НЕОБХОДИМОЕ ПОЯСНЕНИЕ

Действие в приводимом ниже отрывке (из замечательной повести, кстати!) происходит во время Великой Отечественной войны на Северном флоте. В то время по ленд-лизу в СССР из Англии по морю на торговых судах осуществлялись поставки продуктов и вооружения. Караваны часто атаковали немецкие подлодки и авиация.


Ю.Герман
ДОРОГОЙ МОЙ ЧЕЛОВЕК (отрывок)

- Мой дорогой доктор! - сказал капитан Амираджиби, когда Володя вошел к нему в салон. - Мой спаситель!

Потом внимательно присмотрелся и удивился:

- У вас довольно-таки паршивый вид. Может быть, ванну?

Устименко кивнул.

Амираджиби сидел за маленьким письменным столиком – раскладывал пасьянс. Карты он клал со щелканьем, словно это была азартная игра. За Володиной спиной с веселым журчаньем наливалась белая душистая ванна - стюардесса тетя Поля насыпала туда желтого хвойного порошку.

- Попали под бомбочки? - спросил капитан.

- Немного, - не слыша сам себя, ответил Устименко.

- Вы примете ванну, а потом мы выпьем бренди, у меня есть еще бутылка.

- Ладно.

- И поедим. Я еще не обедал.

- А сколько времени? - спросил Володя. - У меня остановились часы...

И, как бы в доказательство, он показал окровавленную руку с часами на запястье.

- Э, доктор, - сказал Амираджиби, - кажется, вам надо дать бренди сейчас... Петроковский не возразит, он гостеприимный.

Капитан все еще смотрел на Володину руку.

- Это не моя кровь, - запинаясь произнес Устименко, - я не ранен.

Он никак не мог вспомнить, зачем пришел сюда, на "Пушкин". Ведь была же у него какая-то цель, когда он собирался. Наверное, он хотел что-то спросить, но что?

Про своего пятого графа?

Может быть, Мордвинов что-нибудь ему поручил нынче утром?

Но что?

Капитан еще немножко пошутил, но в меру, чуть-чуть.

Но ни он, ни Володя не улыбнулись. И бренди нисколько не помогло.

Полегче стало только в горячей воде. Он даже подремал немного, хоть и в дремоте слышался ему голос той, не существующей больше женщины, протяжно-веселая интонация: "Нас много, офицерик, и все мы хо-орошие".

- И чистое белье доктору! - крикнул капитан за дверью. - Возьмите у старпома, они и одного роста.

"На этом пароходе все общее, - с вялым одобрением подумал Володя. – Они как-то хвастались, что только боезапас у них охраняется, и больше ничего".

Амираджиби принес ему белье, шлепанцы и халат из какой-то курчавой, нарядной материи. Тетя Поля накрыла на стол здесь же, в салоне, и Володя съел полную тарелку макарон. Пришел Петроковский, с соболезнованием взглянув на Володю, спросил:

- Как ваш англичанин, доктор?

- А вы его знаете?

- Вот так здрасте, вот так добрый день, - сказал старпом. - А кто его тащил из воды, когда он совсем было уже гробанулся?

- Не хвастайте, Егор Семенович, - сказал Амираджиби, подписывая ведомости. - Не хвастайте, мой друг!

- Я и не хвастаю, только мне надоело, что спасенные непременно ихние. Катапультировать в небо - это они могут, а застопорить машины, когда такой мальчик пускает пузыри, - нет.

И, побагровев от ярости, несдержанный Петроковский произнес слово на букву "б". Капитан даже покачнулся на своем стуле.

- Вы меня убиваете, старпом! - воскликнул Амираджиби. - Разве вы не могли найти адекватное понятие, но приличное! Например - вакханка! Или - гетера! Или - продажная женщина, наконец! Если вы хотите выразить свое отрицательное отношение к известным вам подколодным ягнятам, скажите: они кокотки! А вы в военное время на моем судне выражаетесь, как совсем плохой, нехороший уличный мальчишка. Что подумает про нас доктор? Мы должны быть всегда скромными, исключительно трезвыми и невероятно морально чистоплотными, вот какими мы должны быть, старпом Петроковский! Вам ясно?

- Ясно! - со вздохом сказал старпом и ушел.

А капитан, стоя у отдраенного иллюминатора, тихонько запел:

О старом гусаре
Замолвите слово,
Ваш муж не пускает меня на постой...

ПРИМЕЧАНИЕ

Что в этом тексте такого особенного или политконсультационного? Вроде бы ничего... А на самом деле данный текст наводит нас на глубокую мысль о необходимости использовать неисчерпаемые возможности великого и могучего русского языка.

Профессиональный политконсультант должен и сам хорошо знать, что такое эмоционально-экспрессивно окрашенная лексика и чем она отличается от лексики грубовато-экспрессивной или грубопросторечной, и кандидата обучить.

Сравним приведенный текст с отрывком из "Заповедника" С.Довлатова, в котором некий персонаж утверждает, что "бога нет, а вместо бога у нас ленинский центральный комитет, но и на этих *** придет своя кровавая ежовщина"

Эмоциональность в употреблении слова *** в произведении Ю.Германа и грубопросторечность в произведении С.Довлатова очевидны.

Возможно. Или наверно.

В любом случае политконсультанту полезно также знать разницу между метафорами, омонимами, антонимами, синонимами, синекдохами.

Знаете ли вы, что такое ПОЛИСЕМИЯ?

Нет, вы не знаете, что такое полисемия!