии газеты «Рабочий». Группа эта состояла из так называемых интеллигентов. А в 1887 г. одесские рабочие собрали между собой около 20 рублей для поддержки наших изданий. Мы были глубочайшим образом тронуты этим взносом.

Однако вторая половина восьмидесятых годов была периодом упадка революционного движения, энергия которого была исчерпана напряженностью предыдущего десятилетия. По этой причине наши идеи, несмотря на единичные успехи, должны были пройти через известный подготовительный период, который затянулся до самого начала девяностых годов. Голод 1891 г . послужил сигналом для нового подъема революционного движения. И только тогда стало ясно, какое широкое распространение нашли себе наши идеи за время этого подготовительного периода. Я мог бы указать на целый ряд образовавшихся тогда групп «народовольцев», которые в своих писаниях, к ужасу «старых народовольцев», дословно повторяли наши взгляды. О рабочих и говорить не приходится: классово-сознательные элементы их безоговорочно становились под знамя социал-демократии. Мы вполне можем воскликнуть вместе с Гамлетом: «Ты хорошо роешь, крот!»

Своеобразие нашей истории последнего времени заключалось в том, что даже европеизация идей нашей буржуазии происходила под флагом марксизма: идеологи прогрессивной буржуазии, с г. П. Струве во главе, некоторое время рядом с нами боролись с публицистами народничества. В борьбе с народниками, которые к этому времени пришли в жалкое состояние и потеряли всякий революционный облик, идеи Маркса были решающим оружием. Поэтому ими пользовались не только идеологи пролетариата, но и идеологи буржуазии. Между тем последним теория Маркса нужна была только для борьбы с народниками. Как только эта борьба была закончена, буржуазные публицисты поспешили отречься от учения Маркса. В нашей «легальной» литературе началась «ревизия» марксизма, которая зашла у нас дальше, чем где бы то ни было.

Эта «ревизия», разумеется, нисколько не удивила и не огорчила нас. Нам достаточно того, что социал-демократическое знамя стало в настоящее время знаменем всех классово-сознательных элементов русского пролетариата и что события 1905—1906 гг. полностью подтвердили правильность того нашего убеждения, которое я еще в 1889 г . на Парижском международном конгрессе выразил словами: «Революционное движение в России восторжествует только как революционное движение рабочих или не восторжествует совсем». В настоящее время банальные, опровергнутые народнические догмы не собьют больше с истинного пути русских рабочих. Рабочие теперь в общем и целом понимают стоящие перед ними социально-политические задачи. Этим пониманием они в значительной степени обязаны теории и практике германского рабочего движения.

Г.Плеханов

Статья была написана в 1909 г. для центрального органа
немецкой социал-демократической партии «Vorwarts»

Много ли было их (марксистов или социал-демократов) в России?

Увеличить + zoom


Программа социал-демократической группы «Освобождение Труда»*

* Примечание 1 . Предлагаемая нами на суд товарищей программа от­нюдь не рассматривается нами, как нечто совершенно законченное, не подлежа­щее никаким частным изменениям и дополнениям. Напротив, мы готовы ввести в нее всякие поправки, если только они не противоречат основным понятиям научного социализма и соответствуют практическим выводам, вытекающим из этих понятий по отношению к деятельности социалистов в России.

 

Группа «Освобождение труда» задается целью пропаганды социалистических идей в России и выработки элементов для организации русской рабочей социалистической партии.

Сущность ее воззрений может быть выражена в следующих немногих положениях:

I . Экономическое освобождение рабочего класса будет достигнуто лишь путем перехода в коллективную собственность трудящихся всех средств и продуктов производства и сообразной с общественными потребностями организации всех функций социально-экономической жизни.

II . Современное развитие техники в цивилизованных обществах не только дает материальную возможность такой организации, но и делает ее необходимою и неизбежною для разрешения противоречий, препятствующих спокойному и всестороннему развитию этих обществ.

III . Эта радикальная экономическая революция повлечет за собою, самые коренные изменения во всем складе общественных и международных отношений.

Устраняя борьбу классов — путем уничтожения самих классов; делая невозможной и ненужной экономическую борьбу индивидуумов — путем устранения товарного производства и связанной с ним конкуренции; короче, устраняя борьбу за существование между личностямиклассами и целыми обществами, — она делает излишними все те общественные органы, которые развились в многовековый период этой борьбы за существование, в качестве ее орудий.

Не вдаваясь в утопические фантазии относительно общественной и международной организации будущего, можно теперь уже предсказать уничтожение важнейшего из органов хронической борьбы внутри обществ — именно государства, как политической организации, противостоящей обществу, и охраняющей, главным образом, интересы его господствующей части. Точно так же и теперь уже можно предвидеть международный характер предстоящей экономической революции. Современное развитие международного обмена продуктов делает необхо­димым участие в этой революции всех цивилизованных обществ.

Поэтому социалистические партии всех стран признают международный характер современного рабочего движения и провозглашают принципы международной солидарности производителей.

Группа «Освобождение труда» также признает великие принципы бывшей «Международной Ассоциации Рабочих» и тождество интересов трудящихся всего цивилизованного мира.

IV . Внося сознательность туда, где господствует ныне слепая экономическая необходимость, заменяя современное господство продукта над производителем — господством производителя над продуктом, социалистическая революция упрощает и осмысливает все общественные отношения, предоставляя вместе с тем каждому гражданину реальную возможность непосредственного участия в обсуждении и решении всех общественных дел.

Это непосредственное участие граждан в заведовании всеми общественными делами предполагает устранение современной системы политического представительства и замены ее прямым народным законо­дательством.

В своей современной борьбе социалисты должны иметь в виду эту необходимую политическую реформу и всеми зависящими от них средствами добиваться ее осуществления.

Это тем более необходимо, что политическое самовоспитание и господство рабочего класса составляют необходимое предварительное условие его экономического освобождения. Только вполне демократическое государство может свершить экономический переворот, сообразный с интересами производителей и требующий разумного участия их в организации и регулировании производства.

В настоящее время рабочий класс передовых стран все более и более выясняет себе необходимость указанного социально-политического переворота и организуется в особую партию труда, враждебную всем партиям эксплуататоров.

Совершаясь на началах «Международной Ассоциации Рабочих», организация эта имеет, однако, прежде всего в виду завоевание рабочими политического господства внутри каждого из соответствующих государств. «Пролетариат каждой страны естественно должен прежде всего покончить с своей собственной буржуазией».

Это вносит элемент разнообразия в программы социалистических партий различных государств, заставляя каждую из них сообразоваться с общественными условиями своей страны.

Само собою понятно, что практические задачи, а следовательно, и программы социалистов должны иметь более своеобразный и сложный характер в тех странах, в которых капиталистическое производство не сделалось еще господствующим и где трудящиеся массы находятся под двойным игом развивающегося капитализма и отживающего патриархального хозяйства.

В этих странах социалистам приходится одновременно организовывать рабочий класс для борьбы с буржуазией и вести войну против вредных — как для развития рабочего класса, так и для благосостояния всего народа — остатков старых, добуржуазных общественных отношений.

Русские социалисты находятся именно в таком положении. Трудящееся население России непосредственно несет на себе всю тяжесть огромной машины полицейско-деспотического государства и в то же время переживает все бедствия, свойственные эпохе капиталистического накопления, а местами — в наших промышленных центрах — оно испытывает уже гнет капиталистического производства, не ограниченный еще ни сколько-нибудь решительным государственным вмешательством, ни организованным противодействием самих рабочих. Современная Россия страдает, — как говорил когда-то Маркс о западе европейского континента, — не только от развития капиталистического производства, но и от недостатка этого развития.

Одним из вреднейших следствий этого отсталого состояния производства было и есть до сих пор неразвитое состояние среднего класса, который неспособен у нас взять на себя инициативу борьбы с абсолютизмом.

Социалистической интеллигенции пришлось, поэтому, стать во главе современного освободительного движения, прямой задачей которого должно быть создание свободных политических учреждений в нашем отечестве, при чем социалисты, с своей стороны, должны стараться доставить рабочему классу возможность активного и плодотворного участия в будущей политической жизни России.

Первым средством для достижения этой цели должна быть агитация в пользу демократической конституции, обеспечивающей:

1) Право быть избирателем и избираемым как в Законодательное Собрание, так и в провинциальные и общинные органы самоуправления всякому гражданину, не приговоренному судом за известные, строго определенные законом позорные действия к потере политической право­способности * .

* Примечание 2. К числу таких действий могут быть отнесены, например, подкупы при выборах, вопиющие притеснения нанимателем своих работников и т. п.

2) Определенную законом денежную плату народным представителям, позволяющую выбирать их из бедных классов населения.

3) Неприкосновенность личности и жилища граждан.

4) Неограниченную свободу совести, слова, печати, собраний и ассоциаций.

5) Свободу передвижения и занятий.

6) Полную равноправность всех граждан, независимо от религии и племенного происхождения *.

* Примечание 3. Этот пункт логически заключается в 4 §, требующем, между прочим, полной свободы совести; но мы считаем нужным оттенить его ввиду того, что теперь существуют у нас целые слои населения, как, напр., евреи, не пользующиеся даже теми жалкими «правами», которые предоставлены другим «обывателям»

7) Замену постоянного войска всеобщим вооружением народа.

8) Пересмотр всего нашего гражданского и уголовного законодательства, уничтожение сословных подразделений и наказаний, несовместных с достоинством человека.

Но цель эта останется недостигнутой, политическая самодеятельность рабочих будет немыслима, если падение абсолютизма застанет их в совершенно неподготовленном и неорганизованном состоянии.

Поэтому на социалистической интеллигенции лежит обязанность - организации рабочих и посильной подготовки их к борьбе как с современной правительственной системой, так и с будущими буржуазными партиями.

Она должна немедленно взяться за организацию рабочих наших промышленных центров, как передовых представителей всего трудящегося населения России, в связанные между собою тайные кружки с определенной социально-политической программой, соответствующей современным нуждам всего русского производительного класса и основным задачам социализма.

Понимая, что подробности такой программы могут быть выработаны лишь в будущем и при том самим рабочим классом, призванным к участию в политической жизни и сплотившимся в особую партию, группа «Освобождение труда» полагает, что главнейшими пунктами экономического отдела рабочей программы должны быть требования:

1) Радикального пересмотра наших аграрных отношений, т. е. условий выкупа земли и наделения ею крестьянских обществ. Предоставление права отказа от надела и выхода из общины тем из крестьян, которые найдут это для себя удобным, и т. п.

2) Устранение современной податной системы и установление прогрессивного подоходного налога.

3) Законодательного регулирования отношений рабочих (городских и сельских) к предпринимателям и организации соответствующей инспекции с представительством от рабочих.

4) Государственной помощи производительным ассоциациям, организующимся во всевозможных отраслях земледелия, добывающей и обрабатывающей промышленности (крестьянами, горными, фабричными и заводскими рабочими, кустарями и т. д.).

Группа «Освобождение труда» убеждена, что не только успех, но и самая возможность такого осмысленного движения русского рабочего класса в огромной степени зависит от указанной выше работы интеллигенции в его среде.

Но названная группа полагает, что сама интеллигенция должна предварительно стать на точку зрения современного научного социализма, лишь постольку удерживая народнические традиции, поскольку они не противоречат его положениям.

Ввиду этого, группа «Освобождение труда» задается целью пропаганды современного социализма в России и подготовки рабочего класса к сознательному социально-политическому движению; этой цели она и посвящает все свои силы, призывая нашу революционную молодежь к помощи и содействию.

Преследуя эту цель всеми зависящими от нее средствами, группа «Освобождение труда» в то же время признает необходимость террористической борьбы против абсолютного правительства и расходится с партией «Нар. Воли» лишь по вопросам о так называемом захвате власти революционной партией и о задачах непосредственной деятельности социалистов в среде рабочего класса.

Группа «Освобождение труда» нимало не игнорирует крестьянства, составляющего огромнейшую часть трудящегося населения России. Но она полагает, что работа интеллигенции, в особенности при современных условиях социально-политической борьбы, должна быть прежде направлена на более развитый слой этого населения, каким и являются про­мышленные рабочие. Заручившись сильной поддержкой со стороны этого слоя, социалистическая интеллигенция может с гораздо большею надеждой на успех распространить свое воздействие и на крестьянство, в особенности, если она добьется к тому времени свободы агитации и пропаганды. Само собою, впрочем, разумеется, что распределение сил наших социалистов должно будет измениться, если в крестьянстве обнару­жится самостоятельное революционное движение, и что даже в настоящее время люди, находящиеся в непосредственном соприкосновении с крестьянством, могли бы своей деятельностью в его среде оказать важную услугу социалистическому движению в России. Группа «Освобождение Труда» не только не отталкивает от себя таких людей, но приложит все старание, чтобы согласиться с ними в основных положениях программы.

Женева, 1884 г.

ПРОЕКТ ПРОГРАММЫ РУССКИХ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТОВ» ГРУППЫ Д. Н. БЛАГОЕВА

(1884)

«Проект программы русских социал-демократов» был выработан группой Д. Н. Благоева в 1884 г. и послан для отзыва группе «Освобождение труда». Последняя признала проект очень невыдержанным в марксистском отношении и советовала не опубликовывать. Группа Благоева вняла этому совету, приняв программу группы «Освобождение труда». На проекте программы группы Благоева отразилось сильное влияние лассальянства и народничества («лавризма» по словам Благоева).

Дмитрий Николаевич Благоев (1859—!924) — один из руководителей болгарского революционного рабочего движения. В 1878—1885 гг. учился и работал в России; в 1884 г . организовал в Петербурге один из первых социал-демократических кружков, так называемую «группу Благоева» (1884—1886).

Текст проекта приводится по публикации в журнале «Былое», № 13 за 1918 г. с сокращениями.


... Социализм является как логический вывод из исторического хода вещей. Он требует обобществления труда и равномерного распределения продуктов между всеми; это достижимо в полной мере лишь путем экспроприации земли и орудий производства (фабрик и заводов) в государственную собственность и организации труда на началах коллективизма. Только в этих формах возможно полное развитие сил человечества — материальных и нравственных.

Но процесс обобществления труда под властью капитала идет путем медленным и мучительным, и нельзя ждать, сложа руки, того времени, когда железные законы конкуренции сорганизуют рабочее сословие и поставят его против кучки капиталистов, того времени, когда будет возможен полный и радикальный переворот социальных отношений.

Необходимо устремить усилия на то, чтобы ускорить и облегчить этот процесс, подготовить путь грядущему воцарению социализма, что возможно лишь путем вмешательства государственной власти в экономические отношения.

Остановить развитие крупного производства и нет возможности, и не зачем. Задача государства должна заключаться в том, чтобы заменить капитализм индивидуальный производительными ассоциациями рабочих, земледельческих и промышленных, оставляя за собой верховное право собственности на земли и орудия производства.

Но для того чтобы государственная власть действительно послужила на пользу народа, необходимо, чтобы она являлась выражением народной воли, что достижимо лишь при всеобщей подаче голосов без различия пола, национальности и вероисповедания.

Русское государство с отменой крепостного права вступило на тот же путь экономической конкуренции, как и западная Европа. Капитализм у нас уже зародился и растет.

Но благодаря тому, что Россия вступила на этот путь значительно позже, чем западные государства, ей трудно с ними конкурировать в борьбе за внешний рынок, а внутренний рынок весьма ограничен благодаря бедности населения. Развитие капитализма у нас встречает затруднений более чем где-либо; процесс обобществления труда под знаками конкуренции пойдет у нас путем еще более медленным, еще более мучительным, чем на западе. Отношения классов определились у нас слабее, интересы не отлились в формы достаточно определенные, крестьянское население разбросано на огромном протяжении и трудно доступно для организации, поэтому государственное вмешательство у нас является еще более необходимым для облегчения процесса формирования нового общественного строя.

Рассчитывать на единичный переворот, который бы сразу привел к переходу земли и орудий труда в руки народа, нет никаких оснований.

Единственно возможный путь заключается в постепенной демократизации и переходе экономического и политического влияния из рук привилегированных классов в руки народа, что возможно лишь при его активном содействии путем целого ряда народных движений, которые коренным образом перестроят государственную власть и обратят ее в пользу народа, а не кучки привилегированных классов.

Сообразно с этим развивается наша программа. Мы должны указать те требования, которые являются логическим приближением к нашему идеалу, а с другой стороны, указать значение всех элементов русской жизни в борьбе за этот идеал и определить наше к ним отношение.

Основными требованиями для перехода к осуществлению социалистического строя являются:

1) Отмена частного землевладения и переход всей земли в государственную собственность; переход фабрик и заводов в руки рабочих ассоциаций.

2) Коренная реформа податного обложения — замена всех прямых налогов прогрессивным подоходным налогом.

3) Организация политических форм государства на федеративных началах.

4) Даровое начальное обучение.

Для осуществления этих требований в полной мере необходима организация государственной власти на демократических началах, что достижимо лишь при следующих условиях.

5) Свобода совести, слова, печати, преподавания и сходок.

6) Передача государственной власти представительному собранию, члены которого избираются путем прямой и всеобщей подачи голосов, и организация по тому же типу местного самоуправления.

7) Перевод постоянной армии в милицию (земское ополчение).

Таковы задачи, которые мы ставим себе при достаточной зрелости народных революционных сил. Но и в подготовительный период, во время назревания, силы эти не могут молчать. Они будут необходимо заявлять себя в тех или других формах активного протеста; они будут оказывать давление на правительство, прежде чем окажутся в состоянии его низвергнуть вовсе. Результатом этого давления будут различные уступки со стороны правительства в смысле указанных требований, но их необходимо дополнить еще другими требованиями, которые имеют существенное значение для этого подготовительного периода и послужат наилучшим предметом агитации, как требования, наиболее доступные и наглядные. Сюда относятся:

1) Гарантия личной неприкосновенности от правительственного произвола и подсудность политических преступлений общему суду присяжных.

2) Созвание земского собора с действительным представительством от крестьян и рабочих.

3) Расширение местного самоуправления и отмена имущественного ценза.

4) Уравнение прав подчиненных национальностей с преобладающей народностью.

5) Широкое применение долгосрочного государственного кредита крестьянским обществам и рабочим ассоциациям для приобретения в пользование земли, фабрик и заводов.

6) Организация дешевого государственного кредита для удовлетворения текущих потребностей и нужд народного хозяйства.

7) Государственная эксплуатация железных дорог и водных путей сообщения.

8) Государственная регуляция рынка, т. е. устройство складов для хлеба и продуктов кустарного производства.

9) Государственная организация переселений и отхожих промыслов.

10) Понижение платежей, лежащих на народном труде, и переложение их на капитал земельный и промышленный.

11) Сокращение срока военной службы.


далее

СОВРЕМЕННЫЕ ЗАДАЧИ РУССКИХ РАБОЧИХ