НЕГРИТЯНСКОЕ ДВИЖЕНИЕ В США: ИДЕОЛОГИЯ И ПРАКТИКА


Глава II
«ЧЕРНЫЙ НАЦИОНАЛИЗМ» (продолжение)


4. МАЛКОЛЬМ X: ИЛЛЮЗИИ И ПРОЗРЕНИЯ

Негритянское движение выдвинуло многих лидеров. Их жизнь, переживания, надежды и отчаяния — его неотъемлемая сторона. И когда знакомишься со взглядами и поступками этих людей, вслушиваешься в их слова и интонации, невольно поражаешься, сколько мужественных, щедро одаренных людей связали свою судьбу с борьбой против расизма, какая напряженная работа мысли, глубина переживаний, личная честность ей отданы. Наверное, есть такой справедливый закон: чем более прогрессивным является социальное движение, тем более значительные фигуры оно выдвигает. Таких людей много, среди них можно назвать и Малкольма X*.

* «X» (икс) у «черных мусульман» символизирует «настоящее» имя черного человека, забытое в «белых джунглях».

Жизнь Малкольма была коротка и стремительна, И сейчас он стал почти легендарной фигурой, олицетворением бескомпромиссности и честности. Он был надежным катализатором настоящих чувств: и любовь и ненависть к нему были подлинными. В предисловии к его автобиографии М. С. Хандлер писал: «Никто в наше время не возбуждал такой ненависти и такого страха у белых, как Малкольм X, потому что в нем белые видели непримиримого врага, которого нельзя купить ни за какую цену, человека, безраздельно преданного делу освобождения черных людей в американском обществе, а не просто выступавшего за интеграцию их в это общество».

Но главное не в его поразительной человеческой одаренности. Он первым сумел почувствовать и в яркой форме выразить новые, тогда лишь оформлявшиеся сдвиги в самосознании негритянского народа, которые обозначили новый этап борьбы против расизма. Поэтому Малкольм оказал исключительное влияние на движение в целом,

сформулировал лозунги, подходы, аргументы, идеи, которые вскоре оказались на переднем крае антирасистской идеологии.

Как мы уже отмечали, именно ему «Нация ислама» после 1952 г. во многом обязана своим влиянием. Но значение его деятельности далеко вышло за ее рамки. Дж. Лестер, один из лидеров «Студенческого координационного комитета...», писал: «Больше чем кто-либо другой Малкольм X ответствен за растущее сознание и новую воинственность черного народа. Он вслух говорил такие вещи, которые мы, черные, боялись говорить друг другу... Он не стремился расшевелить моральное сознание Америки, потому что знал: у Америки его нет. Он прямо и красноречиво обращался к черным, анализируя их положение, их трудности, факты, как они есть, объясняя, что все это значит для черного человека в Америке».

Жизнь Малкольма X оборвалась в тот момент, когда он только начал создавать новую организацию и не успел еще разработать свой подход к негритянской проблеме. Но именно его идеи легли в основу концепции «черной власти», на него прежде всего ссылаются руководители партии «Черные пантеры», он является одним из кумиров радикальных групп «новой левой».

Малкольм X обладал редкой способностью зажигать аудиторию, но корни его влияния лежали не в красноречии и ораторском обаянии, а в житейской трезвости его взглядов. Знакомство с Малкольмом X важно потому, что позволяет ясно увидеть, как и почему люди приходят в организацию «Нация ислама», как растущее политическое самосознание неотвратимо перерастает рамки ее косных религиозных догм.

Малкольм X имел полное право говорить от имени угнетенных людей, потому что их страдания знал не по книгам. Судьба позаботилась о том, чтобы он прошел все круги земного ада. Его отец, последователь М. Гарви, был убит белыми расистами; та же участь постигла трех его братьев. Мать осталась с восемью детьми, обреченными на нищенское существование. В конце концов она попала в дом умалишенных. Семья распалась. Малкольм рос на «дне Гарлема», среди воров и проституток, наркоманов и преступников. Вскоре он оказался в тюрьме.

В 1948 г. он получил письмо от брата, с которого и началось его обращение в новую веру. Брат сообщал, что нашел «естественную религию для черного человека», вступив в организацию, именуемую «Нацией ислама». Единственным богом здесь признается аллах и И. Мухаммед — его посланец. А каждый белый — это дьявол, закоренелый враг бога.

Письмо потрясло Малкольма X. Здесь, в тюремной камере, он вспоминал о своем прошлом: «Я думал, думал, думал... Белые люди, с которыми я был знаком, прошли перед моими глазами... Белые чиновники, постоянно появлявшиеся в нашем доме после того, как другие белые, которых я не знал, убили моего отца... Белые, в лицо называвшие мою мать сумасшедшей... пока она не была упрятана ими в дом для умалишенных, белые судьи и другие белые, разъединившие детей... учитель, который сказал, что негру глупо думать о карьере юриста...». Что он видел, негритянский юноша, когда-то мечтавший быть юристом, и что, кроме ненависти, он мог испытывать к белым расистам, оглядываясь на свое прошлое? «Тот самый огонь, что уничтожил дом моего отца, до сих пор жжет мою душу», — говорил он впоследствии. Обращение в новую веру было быстрым. Он воспринял идею о «белых дьяволах» как долгожданное откровение, как избавление от невежества и заблуждений и стал неистовым глашатаем «грядущего Армагеддона».

Влияние Малкольма X среди «черных мусульман» стремительно росло. По его словам, он увеличил число «черных мусульман» с 400 до 40 тыс. — в 100 раз! Вскоре Малкольм назначается руководителем «храма» в Гарлеме. «Руководство массами в Гарлеме, по меньшей мере в потенции, дает в руки из ряда вон выходящую власть, — пишет С. Э. Линкольн. — Но это также тяжелейшее дело. Поэтому никому, за исключением, возможно, М. Гарви, не удавалось мобилизовать массы этого самого многочисленного (и самого позорного) гетто... За последнее десятилетие или около этого черные мусульмане среди всех групп черных националистов Гарлема имели лучше всего организованных последователей. И в течение большей части этого периода именно Малкольм X был их фактическим лидером, хотя политика устанавливалась Илайджем Мухаммедом в Чикаго».

Показателен такой, например, эпизод. 14 апреля 1958 Г. на одной из улиц Гарлема завязалась драка. Пробираясь к месту происшествия, полицейский ударил дубинкой негра Д. Хинтона; в тяжелом состоянии он был доставлен в полицейский участок. В общем заурядные будни большого города. Однако события скоро приняли неожиданный оборот. Вокруг здания полиции вырос угрожающий кордон негров, их число непрерывно увеличивалось. Капитан полиции стал проявлять все большую тревогу. «Лишь один человек может помочь в этой ситуации,— сказали ему. — Это Малкольм X, глава местной организации «черных мусульман», в которой состоит пострадавший». «Кто, кто?» — переспросил удивленный чиновник.

Малкольм X потребовал немедленно оказать Хинтону медицинскую помощь и официально подтвердить, что он пострадал невинно. Договорившись об этом, он вышел из здания и сделал легкий жест. Улица мгновенно опустела — кордон переместился к больнице, куда был доставлен раненый. Еще один знак Малкольма X — и толпа бесследно рассеялась. «Никто не должен иметь такую силу, — заметил полицейский капитан. — Мы не можем контролировать этот город, если человек приобретает такую власть над людьми». Так состоялось знакомство властей Нью-Йорка с Малкольмом X.

Малкольм X стал самым популярным проповедником «черных мусульман». Он придал их идеологии «современный» законченный вид, выявил ее глубокие психологические основы. Но в тот момент, когда его убежденность, казалось, достигла высшей точки, он порвал с прежними взглядами. 8 марта 1964 г. Малкольм X объявил, что покидает «Нацию ислама», которая «исчерпала свои возможности» и сковывает прогресс движения негров в силу своего сектантского характера.

В чем же причины такой эволюции?

Некоторые моменты, безусловно, связаны с взаимоотношениями внутри «Нации ислама». Но это внешний повод. Эволюция социальной программы Малкольма X была прежде всего обусловлена активизацией борьбы против расизма, все более отчетливо выявившей непригодность идеологии «черных мусульман», которую он прежде так страстно отстаивал.
На Малкольма X тяжелое впечатление произвел, например, тот факт, что, как выяснилось, сам И. Мухаммед нарушал нормы проповедуемой им морали.

Малкольм X был воодушевлен растущим протестом негров. «Это подлинная революция... — говорил он. — Революция никогда не основывается на том, что у кого-то выпрашивают интегрированную чашку кофе. Революции никогда не достигаются тем, что подставляют другую щеку. Революции никогда не основываются на любви к своим врагам и молитве за тех, кто использует тебя... Революции никогда не основываются на том, что вы выпрашиваете, чтобы проникнутое коррупцией общество или система приняли вас. Революции свергают системы».

Широко распространившиеся настроения борьбы, гражданской ответственности, активного протеста, ощущение надвигающегося 1964 года — «самого взрывного года в истории Америки на расовом фронте» — все это заставило Малкольма X еще и еще раз проверить программу «черных мусульман».

Под сомнение прежде всего была поставлена оценка всех белых как «голубоглазых дьяволов». Строго говоря, какой бы примитивной и фантастической ни казалась эта мысль (как и вообще интерпретация социального зла в категориях «греха» и «святости»), она психологически понятна. Расизм выступает как разветвленная, цельная система, которая включает в себя определенные нормы, идеи, ценности, мотивации и т. д. Причем она действует как нечто, стоящее выше воли и желаний отдельных индивидов, как нечто такое, что предопределяет их образ жизни, поступки, оценки. Научный подход способен объяснить объективную обусловленность, «целостность» этого явления, его глубокие исторические и политические корни. В рамках же религиозного сознания расизм принимает вид некоей мистической, от людей не зависящей сущности, извечной «порочности», «греховности» белых. И это «объяснение», несмотря на его заведомо ненаучный характер, удовлетворяет людей, протест которых принял пассивный характер и осознается в иллюзорных схемах и понятиях. Оно оправдывает такое поведение и расценивает его как «благо»: если на грядущем «страшном суде» погибнут все белые и негры, с ними сотрудничающие, то социальная деятельность, соприкасающая негров с белыми, является предосудительной. Неразвитому политическому сознанию, таким образом, соответствует определенное понимание характера и перспектив общественной деятельности.

Однако обогащение собственного опыта борьбы неизбежно обнаруживает шаткость таких представлений. В июне 1963 г. Малкольм X признал, что «есть хорошие белые». В «Автобиографии» он отмечал: «Если только мы не называем какого-то конкретного белого человека «дьяволом», то в целом мы не говорим о каком-либо белом индивидуально. Мы говорим об историческом прошлом коллективного белого человека». Теперь социальные контрасты стали рельефнее. Немало «белых», особенно среди молодежи, с риском для жизни защищали интересы негров. В то же время все более четко выделялась группа «дядей Томов» — людей «с черной кожей и белым сознанием», поддерживающих расизм. Все эти простые и бесспорные факты не укладывались в косные религиозные схемы идеологии «черных мусульман». Значит, дело не в цвете кожи; есть иное, более существенное измерение общества, с которым соотносятся позиции индивидов. И Малкольм X постепенно все более уверенно формулирует мысль о социальной обусловленности расизма. Я понял, говорит он, что белый человек внутренне не является порочным, американское расистское общество заставляет его поступать дурно3. А каков механизм такого влияния? Расизм, говорит Малкольм, отражает специфические черты американской политической системы: «В Америке вы и я сталкиваемся не с заговором сегрегационистов, а с правительственным заговором»4.

Все более трезвому пониманию Малкольмом X расизма во многом способствовало его знакомство с опытом борьбы против колониализма. В расовых терминах, подчеркивает он, невозможно объяснить конфликт, который все более раскалывает мир. «Я верю, что это в конце концов будет столкновение между угнетенными и теми, кто угнетает. Я верю, что возникнет столкновение между теми, кто хочет свободы, справедливости и равенства для каждого, и теми, кто желает сохранить систему эксплуатации. Я верю, что это будет именно такой конфликт, но я не думаю, что он будет основываться на цвете кожи, как учил нас Илайдж Мухаммед» '. Поэтому было бы «неточным классифицировать восстание негров как просто расовый конфликт между черными и белыми или как чисто американскую проблему. Скорее, мы сегодня стали свидетелями глобального восстания угнетенных против угнетателей, эксплуатируемых против эксплуататоров».

Колониализм или империализм, который называют рабской системой Запада, говорил Малкольм X, не ограничен Англией, Францией или США. Существует один гигантский комплекс, создающий структуры международной власти, и она «используется для подавления темнокожих народов во всем мире и эксплуатации их природных ресурсов...» 3. Обобщая свои новые наблюдения, Малкольм X формулирует вывод, который стал основным в последний год его жизни: борьба негров есть часть борьбы, которую эксплуатируемые народы всего мира ведут против угнетателей.

Решающее влияние на изменение его взглядов оказали поездки на Ближний (Восток и в Африку. «Ныне африканские народы... — говорил он, — связывают проблему расизма в Миссисипи с проблемой расизма в Конго, с проблемой расизма в Южном Вьетнаме; все это расизм. Все это часть порочной расистской системы, которую западные державы использовали для того, чтобы доводить до деградации, эксплуатировать и угнетать народы Африки, Азии и Латинской Америки в последние столетия».

Мы видим, говорил он, что колониалисты охотно проводят политику «разделяй и властвуй», стремясь ликвидировать единство антиколониального фронта. Та же самая политика осуществляется расистами в США. Следовательно, негры должны объединяться на почве общей борьбы за свои права.

Настойчивая идея объединения всех негритянских движений перед лицом общего врага — «белого человека» может показаться повторением догм «черных мусульман». На самом деле взгляды Малкольма X на этот счет существенно изменились. Негры не против белого человека, говорил он, они против эксплуатации, против деградации, подавления. И если «белый человек» не хочет, чтобы они были против него, пусть он прекратит эксплуатировать и угнетать их и вынуждать их деградировать. Больше того, говорил Малкольм X, следует поддерживать тех белых, которые помогают неграм: «Они всегда говорили, что я против белых. Я за каждого, кто стоит за свободу. Я за каждого, кто за справедливость, за равенство. Но я не за тех, кто говорит мне — сядь и жди... кто советует черным отказаться от насилия, в то время как никто не говорит того же белым». Он подчеркивал, что белые могут оказать неграм существенную помощь, прежде всего выступая против расовых предрассудков в собственных районах. Но первоочередной задачей, по его мнению, является объединение всех негритянских организаций, борющихся против расизма.

С этой целью в июне 1964 г. Малкольм X провозглашает создание нерелигиозной «Организации единства афро-американцев», которая должна объединить всех негров, независимо от их религиозных и светских убеждений. Он стремится создать широкий фронт борьбы против расизма: «Мы будем работать с каждым, с любой группой, независимо от их цвета, до тех пор пока они действительно заинтересованы в том, чтобы предпринимать что-либо необходимое для ликвидации несправедливости, от которой страдает черный народ.

Все более четкое осознание классовой природы негритянского движения приводит Малкольма X к идее, имеющей для него принципиальное значение: «борьба за гражданские права» должна быть заменена борьбой за «человеческие права». В этой, казалось бы, чисто тер-. микологической замене отчетливо виден существенный сдвиг в понимании Малкольмом X реального содержания негритянской проблемы.

Движение за «гражданские права», подчеркивал он, протекает в рамках специфической национальной юрисдикции, не соотносимой с социальными требованиями других народов. Гражданские права — это то, о чем вы просите дядю Сэма, Человеческие права — это то, с чем вы родились. Это права, которые признают все нации на земле. И в любое время о нарушении своих человеческих прав вы можете заявить в международный суд. Следовательно, подчеркивает Малкольм X, нужно выйти за национальные рамки и поставить вопрос о применении к неграм критериев, принятых во всем мире. Лишь таким способом негритянскую проблему из внутриамериканской можно превратить в интернациональную.

Какова же социальная программа, которая может послужить основой борьбы негров за человеческие права? Таковой, по мнению Малкольма X, является концепция «черного национализма».

Прежде всего, говорил он, неграм следует понять, что нельзя полагаться на милость «белых», — этой суровой истине учит нас все прошлое страны. Никогда во всей прежней истории негры не достигали прогресса или успеха ни в какой сфере, основываясь на доброй воле этой страны. Успехи всегда были результатами влияния или давления сил извне. Поэтому нужно четко определить методы борьбы. Нет смысла пытаться переделать расистское общество, апеллируя к его совести. «Расисты не знают, что такое мораль... и могут устранить зло лишь в том случае, если оно становится для них угрожающим». Поэтому задача заключается в том, чтобы оказывать постоянное давление на «белое общество», вырывать судьбу негров из его рук, добиваться реального равенства. Это "и есть программа «черного национализма». «Политическая философия черного национализма,— говорил Малкольм X, — означает, что черный человек должен контролировать политиков и политику своего собственного сообщества, и не более того... Экономическая философия черного национализма... означает лишь то, что мы должны взять под контроль экономику нашего сообщества... Социальная философия черного национализма означает только, что мы должны объединиться и ликвидировать зло — алкоголизм, наркотики и другие пороки, которые разрушают моральный уклад нашего сообщества».

Таким образом, речь идет о повышении общественной и политической активности самих негритянских масс, сплоченно и организованно противостоящих расистам, своей политической борьбой, реальной властью обеспечивающих собственные человеческие права. Эти цели Малкольм X имел в виду, создавая новую организацию.

Здесь, впрочем, стоит сделать одну оговорку. Мы, как можно видеть, положительно оцениваем деятельность Малкольма X. Основанием для этого служит знакомство с направлением эволюции, с характером и темпами радикализации его социальных воззрений. В самом деле, меньше года прожил Малкольм X после разрыва с «Нацией ислама», но как далеко он ушел от ее догм. Однако освобождение от былых предрассудков давалось нелегко, размежевание «нового» со «старым» еще не завершилось, трезвые прозрения еще соседствуют с прежними догмами. Мы еще будем подробно говорить о «черном национализме» в связи с идеологией «Студенческого координационного комитета...», но уже сейчас следует подчеркнуть, что противопоставление «белых» и «черных», игнорирующее их классовое размежевание, не может быть взято за основу успешной борьбы против расизма. Правда, как мы видели, Малкольм X делал на этот счет существенные оговорки, но это были лишь отдельные соображения, высказанные по тому или иному поводу.

Малкольм X осознавал несовершенство своей концепции «черного национализма». Высказав лишь общие, фрагментарные идеи, он предполагал со временем уточнить и конкретизировать их в соответствии с практическим опытом. «Мы хотим услышать новые идеи, новые решения и ответы. И тогда, если мы найдем, что полезно организовать партию черного национализма, мы организуем ее. Если необходимо будет создать армию черного национализма, мы создадим ее. Это будет либо избирательный бюллетень, либо пуля. Либо свобода, либо смерть».

Более того, Малкольм X не был до конца уверен в правильности высказанных им суждений. О своих сомнениях он говорил в одном из последних интервью: «Если вы заметили, я не употребляю выражения «черный национализм» несколько месяцев. Но я по-прежнему чувствую необходимость в том, чтобы дать специфическое определение общей философии, которая, как я думаю, необходима для освобождения черного народа в этой стране» '. Возможно, основой такой философии стала бы идея классового союза борцов против расизма независимо от цвета кожи. Но этот вопрос остался без ответа.

Уже из сказанного можно видеть, что Малкольм X категорически осуждал призыв ограничиться ненасильственными действиями. Это требование, утверждал он, преступно и безответственно по отношению к судьбе негров, оно воплощает лицемерие расистов. «Америка — это общество, где нет братства. Это общество, контролируемое преимущественно расистами и сегрегационистами, которые занимают в Вашингтоне посты, дающие им власть. И из Вашингтона они осуществляют те же формы жестокого угнетения и репрессий против темнокожих народов во всем мире... Посмотрите, что происходит в Сайгоне и Ханое, в Конго и повсюду. Они применяют насилие везде, где на карту поставлены их интересы... Но когда для вас и для меня наступает время защищаться от линчевания, они говорят, что мы должны избегать насилия».

Следует пояснить, что имеется в виду, когда речь идет о так называемых насильственных действиях в борьбе против расизма. Неверно думать, будто это означает призыв к свержению существующего правительства и к коренному изменению политического строя. Здесь речь идет о другом: о применении силы в ответ на насилие со стороны расистов, об «активной обороне» в отношении отдельных людей или групп, о способе приведения в действие сложившейся системы решения социальных проблем и обеспечения законности. Это не борьба против закона, а борьба в его рамках, выявление того, что можно назвать лицемерием официального законодательства.

Малкольм X постоянно обращает внимание на эту сторону дела. Когда он говорит о «правительственном заговоре», о «заговоре расистов», то подчеркивает, что именно расисты незаконно нарушают права негров, провозглашенные конституцией. А поэтому, если негр защищает свою жизнь, свой дом и семью, именно он действует в соответствии с законом.

Нас обвиняют, говорил Малкольм X, в том, что мы исповедуем «ответное насилие». Это странная логика: получается, что, «если вы пытаетесь прекратить линчевание со стороны Ку-клукс-клана, вы практикуете ответное насилие». Я против насилия с обеих сторон, продолжал он. Но когда правительство не способно или не желает защищать негров от преступных банд, негры должны организовать самооборону. «Это преступно — учить человека не защищать себя, когда он постоянно является жертвой грубых атак. Это законно и справедливо — иметь оружие или винтовку». Как известно, впоследствии эта мысль была воспринята руководителями партии «Черные пантеры», которые постоянно призывают помнить брата Малкольма X, помнить его слова: «В любое время, когда вы выступаете против сегрегации, а кто-то имеет наглость натравливать на вас полицейскую собаку, убейте эту собаку, убейте ее. Я говорю вам, убейте ее, эту собаку. Я повторяю, даже если они завтра бросят меня за решетку: убейте — эту — собаку».

Еще будучи в тюрьме, Малкольм X поклялся отдать все свои силы борьбе с расизмом. Он остался верен себе. Но у него все чаще прорывалась трагическая нота: он умрет молодым, насильственной смертью. «И не глядите так печально... — говорил он. — Я никогда не думал, что доживу до старости: знаю — власти не допустят этого». Судьба и на этот раз не устояла перед его природной проницательностью... Малкольм X был убит 21 февраля 1965 г., когда ему не исполнилось и 40 лет.

Как писал Г. Уинстон, он был убит «расистским истэблишментом... в тот самый момент, когда он отходил от сепаратизма и начал выступать против капитализма, за объединенную массовую борьбу».

Malcolm X (1992) Official Trailer
МАЛКОЛЬМ Х
(в главной роли - Дензел Вашингтон)