Первый номер "Искры" вышел в декабре 1900 года, а в четвертом номере "Искры" была напечатана статья В.И.Ленина "С чего начать?", в которой говорилось о вреде революционного террора и необходимости организованной осады царизма.
Размышления о терроре были вызваны появлением на политической арене еще одной партии, еще не оформленной организационно, но боевой и активной - социалистов-революционеров, которые считали, что надо бороться с врагом - самодержавием всеми методами, включая террор. И надо сказать, что эти призывы вызывали в обществе некоторое сочувствие.
Упоминающийся в статье журнал
"Рабочее дело" издавался в Париже группой эмигрантов социал-демократов (“Союз русских социал-демократов за границей”), который был на Первом съезде партии определен как организация, представляющая РСДРП за границей. "Союз..." считал, что экономическая борьба для пролетариата важнее, чем политическая (во всяком случае в то время) и представлял "экономическое" направление в социал-демократии, с которым боролся Ленин..
С чего начать?
Вопрос: «что делать?» за последние годы с особенной силой выдвигается перед русскими социал-демократами. Речь идет не о выборе пути (как это было в конце 80-х и начале 90-х годов), а о том, какие практические шаги и как именно должны мы сделать на известном пути. Речь идет о системе и плане практической деятельности. И надо признать, что этот основной для практической партии вопрос о характере и способах борьбы остается у нас все еще нерешенным, возбуждает все еще серьезные разногласия, обнаруживающие прискорбную неустойчивость и шатание мысли.
С одной стороны, далеко еще не умерло «экономическое» направление, старающееся обкарнать и сузить работу политической организации и агитации. С другой стороны, по-прежнему гордо поднимает голову направление беспринципного эклектизма, подделывающегося под каждое новое «веяние», не умеющего отличать запросов минуты от основных задач и постоянных нужд движения в его целом. Как известно, такое направление свило себе гнездо в «Рабочем Деле». Его последнее «программное» заявление — громкая статья под громким заглавием «Исторический поворот» (номер 6 «Листка "Рабочего Дела“») — особенно наглядно подтверждает сделанную характеристику.
Еще вчера мы заигрывали с «экономизмом», негодовали по поводу решительного осуждения «Рабочей Мысли», «смягчали» плехановскую постановку вопроса о борьбе с самодержавием, — а сегодня мы уже цитируем слова Либкнехта: «Если обстоятельства изменятся в 24 часа, то нужно и тактику изменить в 24 часа», мы уже говорим о «крепкой боевой организации» для прямой атаки, для штурма на самодержавие, о «широкой революционной политической (вот уж как энергично: и революционной и политической!) агитации в массе», о «неустанном призыве к уличному протесту», об «устройстве уличных манифестаций резко (sic!) политического характера» и проч., и т. п., и т. д.
Мы могли бы, пожалуй, выразить удовольствие по поводу того, что «Раб. Дело» так быстро усвоило выдвинутую нами уже в первом номере «Искры» программу создания крепкой организованной партии, направленной на завоевание не только отдельных уступок, но и самой крепости самодержавия, но отсутствие у усвоивших всякой твердой точки зрения способно испортить все удовольствие.
Имя Либкнехта «Раб. Дело», конечно, приемлет всуе. В 24 часа можно изменить тактику агитации по какому-нибудь специальному вопросу, тактику проведения какой-нибудь детали партийной организации, а изменить не только в 24 часа, но хотя бы даже в 24 месяца свои взгляды на то, нужна ли вообще, всегда и безусловно боевая организация и политическая агитация в массе, могут только люди без всяких устоев.
Смешно ссылаться на различие обстановки, на смену периодов: работать над созданием боевой организации и ведением политической агитации обязательно при какой-угодно «серой, мирной» обстановке, в период какого-угодно «упадка революционного духа» — более того: именно при такой обстановке и в такие периоды особенно необходима указанная работа, ибо в моменты взрывов и вспышек поздно уже создавать организацию; она должна быть наготове, чтобы сразу развернуть свою деятельность. «Изменить в 24 часа тактику»!
Да для того, чтобы изменить тактику, надо прежде иметь тактику, а если нет крепкой организации, искушенной в политической борьбе при всякой обстановке и во всякие периоды, то не может быть и речи о том систематическом, освещенном твердыми принципами и неуклонно проводимом плане деятельности, который только и заслуживает названия тактики. Посмотрите в самом деле: нам говорят уже, что «исторический момент» выдвинул перед нашей партией «совершенно новый» вопрос — о терроре. Вчера «совершенно новый» был вопрос о политической организации и агитации, сегодня — вопрос о терроре. Не странно ли слышать, как люди, до такой степени не помнящие родства, рассуждают о коренном изменении тактики?
К счастью, «Раб. Дело» не право. Вопрос о терроре совершенно не новый вопрос, и нам достаточно вкратце напомнить установившиеся взгляды русской социал-демократии.
Принципиально мы никогда не отказывались и не можем отказываться от террора. Это — одно из военных действий, которое может быть вполне пригодно и даже необходимо в известный момент сражения, при известном состоянии войска и при известных условиях. Но суть дела именно в том, что террор выдвигается в настоящее время отнюдь не как одна из операций действующей армии, тесно связанная и сообразованная со всей системой борьбы, а как самостоятельное и независимое от всякой армии средство единичного нападения. Да при отсутствии центральной и слабости местных революционных организаций террор и не может быть ничем иным.
Вот поэтому-то мы решительно объявляем такое средство борьбы при данных обстоятельствах несвоевременным, нецелесообразным, отвлекающим наиболее активных борцов от их настоящей, наиболее важной в интересах всего движения задачи, дезорганизующим не правительственные, а революционные силы. Вспомните последние события: на наших глазах широкие массы городских рабочих и городского «простонародья» рвутся к борьбе, а у революционеров не оказывается штаба руководителей и организаторов. Не грозит ли при таких условиях уход самых энергичных революционеров в террор ослаблением тех боевых отрядов, на которые только и можно возлагать серьезные надежды? Не грозит ли это разрывом связи между революционными организациями и теми разрозненными массами недовольных, протестующих и готовых к борьбе, которые слабы именно своею разрозненностью?
А ведь в этой связи — единственный залог нашего успеха. Мы далеки от мысли отрицать всякое значение за отдельными героическими ударами, но наш долг — со всей энергией предостеречь от увлечения террором, от признания его главным и основным средством борьбы, к чему так сильно склоняются в настоящее время очень и очень многие. террор никогда не может стать заурядным военным действием: в лучшем случае он пригоден лишь как один из приемов решительного штурма. Спрашивается, можем ли мы в данный момент звать на такой штурм? «Раб. Дело», по-видимому, думает, что да. По крайней мере, оно восклицает: «Стройтесь в штурмовые колонны!» Но это опять-таки усердие не по разуму. Главная масса наших военных сил — добровольцы и повстанцы. Постоянного войска есть у нас лишь несколько небольших отрядов, да и те не мобилизованы, не связаны между собой, не приучены строиться в военные колонны вообще, а не то, что в штурмовые колонны.
При таких условиях для всякого, кто способен обозреть общие условия нашей борьбы, не забывая о них при каждом «повороте» исторического хода событий, — должно быть ясно, что лозунгом нашим в данный момент не может быть «идти на штурм», а должно быть: «устроить правильную осаду неприятельской крепости». Другими словами: непосредственной задачей нашей партии не может быть призыв всех наличных сил теперь же к атаке, а должен быть призыв к выработке революционной организации, способной объединить все силы и руководить движением не только по названию, но и на самом деле, то есть быть всегда готовой к поддержке всякого протеста и всякой вспышки, пользуясь ими для умножения и укрепления военных сил, годных для решительного боя.
Урок февральских и мартовских событий так внушителен, что вряд ли можно встретить теперь принципиальные возражения против такого вывода. Но от нас требуется в настоящее время не принципиальное, а практическое решение вопроса. Требуется не только уяснить себе, какая именно организация, для какой именно работы необходима, — требуется выработать известный план организации, чтобы к постройке ее могло быть приступлено со всех сторон. Ввиду неотложной важности вопроса мы решаемся, с своей стороны, предложить вниманию товарищей набросок плана, подробнее развиваемого нами в подготовляемой к печати брошюре.
По нашему мнению, исходным пунктом деятельности, первым практическим шагом к созданию желаемой организации, наконец, основною нитью, держась которой мы могли бы неуклонно развивать, углублять и расширять эту организацию, — должна быть постановка общерусской политической газеты. Нам нужна прежде всего газета, — без нее невозможно то систематическое ведение принципиально выдержанной и всесторонней пропаганды и агитации, которое составляет постоянную и главную задачу социал-демократии вообще и особенно насущную задачу настоящего момента, когда интерес к политике, к вопросам социализма пробужден в наиболее широких слоях населения.
И никогда не чувствовалась с такой силой, как теперь, потребность в том, чтобы дополнить раздробленную агитацию посредством личного воздействия, местных листков, брошюр и пр., той обобщенной и регулярной агитацией, которую можно вести только при помощи периодической прессы. Вряд ли будет преувеличением сказать, что степень частоты и регулярности выхода (и распространения) газеты может служить наиболее точным мерилом того, насколько солидно поставлена у нас эта самая первоначальная и самая насущная отрасль нашей военной деятельности. Далее, нам нужна именно общерусская газета. Если мы не сумеем и пока мы не сумеем объединить наше воздействие на народ и на правительство посредством печатного слова, — будет утопией мысль об объединении других, более сложных, трудных, но зато и более решительных способов воздействия.
Наше движение и в идейном и в практическом, организационном отношении всего более страдает от своей раздробленности, от того, что громадное большинство социал-демократов почти всецело по-глощено чисто местной работой, суживающей и их кругозор, и размах их деятельности, и их конспиративную сноровку и подготовленность. Именно в этой раздробленности следует искать наиболее глубоких корней той неустойчивости и того шатания, о которых мы говорили выше. И первым шагом вперед по пути избавления от этого недостатка, по пути превращения нескольких местных движений в единое общерусское движение должна быть постановка общерусской газеты. Наконец, нам нужна непременно политическая газета. Без политического органа немыслимо в современной Европе движение, заслуживающее название политического. Без него абсолютно неисполнима наша задача — сконцентрировать все элементы политического недовольства и протеста, оплодотворить ими революционное движение пролетариата. Мы сделали первый шаг, мы пробудили в рабочем классе страсть «экономических», фабричных обличений. Мы должны сделать следующий шаг: пробудить во всех сколько-нибудь сознательных слоях народа страсть политических обличений. Не надо смущаться тем, что политически обличительные голоса так слабы, редки и робки в настоящее время.
Причина этого — отнюдь не повальное примирение с полицейским произволом. Причина — та, что у людей, способных и готовых обличать, нет трибуны, с которой бы они могли говорить, — нет аудитории, страстно слушающей и ободряющей ораторов, — что они не видят нигде в народе такой силы, к которой бы стоило труда обращаться с жалобой на «всемогущее» русское правительство. И теперь все это изменяется с громадной быстротой.
Такая сила есть, это — революционный пролетариат, он доказал уже свою готовность не только слушать и поддерживать призыв к политической борьбе, но и смело бросаться на борьбу. Мы в состоянии теперь, и мы обязаны создать трибуну для всенародного обличения царского правительства; — такой трибуной должна быть социал-демократическая газета. Русский рабочий класс, в отличие от других классов и слоев русского общества, проявляет постоянный интерес к политическому знанию, предъявляет постоянно (а но только в периоды особого возбуждения) громадный спрос на нелегальную литературу. При таком массовом спросе, при начавшейся уже выработке опытных революционных руководителей, при той сконцентрированности рабочего класса, которая делает его фактическим господином в рабочих кварталах большого города, в заводском поселке, в фабричном местечке, — постановка политической газеты есть дело вполне посильное для пролетариата. А через посредство пролетариата газета проникнет в ряды городского мещанства, сельских кустарей и крестьян и станет настоящей народной политической газетой. Роль газеты не ограничивается, однако, одним распространением идей, одним политическим воспитанием и привлечением политических союзников.
Газета — не только коллективный пропагандист и
коллективный агитатор, но также и коллективный организатор
В этом последнем отношении ее можно сравнить с лесами, которые строятся вокруг возводимого здания, намечают контуры постройки, облегчают сношения между отдельными строителями, помогают им распределять работу и обозревать общие результаты, достигнутые организованным трудом. При помощи газеты и в связи с ней сама собой будет складываться постоянная организация, занятая не только местной, но и регулярной общей работой, приучающей своих членов внимательно следить за политическими событиями, оценивать их значение и их влияние на разные слои населения, вырабатывать целесообразные способы воздействия на эти события со стороны революционной партии. Одна уже техническая задача — обеспечить правильное снабжение газеты материалами и правильное распространение ее — заставляет создать сеть местных агентов единой партии, агентов, находящихся в живых сношениях друг с другом, знающих общее положение дел, привыкающих регулярно исполнять дробные функции общерусской работы, пробующих свои силы на организации тех или иных революционных действии.
Эта сеть агентов будет остовом именно такой организации, которая нам нужна: достаточно крупной, чтобы охватить всю страну; достаточно широкой и разносторонней, чтобы провести строгое и детальное разделение труда; достаточно выдержанной, чтобы уметь при всяких обстоятельствах, при всяких «поворотах» и неожиданностях вести неуклонно свою работу; достаточно гибкой, чтобы уметь, с одной стороны, уклониться от сражения в открытом поле с подавляющим своею силою неприятелем, когда он собрал на одном пункте все силы, а с другой стороны, чтобы уметь пользоваться неповоротливостью этого неприятеля и нападать на него там и тогда, где всего менее ожидают нападения. Сегодня перед нами встала сравнительно легкая задача — поддержать студентов, демонстрирующих на улицах больших городов. Завтра встанет, может быть, более трудная задача, — напр., поддержать движение безработных в известном районе.
Послезавтра мы должны оказаться на своем посту, чтобы принять революционное участие в крестьянском бунте. Сегодня мы должны воспользоваться тем обострением политического положения, которое создало правительство походом на земство. Завтра мы должны поддержать возмущение населения против того или другого зарвавшегося царского башибузука и помочь — посредством бойкота, травли, манифестации и т. п. — проучить его так, чтобы он принужден был к открытому отступлению. Такую степень боевой готовности можно выработать только на постоянной деятельности, занимающей регулярное войско. И если мы соединим свои силы на ведении общей газеты, то такая работа подготовит и выдвинет не только наиболее умелых пропагандистов, но и наиболее искусных организаторов, наиболее талантливых политических вождей партии, способных в нужную минуту дать лозунг к решительному бою и руководить им.
В заключение — пару слов во избежание возможного недоразумения. Мы говорили все время только о систематической, планомерной подготовке, но мы отнюдь не хотели этим сказать, что самодержавие может пасть исключительно от правильной осады или организованного штурма. Такой взгляд был бы нелепым доктринерством. Напротив, вполне возможно и исторически гораздо более вероятно, что самодержавие падет под давлением одного из тех стихийных взрывов или непредвиденных политических осложнений, которые постоянно грозят со всех сторон. Но ни одна политическая партия, не впадая в авантюризм, не может строить своей деятельности в расчете на такие взрывы и осложнения. Мы должны идти своим путем, неуклонно делать свою систематическую работу, и, чем меньше будем мы рассчитывать на неожиданности, тем больше вероятия, что нас не застанут врасплох никакие «исторические повороты».
Примечания
Понятно само собой, что такие агенты могли бы работать успешно только при условии полной близости их к местным комитетам (группам, кружкам) нашей партии. Да и вообще весь намечаемый нами план осуществим, конечно, лишь при самой активной поддержке комитетов, которые не раз делали шаги к объединению партии и которые — мы уверены — добьются этого объединения не сегодня, так завтра, не в той, так в другой форме.
Организаторские функции "Искры" и ее агентов
В конце 1900 года в столице Германии Берлине под руководством М Вечеслова возникла первая зарубежная группа содействия «Искре», сначала она занималась сбором денежных средств, но уже летом 1901 года Берлин стал центральным пунктом переправки газеты в Россию.
В марте 1901 года в Мюнхен приехал Мартов, успевший установить связи с марксистами юга России - Харьков, Киев, Екатеринослав, Полтава. Мартов установил связи с организацией «Южный Рабочий» и редакторами газеты "Южный рабочий".
Весной 1901 года революционерка Конкордия Захарова перевезла через границу два чемодана с литературой по фальшивому болгарскому паспорт и развезла газету и листовки по семи городам России, в августе она стала представителем редакции в Одессе и организовала переправу газеты в Россию через Болгарию (об этом уже в СССР был даже снят фильм - "Первый курьер"). В 1903 г. была арестована, в Москве, в Бутырской тюрьме познакомилась со своим будущим мужем Сергеем Цедербаумом и таким образом впоследствии стала родственницей Ю.Мартова. Политикой, кстати, занимались и сестра, и братья Мартова. так же, впрочем, как и Дмитрий, брат Ленина.
Для помощи редакции "Искры" в России первоначально были созданы 3 группы содействия: южная (в Полтаве), северная (в Пскове), восточная (в Уфе). Они получали и распространяли газету и другую литературу, собирали деньги, посылали корреспонденции, организовывали явки, устанавливали связи с рабочими, отдельными социал-демократами, различными организациями.
Затем был создан опорный пункт в Москве; возникли искровские группы в Киеве, Баку, Кишинёве и др. городах.
В Россию "Искра" переправлялась: через скандинавские страны в Архангельск, через Кёнигсберг в Каунас, через Львов в Киев, через Румынию, Болгарию в Одессу, через Александрию в Херсон, через Марсель в Батуми, из Вены через Тебриз (Тавриз) в Баку. Газета печаталась на тонокй бумаге и переправлялась самыми разными способами - в чемоданах с двойным дном, в переплётах книг, в непромокаемых мешках, в бочках, которые сбрасывали с пароходов в русских портах и затем вылавливали, и т. д.
Позже были организованы 3 подпольные типографии — в Кишиневе (Л.И.Гольдманом), которая
печатала статьи и отдельные номера газеты с матриц, присылаемых из-за границы, затем в
Умани и Баку (так называемая "Нина"), которые перепечатывали отдельные номера "Искры".
В числе агентов "Искры" были В. П. Арцыбушев, И. В. Бабушкин, Е. В. Барамзин, О. Б. Басовский, Н. Э. Бауман, Ц. С. Бобровская (Зеликсон), О. А. Варенцова, И. Ф. Дубровинский, Р. С. Землячка, М. И. Калинин, В. З. Кецховели, Л. М. Книпович, П. А. Красиков, Л. Б. Красин, Г. М. Кржижановский, З. П. Кржижановская, Ф. В. Ленгник, П. Н. Лепешинский, М. М. Литвинов, В. П. Ногин, Г. И. Окулова, О. А. Пятницкий, И. И. Радченко, Л. Н. Радченко, М. А. Сильвин, Н. А. Скрыпник, И. Г. и П. Г. Смидовичи, Е. Д. Стасова, А. М. Стопани, Д. И. Ульянов, М. И. Ульянова, А. Д. Цюрупа.
Работа агентов "Искры" была, конечно, романтична (явки, пароли, шифры, переодевания, разъезды), но и опасна. Средний срок "жизни" агента "Искры" составлял 5-6 месяцев.
Агенты «Искры» (то есть ее распространители в России) добивались от местных организаций решений о том, что местная социал-демократическая группа признает «Искру» в качестве главной социал-демократической газеты России. А позже и в качестве главного идейного руководителя создающейся партии.
Известно, что в Санкт-Петербурге, например, агентам "Искры" удалось склонить Петербургский Комитет («Союз Борьбы») к соглашению, которое было заключено 30 сентября 1901 г. Искровцы принимались в Петербургский комитет, как «прочие члены» его, на общих основаниях, их роль сводилась к посредничеству между Петербургским комитетом и «Искрой» в деле приобретения искровских изданий, причем, члены Спб. отдела «Искры» обязывались не распространять в Петербурге литературы «без ведома и одобрения» Петербургского комитета, в пользу «Искры» из сборов Петербургского Комитета должно было отчисляться 7,5 % сборов. Вскоре последовали аресты.
Вновь прибывшие агенты "Искры" потребовали, чтобы они были включены в состав ЦК Петербургского Комитета и в редакцию "Рабочей мысли". Часть членов Комитета возмутилась, часть согласилась. Завершилась история уже в 1902 году, когда Комитет выступил с заявлением, что он "солидаризируется с теоретическими воззрениями, тактическими взглядами и организационными идеями «Зари» и «Искры», которые он признает руководящими органами русской социал-демократии".
Иногда агенты "Искры" проявляли самодеятельность и отходили от "генеральной линии" - так, например агенты "Искры" Андропов и Ногин решили основать в Петербурге местную газету "искровского" направления. Ленину пришлось вмешаться и поправить товарищей: правильная социал-демократическая газета должна быть только одна и других не надо.
В августе 1901 г. в тихом уездном городке Кинешме — на лоне природы состоялось совещание 3-х комитетов и Владимирской группы "искровцев". После обсуждение решили установить с «Искрой» союзные отношения.
"Северный Союз" в 1902 году "будучи всецело солидарен с принципиальной и тактической частью программы «Искры» и «Зари» и с брошюрой Ленина: «Что делать?» и, за малыми, быть может, исключениями, с организационными их взглядами, признал «Искру» и «Зарю» органами Р. С.-Д.Р. П."
Московский комитет РСДРП, "желая сблизить и объединить местную работу с общепартийными задачами и целями" объявил Лигу заграничных социал-демократов - "своим заграничным представителем", а "Искру" - "своим руководящим органом".
Агенты "Искры" занимались работой с социал-демократическими организациями в России. А редакция "Искры"-"Зари" - с заграничными социал-демократическими организациями.
Следует иметь в виду, что организационные усилия по созыву съезда предпринимались не только "Искрой". К началу издания газеты существовало несколько крупных социал-демократических "центров" - в России (Петербург, Киев, Север), БУНД (имевший отделения в нескольких городах и заграничный центр), а также заграничный "Союз социал-демократов за границей" (группа "Рабочая мысль").
БУНД был силен организационно, "Рабочее дело" интеллектуально, а "Искра" была наиболее энергична и связана с авторитетом Плеханова. Различия взглядов на партстроительство и задачи социал-демократов приводили и к соперничеству в организаторской работе.
В июне 1901 года в Женеве прошла конференция с участием представителей Заграничной организации «Искры» и «Зари» (Мартов), революционной организации «Социал-демократ» (Кольцов), «Союза русских социал-демократов» (Кричевский и Акимов), Заграничного комитета БУНДа (Косовский), группы «Борьба» (Смирнов и Стеклов).
Инициатором этой встречи была группа "Борьба".
Конференция приняла соглашение, в котором давалась оценка текущей политической ситуации и формулировались важнейшие задачи социал-демократов (в частности, низвержение самодержавия). Было принято решение о созыве объединительного съезда заграничных социал-демократических организаций.
Нынешним российским оппозиционерам этот документ может быть интересен и даже полезен.
Тогда в 1901 году разобщенные социал-демократы начали сближение с выработки общей оценки текущей ситуации и формулирования общих задач. Сформулировали и некоторые приемлемые для всех участников подходы.
РЕЗОЛЮЦИЯ КОНФЕРЕНЦИИ
Конференция из представителей «Союза русских социал-демократов», Заграничной организации «Искры» и «Зари» и революционной организации «Социал-демократ», констатируя, что между представленными организациями не существует таких разногласий по принципиальным и тактическим вопросам, которые служили бы препятствием для совместной работы в пределах единой организации; что русская социал-демократия в целом, несмотря на частные разногласия, всегда стояла и продолжает стоять на общей почве основных принципов, впервые формулированных группою «Освобождение труда»; что насущные интересы социал-демократического движения настоятельно требуют тесного сплочения всех социал-демократических сил в России и в частности социал-демократических заграничных организаций, — сплочения, для которого особенно работал «Союз русских социал-демократов» своей издательской и организационной деятельностью, что составляет его заслугу перед русским социал-демократическим рабочим движением, — заявляет, что названные организации объединяются в «Заграничный комитет Российской социал-демократической рабочей партии» и кладут в основу своего соглашения нижеследующие пункты:
Принципиальное соглашение
1) Признавая основные принципы научного социализма и действуя солидарно с международной революционной социал-демократией, мы отвергаем всякие попытки внесения оппортунизма в классовую борьбу пролетариата,— попытки, выразившиеся в так называемом экономизме, бернштейнианстве, мильеранизме и т, п.
2) Заявляя свою солидарность с манифестом (1898 г.) РСДРП и с основными традициями русской социал-демократии, мы признаем ближайшей политической задачей рабочего класса в России ниспровержение самодержавия, как необходимое предварительное условие его полного социального освобождения.
3) Условия исторического развития России выдвигают перед РСДРП, стоящей на почве классового движения пролетариата, задачу вести борьбу с абсолютизмом во главе всех угнетенных слоев нации.
4) В круг деятельности социал-демократии входит:
а) руководство всеми проявлениями борьбы пролетариата против всех форм политического, экономического и социального угнетения в целях превращения недовольства и возмущения рабочего класса в сознательную борьбу за демократическую республику и социалистический строй;
в) поддержка направленных против существующего строя прогрессивных движений в интересах развития политического и классового сознания пролетариата и борьбы за демократию;
с) распространение идей научного социализма, обоснование и развитие социалистической теории и идейная борьба со всеми противниками революционного марксизма.
5) Мы признаем, что в своей практической деятельности РСДРП неуклонно должна руководствоваться следующими тактическими положениями:
а) во всех сферах организационно-агитационной деятельности социал-демократия не должна ни на минуту упускать из виду ближайшую политическую задачу русского пролетариата— низвержение самодержавия;
в) к развитию политического и социалистического сознания рабочего класса следует стремиться путем агитации не только на почве повседневной борьбы наемного труда с капиталом, но и на почве общего положения пролетариата и трудящихся масс вообще в государстве и обществе;
с) не признавая, чтобы социал-демократия в своей агитации могла приступить к постановке общих политических задач только после того, как пролетариат предварительно пройдет стадию чисто экономической борьбы и борьбы за частные политические требования, мы находим, что общее содержание социал-демократической агитации должно всегда определяться общим социально-политическим положением рабочего класса и основными положениями социал-демократической программы;
д) признавая, что в своем отношении к элементарным формам проявления классового движения пролетариата социал-демократия должна быть движущей вперед силой, мы именно потому и считаем важной для движения критику течений, возводящих в принцип социалистической деятельности элементарность и вытекающую из нее узость этих низших форм движения;
е) при выборе средств борьбы с современным режимом социал-демократия должна руководствоваться соображениями политической целесообразности и соответствия приемов борьбы с необходимостью сохранения за движением классового характера.
Однако несмотря на определенную общность позиций, выраженную в резолюции конференции, и "Искра", и "Рабочее дело" своих разногласий не скрывали.
В сентябре 1901 года (21-22 сентября) в Цюрихе состоялся «объединительный» съезд заграничных организаций.
Участвовали 33 делегата от 4 организаций. От «Искры»-«Зари» - 6 человек (в т.ч. Ленин, Мартов, Крупская), от группы «Социал-демократ» - 8 чел. (в т.ч. Г.В.Плеханов, П.Аксельрод, В.Засулич), от группы «Борьба» - 3 чел., от «Союза русских социал-демократов» - 16 чел (в т.ч. 5 членов заграничного комитета Бунда). Не участвовала группа «Рабочее дело» (так называемые «экономисты» во главе с Мартыновым).
Инициатором "объединительных" встреч лета и осени 1901 года была группа "Борьба" - Д. Б. Рязанов, Ю. М. Стеклов (Невзоров) и Э. Л. Гуревич (В. Даневич) - объединение нескольких социал-демократов, обосновавшихся в Париже и старавшихся примирить "революционеров" и "экономистов". Кстати, впоследствии группа "Борьба" на второй съезд РСДРП не была допущена.
Порядок дня «съезда» был определен следующим образом:
1) Принципиальное соглашение и инструкция редакциям;
2) Организационное соглашение;
3) Выработка устава;
4) Утверждение редакции и администрации;
5) Утверждение и выбор совета комитета;
6) Отношение к Заграничному комитету Бунда
С докладом по первому вопросу выступал Ленин, он резко критиковал «Союз русских социал-демократов» и его «Рабочее дело», высказывался против объединения с ними. Плеханов и Мартов высказывались за поиск компромисса и соглашение с «экономистами».
В результате дискуссий после четырех заседаний представители «Искры»-«Зари» и группы «Социал-демократ» огласили заявление, осуждающее «Союз русских социал-демократов» и покинули съезд. А вскоре после съезда две группы ушедшие со «съезда» объединились и организовали «Заграничную лигу русской революционной социал-демократии» (которая, скажем забегая вперед, была на втором съезде признана главной организацией социал-демократов за границей).
Возможность объединения охарактеризовала Н.Крупская в письме своей подруге Л.Книпович:
«… Тут вопрос не в принципиальных разногласиях, но в различных ролях: «Рабочее Дело» подчеркивает то, что оно есть лишь исполнитель воли комитетов; от комитетов оно получает средства и старается лишь «выражать» их настроение и пр. «Рабочее Дело» создало за границей свою демократическую организацию, где каждый имеет свой голос, – своего рода игра в «демократизм». «Искра» хочет быть руководящим органом и мало заботится о всей демократической обстановке. Соединения не будет…»
Насколько правильной была позиция "экономистов"
о том, что с созданием партии спешить не надо?
Если учесть реальные интересы реальных рабочих, которых интересовали прежде всего вопросы "приземленные" - оплата труда, условия труда, учитывая малую численность промышленного пролетариата, а также (чего уж там таить) малограмотность большинства пролетариев с созданием партии можно было и не спешить.
Однако можно ли было решить "экономические" проблемы без "политики"? Ведь за участие в стачке и даже за подстрекательство к ней грозило наказание. И не просто грозило, оно и следовало. И не в виде депремирования или штрафа, а в виде ареста, тюрьмы, высылки.
С другой стороны некоторые производственные конфликты между пролетариями и хозяевами удавалось решать в пользу рабочих.
Настроения пролетариев стали меняться в начале 900-х. Экономический кризис проявлялся еще и в том, что стачками и угрозами стачек рабочие уже не могли многого добиться. Стачечников уволят, а на их место наберут безработных из очереди, стоящей у заводских ворот, согласных на любую зарплату.
К тому же, когда для борьбы с забастовщиками привлекают жандармов, а то и воинские части, которые могут и шашкой зарубить и застрелить, то объектом ненависти становится не заводской хозяин-кровопийца, а начальник жандармов и солдат - самодержец всероссийский - еще недавно царь-батюшка.
В это же время политически (а точнее будет сказать "протестно") оживилось и студенчество.
Так что аргументы в пользу "Искры" о необходимости политической борьбы давала жизнь.
К осени 1901 года агенты "Искры" действовали в Александровске, Астрахани, Батуме, Вильнюсе, Воронеже, Екатеринбурге, Екатеринославе, Иваново-Вознесенске, Каунасе, Нижнем Новгороде, Одессе, Орехово-Зуеве, Петербурге, Риге, Ростове-на-Дону, Саратове, Смоленске, Томске, Уфе, Харькове, Херсоне.
Местные социал-демократические организации высказывали взглядам "Искры" поддержку. При этом надо, правда, понимать, что организации - это еще не весь пролетариат.
На январь 1901 года организаторы Цюрихской конференции планировали уже и съезд
из представителей главных комитетов и заграничных организаций. Искровцев к процессу подготовки не привлекали. Но... вмешалась полиция.
Жандармы своими арестами вообще-то не только боролись с социал-демократами в принципе, но иногда оказывали "услугу" то одному, то другому течению, арестовывая то сторонников "ленинской" линии, то ее противников. Так произошло и теперь - в Петербурге были арестованы Радченко и еще несколько "искровцев", но также один из лидеров "экономистов" Н.Аносов. На свободу он вышел в начале февраля. Представители тех же организаций начали готовить съезд снова. "Искровцев" к подготовке не привлекали, но пригласили.
Примечательно, что полиция перехватили письмо, в котором шифром сообщалось о подготовке съезда и узнала его дату - 21 марта. Однако место проведения было им неизвестно. Ох, как жандармы зашустрили!
В январе 1902 года в Самаре состоялось совещание, создавшее общероссийскую организацию искровцев, был избран Центральный комитет. Руководил работой организации Г. М. Кржижановский, секретарями были З.П. Кржижановская и М.И. Ульянова, они составили Бюро Русской организации "Искры".
И вот в апреле 1902 года (5-10 апреля) в Белостоке прошло очередное собрание представителей социал-демократических комитетов и организаций.
В Белосток приехали представители представители от Петербургского комитета, ЦК и Заграничного комитета Бунда, «Заграничного союза социал-демократов», «Союза южных комитетов и организаций» («Южный союз»), Екатеринославского комитета, «Союза русских социал-демократов за границей». "Искру" представлял Ф.И.Гурвич (Дан).
Собравшиеся определили статус своего собрания – конференция (а не съезд). Договорились о том, чтобы провести съезд летом, причем не в России, а за границей. И обсудили принципиальную платформу для подготовки съезда и фактического создания партии. Каждая из организаций, участвовавших в конференции представила свой проект платформы, но большинством голосов за основу был принят проект, предложенный Бундом. К нему были приняты также поправки, внесенные представителем «Союза южных комитетов».
После этого представитель «Искры» выступил с заявлением о том, что принятые поправки «отчасти принципиально неверные, отчасти двусмысленные», поэтому он вынужден голосовать при окончательном голосовании против резолюции.
Насколько эти поправки были принципиально неверны и двусмысленны?
Проект представителей Центрального комитета Бунда,
принятый в качестве основы для окончательной резолюции.
Признавая, в согласии с «Манифестом» I съезда РСДРП, основные принципы международной революционной социал-демократии, конференция считает, что ближайшая задача нашей партии — низвержение самодержавия, обеспечение за российской социал-демократией гегемонии в борьбе за политическое освобождение России, которое является необходимым предварительным условием для полного социального освобождения рабочего класса.
Для достижения как ближайшей цели, так и конечных наших социалистических идеалов конференция считает ближайшей практической задачей российской социал-демократии создание крепко сплоченной боевой партийной организации, деятельность которой должна выражаться:
а) в руководстве всеми проявлениями борьбы пролетариата против всех форм угнетения — политического, экономического, национального и т. д.— в целях превращения недовольства и возмущения рабочего класса в сознательную борьбу за демократическую республику и социалистический строй;
б) в поддержке, углублении в, использования всех направленных против существующего строя прогрессивных движений в интересах развития политического и классового сознания пролетариата и борьбы за демократию;
в) в распространении идей научного социализма, обосновании и развитии социалистической теории и идейной борьбы со всеми попытками уклониться от этой теории или сузить ее понимание.
Принятые поправки, внесенные представителем «Союза южных комитетов»:
1) Пункт б) изложить так: «использовании всех направленных против существующего политического строя прогрессивных течений в интересах развития политического и классового сознания пролетариата и расширения рамок борьбы за демократию; поддержке и углублении этих течении для обеспечения за социал-демократической партией руководящей роли в борьбе за политическую свободу и наибольшей силы и влияния в момент крушения самодержавия».
2) Последнюю часть пункта в) изложить так: «идейной борьбы со всеми попытками уклониться от революционного и классового характера этой теории». (Вся резолюция с поправками принята.)
Действительно ли эти поправки были настолько принципиальны, чтобы с ними не соглашаться? Вряд ли. Причина недовольства представителя "Искры" в другом - Ф.Дан изначально ехал на конференцию с инструкциями попытаться сделать результаты конференции как можно более скромными, чтобы не допустить превращения ее в съезд. "Искровцы" хотели созывать съезд и создавать партию по-своему.
Дело в том, что ими готовились два важных аргумента, которые должны были серьезно повлиять на позиции социал-демократов в России.
Во-первых, Плеханов и Ленин дорабатывали проект программы социал-демократической партии. Спорили, обменивались текстами и очень трудно, но находили компромисс. А хороший проект программы для создающейся политической организации дело архиважное.
Проект программы был опубликован 1 июня 1902 года в № 21 «Искры».
Во-вторых, Ленин дописывал свою работу "Что делать?" о том, что такое подлинная социал-демократия и какой должна быть подлинно социал-демократическая партия и о том, что "экономизм" и прочее - это все не подлинная социал-демократия.
Конференция в Белостоке выбрала Организационный комитет (ОК) по созыву съезда партии в составе трех лиц - Коган ("Южный рабочий"), Дан ("Искра"), Портной (БУНД), однако... вскоре после конференции два члена ОК из трех - Дан и Коган были арестованы.
Известие о создании Оргкомитета Ленина, прямо скажем, встревожило. особенно потому, что БУНД настаивал на своем особом "автономном" положении в партии, что было решено еще на Первом съезде. Если бы эта идея прошла, то автономного статуса могли потребовать социал-демократы Латвии, Литвы и Польши, Закавказья. И получалась бы не партия, а какая-то федерация региональных парторганизаций. Интернационал.
О каком централизме, единстве тут говорить?
В письмах, адресованных своим единомышленникам - агентам "Искры", Ленин дает советы и указания:
Ленин - Г.Кржижановскому
6 мая 1902 г. Из Лондона в Самару
" Получили письмо. Дерево*, видимо, взято. Клэру обязательно спастись и для этого немедля перейти на нелегальное. Свидание с Сашей** (о ней нам еще успел написать Дерево) привело к назначению комиссии по созыву съезда через пять месяцев.
* "Дерево", а также используемые далее "Курц", "Эмбрион" и др. - подпольные клички
** Саша - конспиративное название конференции комитетов РСДРП в Белостоке
Теперь наша главная задача — подготовить это, т. е. чтобы вполне свои люди проникли в возможно большее число комитетов и постарались подорвать южный ЦК южных комитетов (= юла). Эта «юла», которой вертит Genosse (кой-кем даже обвиняемый в провокаторстве, что еще не проверено) — главное препятствие (да еще Питер). Поэтому ближайшая задача: чтобы Курц + Эмбрион оба тотчас вошли в комитеты. Затем чтобы Клэр и Бродягин последовали в той или иной форме их примеру. Это — главная задача, ибо иначе нас неизбежно оттеснят: подчините все остальное этой задаче, помните о важнейшем значении Второго съезда! К этому же приспособьте...* и обдумайте атаку на центр, Иваново и др., Урал и Юг. Теперь формальная сторона приобретает сугубое значение.
* - слово не разобрано (прим. ред.)
Бродягин подозревает провокацию. Здесь ее быть не может, мы уже в Лондоне. Очень вероятно, что много нитей взято у нескольких наших арестованных людей - это все объясняет. Берегите себя пуще зеницы ока - ради «главной задачи»* . Если мы (то есть вы) не овладеете ею, - тогда совсем беда.
*Речь идет о подготовке созыва II съезда партии. Прим. ред.
Немедленно перешлите это письмо целиком Бродягину и скажите, чтобы непременно писал нам и чаще: все его письма дошли отлично.
Если подтвердится, что Дерево погибло, то нам с Клэром или Бродягиным надо поскорее повидаться или списаться сугубо подробно, если есть прекрасные адреса (?) для посылки Вам всех подробностей о Саше (адрес для переплета — пришлите поскорее).
О паспорте хлопочите сами, на нас не надеясь. Не обменяться ли Клэру с Бродягиным, раз того уже все знают?
Кто будет делегатом от Москвы? Абсолютно ли надежен? Есть ли у него наследник хороший? Итак: паки и паки: вступать в комитеты. Надежен ли Нижний?
Ленин - В.Ф.Ленгнику
23 мая 1902 г. Из Лондона в Самару
"... Итак Ваша задача теперь создать из себя комитет по подготовке съезда, принять в этот комитет бундовца (оценив оного со всех сторон — это NB!), просунуть своих людей в наибольшее число комитетов, сохраняя себя и своих паче зеницы ока до съезда. Это все архиважно! памятуйте это. Будьте в этом смелей, наглей и изобретательней, а в остальном — потише и поосторожнее.
Мудры, аки змеи — и кротки (с комитетами: Бундом и Питером) — аки голуби.
Весь Ваш Старик
Ленин - И.И.Радченко
Между 9 и 16 июля 1902 г 1902 г. Из Логиви (Северный берег Франции) в Петербург
Письмо к Аркадию от Ленина
Дорогой друг! Прежде всего от всей души поздравлю Вас (и Ваших друзей) с громадным успехом: приступом к реорганизации местного комитета. Это дело может стать поворотным пунктом во всем нашем движении, и поэтому довести эту реорганизацию до конца — самая важная и самая настоятельная задача. Берегите себя сугубо, чтобы успеть ее выполнить.
Перейду к делу. Вы просите помочь Вам «конкретным наброском плана местной работы в связи с общей российской». Чтобы исполнить Вашу просьбу немедленно, я пишу Вам пока единолично (чтобы не затягивать дела сношением с другими членами редакции, разбросанными теперь в разных концах; может быть, впоследствии они еще и сами припишут Вам что-нибудь). Не вполне уверен, правильно — я понимаю Ваш запрос. Мои источники сейчас: Ваше письмо от 21/VI и письмо 2а 36 о двух свиданиях (Вас, 2а 36 и Красикова) с Ваней (Петербургским Союзом). Судя по этим источникам (особенно по второму), Ваня «оказался теперь нашим единомышленником, откровенно признающим недостатки его прежней позиции». Исходя из этого, я и буду писать дальше, обращаясь и к Вам и к Ване, и предоставляю на полное Ваше усмотрение, передать ли сейчас мое письмо Ване (и Мане = рабочей организации) или позже, передать ли целиком или с некоторыми исправлениями, которые в случае необходимости я тоже предоставляю Вам сделать (известив нас о всех этих исправлениях, по возможности, конечно).
Если говорить строго, то я не могу, конечно, дать Вам сейчас «конкретного наброска плана местной работы в связи с общей российской»: эта задача неисполнима для меня без ряда детальных совещаний и с Ваней и с Маней. Все, что я могу дать, это набросок того, какие практические шаги должны быть немедленно и прежде всего сделаны Ваней, раз он стал новым Ваней или хочет de facto стать таковым. И мне кажется, что шаги, намеченные Вами всеми на 2-ом свидании с Ваней (и описанные в письме 2а 36), вполне правильны. Совершенно согласен, что «первое дело — открыто заявить себя сторонником известных взглядов». Это именно первое дело и это можно сделать только открытым заявлением. Я хорошо знаю, что у большинства или у многих товарищей Вани (т. е. комитетов и их членов) есть сильное предубеждение против таких открытых заявлений или по крайней мере непривычка к ним. Эта черта вполне понятная с точки зрения пройденной уже стадии движения и отвергнутых уже ошибок. Но именно потому, что Ваня занимает такую важную позицию, именно потому, что он в прежнее время открыто заявлял свои старые, решительно расходившиеся с «искренскими», взгляды, — именно поэтому я особенно горячо советовал бы товарищам (= Ване) побороть в себе эту непривычку и предубеждение. Наша местная работа до сих пор больше всего страдала от узости и оторванности, от нежелания местных деятелей браться активно и решительно за разработку общих вопросов партии. Пусть же Ваня, переходя в сторонники революционной социал-демократии, сразу порвет с этой традицией и во всеуслышание заявит, что его основные теоретические взгляды и организационные идеи таковы и что он берется теперь сам за осуществление этих идей, приглашая к тому и все остальные комитеты. Это заявление будет иметь громадное значение и для Вани и для всей России, оно будет уже само по себе крупным делом. Не надо бояться обидеть старых друзей Вани, державшихся иных взглядов: всякая тень обиды будет отнята здесь именно тем, что Ваня сам открыто и откровенно признает, что обстоятельства и опыт убедили его в неправильности прежних, связанных так или иначе с экономизмом теоретических взглядов, тактических принципов и организационных планов. Тут не будет и тени нападения на эти старые взгляды, а простое признание своей эволюции. Откровенная прямота этого признания окажет вдесятеро большее влияние на фактическое объединение всех русских социал-демократов и на полное прекращение «полемики» между ними, чем сотня протестов против «полемики».
Итак, прежде всего и больше всего: открытое печатное заявление (в местном листке или в «Искре», всего лучше и там и здесь). Этого шага абсолютно ни на неделю откладывать не следует, ибо без него все остальные шаги легко могут оказаться безрезультатными (провал и т. п.), а при нем сразу закрепляется новый путь.
Что должно бы стоять в этом заявлении? Если бы Ваня спросил у меня об этом товарищеского совета (но не раньше, конечно, чем он спросил бы меня), то я бы ответил: 1) признание своего отказа от старых воззрений (теоретических, тактических, организационных) с самой общей (по возможности в 1—2 словах) характеристикой этих воззрений. 2) Признание перехода в число сторонников «Искры», ее теоретических, тактических и организационных взглядов, признание ее руководящим органом (NB: руководящий вовсе не означает, чтобы с ним обязательно во всем были согласны. Это означает именно лишь солидарность с руководящими принципами такого-то органа. Это признание вполне совместимо с указанием на частные разногласия, буде они есть, и с указанием на то, что я желаю таких-то перемен и я, теперешний сторонник «Искры», буду проводить их, добиваться в ней, в «Искре», этих перемен). 3) Выставление на первый план объединения, вернее восстановления фактического единой общерусской социал-демократической рабочей партии при помощи совместной работы, которая должна начаться с группировки вокруг «Искры» для превращения ее в орудие действительно общенародной агитации и которая (работа) должна вести к созданию боевой общерусской организации, способной произвести решительный натиск на самодержавие. 4) Признание (уже сделанное, но еще не опубликованное Ваней) необходимости переорганизовать конституцию и функционирование Вани с Маней (их отношений и т. п.), провозглашение (так сказать) пересмотра конституции. 5) Признание необходимости теснее сблизиться и слиться с русской организацией «Искры» для осуществления задач, которые отныне общи у Вани и у этой организации. 6) Отряжение одного или нескольких (может быть от Вани и от Мани и т. п.) членов Петербургского комитета на функцию немедленного приступа к практическому осуществлению вышесказанного, т. е. к слиянию с «Искрой» и к объединению партии*.
* Это (§ 6) тоже решено уже de facto на втором Вашем совещании: посылка за границу, чтобы окончательно сговориться.
Конечно, из этих 6-ти отделов 6-ой безусловно не может быть опубликован, а также, может быть, и еще другие пункты. Заявление могло бы ставить точки и прямо оговаривать, что такие-то (или «дальнейшие») пункты по конспиративным причинам опубликованию не подлежат. Но повторяю: если Ваня действительно стал нашим сторонником, он не должен откладывать этого заявления ни на неделю.
Вот на этом совещании делегатов СПБ. комитета с Соней (русской организацией «Искры») и с редакцией «Искры» (за границей) и выработается уже настоящий конкретный план не только переделки питерской работы, но и прямого объединения партии, конституирования Организационного комитета по подготовке 2-го партийного съезда и т.п. и т.д. и т.д.
Далее, на Вашем втором совещании было намечено «перед выполнением упомянутого проекта (посылки делегатов за границу в июле) предварительное ознакомление с положением дел в разных местностях нашего обширного отечества, дабы иметь базис для суждений на съезде». Вот это решение я (скажу откровенно) считаю ошибкой и советовал бы отказаться от него. Это значит затягивать дело и гнаться за двумя зайцами. Поймаемте сначала первого: столкуемся (мы с Ваней) сами. Это будет уже равносильно полной солидарности Вани с Соней. А при этой солидарности дальнейшая практическая задача (объезда России) исполнена будет Ваней ? Соней (+ или =?) совсем легко. Но сейчас разбрасываться не резон: сначала (1) окончательно убедим Ваню и Маню, потом (2) заявим во всеуслышание о своем штандпункте, далее (3) столкуемся немедленно с «Искрой» (за границей, где у «Искры» уже есть целый архив данных по вопросу о положении дел в разных местах обширного отечества: не пренебрегайте этим архивом, товарищи!), и (4) с Соней, а тогда уже (5) объезд России с прямой практической целью фактического объединения работы (и созыва общепартийного съезда).
Вот Вам, если хотите, и «конкретный набросок плана» ближайших практических задач. Если § 2 представит затруднения, — можно на первое место выдвинуть § 3 (это будет, конечно, некоторой оттяжкой, но при известных условиях неизбежной оттяжкой). Но настоять и на 2 и на 3 надо во что бы то ни стало. Крайне важно при этом, чтобы едущие сюда члены Вани были снабжены возможно более широкими полномочиями, чтобы по возможности их было 2, а не 1 (хотя это уже зависит всецело от местных условий и это Вам гораздо виднее).
На этом, кажется, можно и закончить. Напишите, пожалуйста, поскорее Ваше мнение: верно ли я понял Ваш запрос? осуществим ли мой «конкретный план»? и т. д. Я побаиваюсь, что дела еще не так хороши, что Ваня еще не полный сторонник. Особенно подозрительно, что Мане до сих пор не давали «Что делать?»* Хорошо бы Вам повторить совещание с Ваней in pleno (т. е. в полном составе СПБ. комитета): это бы крайне важно для выяснения в точности того, есть ли противники, какие именно, каковы их главные пункты. Точно так же важно бы и непосредственное Ваше свидание с Маней. Поездку Вани (а хорошо бы и Мани!) сюда ускоряйте как только молено и во что бы то ни стало (ехать прямо в Лондон: дать им адрес непременно лондонский и бельгийский Мещерякова в придачу на случай). Если Вы этого добьетесь, это будет уже громадный успех, гарантирующий плоды Ваших работ даже при Вашем полном провале сейчас. И не забывайте, что такой провал очень возможен и что поэтому заручиться поскорее реальным первым шагом (заявление, поездка) обязательно без малейшего промедления.
Если Ваня на деле станет нашим вполне, тогда мы через несколько месяцев проведем второй съезд партии и превратим «Искру» в 2-недельный, а то и недельный орган партии. Старайтесь убедить Ваню, что от местной работы мы и не думаем отвлекать, что Питер — такая «местность», которая имеет и непосредственно общерусское значение, что слияние Вани с Соней громадно усилит местную работу и в то же время сразу выведет всю партию из состояния полупризрачного на степень не только реальности, но и первостепенной силы.
Жму крепко руку. Ваш Ленин
Ленин - И.И.Радченко
16 июля 1902 г. Из Логиви (Северный берег Франции) в Петербург
Письмо к Аркадию
Дорогой друг! Прочел еще Ваше длинное письмо от 6 июня, и хочется добавить кое-что к предыдущему моему письму. Уж очень обрадовало Ваше сообщение о беседе с рабочими. Нам до последней степени редко приходится получать такие письма, которые действительно придают массу бодрости. Передайте это непременно Вашим рабочим и передайте им нашу просьбу, чтобы они и сами писали нам не только для печати, аи так, для обмена мыслей, чтобы не терять связи друг с другом и взаимного понимания. Меня лично особенно интересует при этом, как отнесутся рабочие к «Что делать?», ибо отзывов рабочих я еще не получал.
Итак, свяжите непосредственно с нами Ваш кружок рабочих, да и Маню*: это очень важно и очень закрепит и их приближение к «Искре» и Вашу позицию в среде них. А затем, если есть из вождей Мани действительно способные люди, хорошо бы приехать к нам одному из них: подайте им эту мысль и поговорите, как они смотрят на это.
*Маня - конспиративное название Комитета рабочей организации и Петербурге. Прим. ред.
Ваня - далее в тексте - конспиративное название Петербургского комитета. Прим. ред.
Затем еще три пункта.
1) Если Ваня наш, то как Вам определить свои отношения к нему? Как Вы думаете? Может быть, если Ваня и Маня вполне наши (и если они выпустят заявление, о котором я писал — это крайне важно), то они могли бы принять Вас в свой ЦК и кроме того формально утвердить Вас в функции специально объединительной общерусской работы? (т. е. «ЦК поручает NN, своему члену и члену русской организации «Искры», с каковой организацией ЦК вполне солидарен, поручает этому NN ведать дела по подготовке партийного объединения в духе «Искры»).
Может быть, это можно бы было видоизменить так (я, конечно, намечаю все лишь предположительно, не более): «ЦК СПБ. комитета, выражая свою полную солидарность с русской организацией «Искры», с удовольствием принимает в состав Комитета, с общего его согласия, группу лиц, принадлежащих к этой организации и специально занятых транспортом «Искры» и распределением ее по всей России. ЦК отряжает на помощь этой группе таких-то членов и ассигнует такие-то средства, причем один из членов этой группы (Аркадий) вступает в ЦК СПБ. комитета, оставаясь членом русской организации «Искры», и берет в свое специальное заведованье подготовку общепартийного объединения в духе «Искры»». Под группой я разумею тех лиц, которых Вы послали за рыбой и т. п. Повторяю еще раз: я только намечаю разные из приемлемых и возможных предположений, исполняя Вашу просьбу дать «конкретный набросок плана» и предоставляя на Ваше усмотрение воспользоваться так или иначе моими предположениями. Непременно напишите, как теперь обстоят дела и в каком направлении Вы их двигаете. Куйте железо, пока горячо, и помните, что о плане окончательного и бесповоротного завоевания «камертона» (= СПБ. комитета = Вани) нам надо обоюдно спеться как можно детальнее. И Вы должны быть мудры, как змий, с своими молодыми друзьями!
Если это возможно, это бы лучше всего. Тогда бы Вы были в OK (по подготовке Саши*) делегатом от Вани, а от Сони было бы еще одно лицо из наших. Напишите поскорее, как Вы смотрите на этот вопрос? говорили ли Вы о нем с Ваней и с Маней?
* Саша — конспиративное название II съезда партии. Прим. ред.
2) Образовать русский OK непременно должны Вы и взять его в свои руки: Вы от Вани, Клэр от Сони, да + еще один из наших с юга — вот идеал. С Бундом держитесь крайне осторожно и сдержанно, не открывая карт, предоставляя ему ведать дела бундовские и не давая ему совать нос в дела русские: помните, что это ненадежный друг (а то и враг).
3) Объясняйте всем и везде, что это сплетня, будто редакция «Искры» хочет сама стать ЦК русской партии. Это вздор. ЦК может быть только на поле действия, и мы мечтаем, чтобы он вырос из OK да из рабочих-революционеров. Отношения же редакции «Искры» к ЦК определялись бы началом разделения функций (идейное руководство и практическое распоряжение), причем для объединения служили бы регулярные съезды, а может быть, постоянное делегирование сюда одного из 5 (допустим) членов ЦК Сплетню эту распространяет «Борьба» и ее надо разоблачать. Печатно отвечать этим прохвостам мы не хотим: их лучше наказать молчанием «Искры».
Может быть, и сомнения Вани (о коих Вы писали) объясняются тем, что он туманно себе это представляет? Добейтесь полной ясности понимания и от Вани и еще более от Мани.
Крепко жму руку и желаю продержаться пуще всего.
Ваш Ленин
P. S. Если Ваня вздумает потребовать точного оформления отношений между ним и Маней, между его членами и членами Мани, входящими в питерский ЦК, — то это, я думаю, лучше всего бы отложить до свидания здесь и сказать Ване прямо: «Одно из двух — либо мы действительно солидарны, — тогда на общей работе мы споемся в месяц настолько, что у нас не останется ни малейшей тени недоразумений, ибо мы все будем искряками. Либо обнаружится несогласие, — тогда мы честь-честью разойдемся. А скандалиться опять писанием договоров и проч. мы не желаем!» Из Вашего письма от 6 июня я вижу, что в этом духе Вы им сначала ответили, и превосходно сделали, конечно.
Из этих и других писем Ленина становится яснее, что в создаваемой партии велась не только "идейная" борьба между марксистами и экономистами. Ленину было важно не только завоевать сторонников, но и обеспечить их представительство на съезде, а значит и большинство голосов при принятии решений.
Какими методами это большинство обеспечивалось, как эти методы охарактеризовать - происки, интриги или соперничество? Насколько это честно, принципиально, прагматично?
Конечно, можно оценивать действия Ленина, но гораздо интереснее поговорить с современными политиками. Как они обеспечивают принятие тех или иных решений. Тоже сговариваются, кого-то "вытесняют", "отстраняют"?
Насколько результативны были усилия Ленина?
В августе 1902 года в письме Московскому комитету РСДРП он писал:
" Дорогие товарищи! Мы получили Ваше письмо с выражением благодарности автору «Что делать?» и постановлением об отчислении 20% в пользу «Искры».
В свою очередь, я горячо благодарю Вас за выражение сочувствия и солидарности. Для нелегального писателя это тем ценнее, что ему приходится работать в условиях необычного отчуждения от читателя. Всякий обмен мыслей, всякое сообщение о том впечатлении, какое производит та или иная статья или брошюра на разные слои читателей, имеет для нас особенно важное значение, и мы очень благодарны будем, если нам будут писать не только о делах в узком смысле слова, не только для печати, но и для того, чтобы писатель не чувствовал себя оторванным от читателя.
В № 22 «Искры» мы опубликовали Ваше постановление об отчислении 20% в «Искру». Вашу же благодарность Ленину мы не решились опубликовать, ибо, во-1-х, Вы ее поставили особо, не упомянув о своем желании видеть ее в печати. А во-2-х, и форма этой благодарности как будто не подходила для печати. Но не думайте, пожалуйста, что нам не важно опубликовывать заявления комитетов об их солидарности с такими-то взглядами. Напротив, именно теперь, когда мы все думаем о соединении революционной социал-демократии, это особенно важно. Было бы весьма желательно, чтобы свою солидарность с моей книгой Московский комитет облек в форму заявления, которое бы и появилось в «Искре» немедленно. Давно пора комитетам выступать с открытым провозглашением своей партийной позиции, порвать с той тактикой молчаливого согласия, которая преобладала в «3-ем периоде». Это — общее соображение в пользу открытого заявления. А в частности, меня, например, печатно обвиняли (группа «Борьба» в своем «Листке») в желании сделать редакцию «Искры» — русским Центральным Комитетом, «командовать» над «агентами» и т. п. Это — явное извращение того, что сказано в «Что делать?», но у меня нет охоты печатать еще и еще раз: «вы извращаете». Я думаю, что должны заговорить те действующие в России практики, которые досконально знают о том, что «командование» «Искры» не идет дальше советов и высказывания своего мнения, и которые видят, что излагаемые в «Что делать?» организационные идеи выражают насущную злобу дня, больной вопрос действительного движения. Я думаю, что этим практикам следует самим потребовать себе слова и громко заявить о том, как они смотрят на вопрос, как они опытом своей работы приходят к солидарным с нами взглядам на организационные задачи.
Ваше выражение благодарности за «Что делать?» мы поняли и могли, разумеется, понять только в том смысле, что в этой книге вы нашли ответы на ваши собственные вопросы, что вы сами из непосредственного знакомства с движением вынесли то убеждение в необходимости более смелой, более крупной, более объединенной, более централизованной, более сплоченной вокруг одного газетного центра работы, — которое формулировано и в этой книге. А раз это так, раз вы действительно пришли к такому убеждению, — желательно, чтобы комитет открыто и громко заявил это, приглашая и другие комитеты работать вместе с ним в том же направлении, держась за ту же «ниточку», ставя себе те же ближайшие организационно-партийные цели.
Мы надеемся, товарищи, что Вы найдете возможным прочесть это письмо в общем собрании всего Комитета и сообщите нам Ваше решение по поводу намечаемых вопросов. (В скобках добавлю, что Петербургский комитет прислал нам тоже выражение солидарности и думает сейчас о таком же заявлении.)
Достаточно ли было у вас «Что делать?»? Читали ли рабочие и как они отнеслись?
Жму крепко руку всем товарищам и желаю им полного успеха.
Ваш Ленин "
В одном из писем Ленина обнаруживается вообще заговорщицкое упоминание о "тайной организации "Искры". Как это понять? Оговорился? Проговорился?
И, конечно, интересно, в какой степени участвовали в подготовке "правильного" состава делегатов съезда Плеханов, например, или Мартов.
И тот, и другой стремились к созданию партии, обеспечению единства партии, не одобряли стремление БУНДа к "автономизации", но история не сохранила "откровенных" писем Ленина ни тому, ни другому. Вероятно их и не было. Плеханов с Лениным вообще за все эти три года перед съездом виделись редко, в основном переписывались по поводу статей. А Мартов выступил против планов партстроительства Ленина на съезде. Причем не столько против планов подготовки съезда, сколько против той модели партии, которую Ленин намеревался реализовать.
Как они относились к идеям, высказанным Лениным в "Письме к товарищу..." и "Что делать?"?
Высказывать идеи - одно, а воплощать их - другое.
Сеть агентов по распространению газеты действительно должна быть централизованна, конспиративна, дисциплинированна. А партия - это все-таки местные комитеты, которым можно давать советы, помогать им, но подменять их, диктовать им - в этом ли руководство партией? На местах знают, что и как делать лучше, чем в центре. Задача центра - определять общее направление на основании мнений с мест. А задача "мест" - участвовать в определении и формулировании этого общего направления. И утверждать эти согласованные формулировки на съезде партии.
Для всех партий во все времена (во всяком случае для многих) этот вопрос остается актуальным - кто вырабатывает и определяет политическую линию - аппарат партии, узкий круг лидеров, теневые фигуры или вся партия.
Ну-ка, ну-ка разузнайте, как принимались, например, программы нынешних партий.
А также другие решения. Вы лично, если вы член партии какой-нибудь, в этом участвовали?
В августе 1902 года в Лондоне объявился один из делегатов той самой белостокской конференции - Краснуха. Он побеседовал с "искровцами" и поддержал их. Именно благодаря этому новый оргкомитет воссозданный (а правильнее - созданный) "Искрой" приобрел черты некоей преемственности и легитимности.
В ноябре 1902 года в Пскове проводится еще одна конференция, на которой присутствуют представители Петербургского "Союза борьбы", "Южного рабочего" и "Искры" - всего три организации. Между тем общее количество социал-демократических групп и комитетов в России составляло уже около 50. Правда, "качество" их, а точнее состояние было разным.
На конференцию был также приглашен представитель Бунда, но он не прибыл, поскольку получил соответствующее приглашение со значительным опозданием.
Участники этой конференции воспользовались тем формальным обстоятельством, что Белостокская конференция объявила, что в случае арестов членов Оргкомитета (а двое из трех были-таки арестованы), остающиеся на свободе продолжают работу по созыву съезда. Именно благодаря оставшемуся на свободе участнику Белостокской конференции Краснухе был создан новый оргкомитет, в который кооптировали (то есть просто ввели) еще пять человек (Кржижановский, Ленгник, Красиков, Лепешинский, Стопани - все "искровцы").
Часть членов новообразованного ОК (которые были одновременно "агентами" "Искры") также была арестована, но оставшиеся продолжали работу (естественно, при поддержке «Искры», а фактически под руководством Ленина) по созыву съезда.
Подробнее об этом периоде непосредственной подготовке съезда, главной задачей которого было во-первых, обеспечить представительство максимального количества социал-демократических организаций, а во-вторых, обеспечить "правильное" их представительство будет рассказано отдельно.
А
теперь - ВТОРОЙ ПЛАН ЛЕНИНА - МОДЕЛЬ ПАРТИИ.
Что такое "модель партии"? В общем-то - это описание принципов построения и функционирования партии, ее структуры и состава. Не процесса подготовки к ее созданию, а именно ее деятельности. И, конечно, важны цели деятельности и способы их достижения - стратегия и тактика. Для одного способа действий партию лучше организовать одним образом, для другого - иным. Структура, руководство, членство - все это описывается в уставе партии. Стратегия и тактика - в программе.
Но устав и программа - это документы формализованные и публичные, а в любой организации есть еще неформальные и принципы, и правила. И всегда важны некоторые мелочи, на которые поначалу и внимания не обращают.
Ленин обнародовал свое представление о партии задолго до съезда. В чем оно заключалось и какую вызвало реакцию у социал-демократов - смотрите далее:
далее:
- Первый набросок модели партии и "Письмо к товарищу" -
