США: НЕГРИТЯНСКАЯ ПРОБЛЕМА
Гл. ii. ПОЛОЖЕНИЕ АФРО-АМЕРИКАНЦЕВ К ОКОНЧАНИЮ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
В конце второй мировой войны черные американцы по-прежнему принадлежали к наиболее угнетенной, обездоленной части населения США. Рассматривая негритянские массы как источник дешевой рабочей силы, монополии стремились закрепить их бесправное положение, обострить отношения между черными и белыми трудящимися и таким путем еще более усилить эксплуатацию и тех, и других.
Негритянское население было лишено элементарных демократических прав, загнано в перенаселенные гетто, окружено «цветным барьером» официально санкционированных и фактически установленных запретов и ограничений. Эта сегрегационистская система «Джима Кроу» охватывала все стороны жизни черных американцев с момента рождения и до смерти.
В 17 штатах законы предусматривали расовую сегрегацию в общественных местах. Законы 14 штатов запрещали черным и другим «цветным» американцам пользоваться на общих основаниях троллейбусами, автобусами и пароходами. Во многих штатах закон предусматривал необходимость выделения специальных «вагонов Джима Кроу», предназначенных для черных. Подобная практика носила оскорбительный характер, унижающий человеческое достоинство.
Ко времени окончания войны негры по-прежнему сталкивались с дискриминацией и сегрегацией в области школьного образования. Основные законы о сегрегации в школах были приняты в последней четверти XIX и в начале XX в.
Сегрегация в учебных заведениях преследовала вполне определенные цели. Во-первых, с ее помощью негров лишали равных с белыми возможностей получить образование и таким путем закрепляли их приниженное положение в обществе; во-вторых, она служила средством идеологического воздействия на массы белого населения, насаждения в нем расистских предрассудков. Сегрегация в школах была призвана с детских лет мешать развитию контактов между белыми и черными, воспитывать чувства взаимной отчужденности, препятствовать развитию взаимопонимания.
Повсеместно средние затраты на одного негритянского школьника были значительно меньше, чем на белого. В 1943/44 учебном году в штате Мэриленд эти затраты соответственно составляли 91 и 152 долл., в Техасе — 63 и 93, в Миссисипи — 12 и 76, в Алабаме — 26 и 70 долл.
Уровень преподавания в негритянских школах был ниже, чем в школах для белых. Учителя имели более слабую подготовку и большую нагрузку. Учебный год в этих школах был значительно короче, чем в школах для белых.
Совместными усилиями домовладельцев, банков, строительных компаний, муниципалитетов, правительственных органов негритянские массы были загнаны в районы городских трущоб. Для осуществления этих мер использовались так называемые ограничительные жилищные договоры — соглашения, заключаемые группами собственников и дельцов, занятых продажей недвижимости, с целью не продавать и не сдавать ее в наем «цветным». Суды санкционировали ограничительные договоры, признавая их соответствующими конституции США. Подобной же позиции придерживался и Верховный суд.
Окруженные невидимой стеной негритянские гетто были обречены страдать от все усиливающегося перенаселения. Особенно перенаселенными оказались многие гетто в крупнейших городах Севера, куда со времени первой мировой войны устремился поток миграции негров с Юга. Еще в 1910 г. на Юге проживало около 90% всех негров, т. е. почти столько же, сколько в 1860 г. (92%). Однако в результате массовой миграции в период первой мировой войны, в 20-е годы и во время второй мировой войны произошли значительные изменения в распределении негритянского населения по основным районам США. Доля негров, проживающих на Севере, выросла к 1950 г. до 28,2%, на Западе — до3,8% (в 1860г. — 0,1%, в 1910 г.— 0,5%).
«В период между Реконструкцией и второй мировой войной,— пишет автор ряда исследований о положении негров-рабочих Рэй Маршалл,— многие негры надеялись на то, что они улучшат свое положение, если пересекут линию Мэзон — Диксон и попадут в обетованную землю. Однако, прибыв на Север, они узнавали, что, хотя сегрегация была там не такой строгой, как на Юге, но не менее реальной, и что материальное положение негров не всегда там было лучше, чем на Юге. Действительно, на Севере многие негры подвергались сегрегации де-факто в вопросах найма, жилья, образования; они сталкивались здесь с нищенскими условиями существования, высоким уровнем безработицы, трущобами и ничем не ограниченной дискриминацией».
Переселение значительных масс негров из сельских районов в города, с Юга на Север, структурные сдвиги в американской экономике привели к изменению классового состава и внутриклассовой структуры негритянского населения. В 1910 г. более половины (56,1%) всех работавших негров-мужчин было занято в сельском хозяйстве в качестве фермеров и сельскохозяйственных рабочих-батраков. К 1940 г. их доля сократилась до 41,5%, а в последующее десятилетие уменьшилась вдвое, составив всего 23,7%. В то же время значительно расширились ряды негритянского промышленного пролетариат особенно полуквалифицированных рабочих. Доля квалифицированных рабочих и мастеров выросла с 1910 по 1950 г. с 3,6 по 7,7%, полуквалифицированных рабочих-операторов —с 4,7 до 21%. Однако основная масса негритянской наемной рабочей силы концентрировалась в рядах неквалифицированных рабочих, хотя процент последних несколько сократился (с 25,5 до 23,3).
В 1910 г. более половины работающих негритянок также было занято в сельском хозяйстве, причем подавляющее большинство из них батрачило. В 1950 г. в сельском хозяйстве было занято только 8,9% работниц. Значительно возросла доля негритянок, занятых в промышленности,— с 5,8 до 16,7% (в том числе 14,6% составляли работницы средней квалификации). Основная масса негритянок в 1950 г. работала в обслуживании (60,7%), главным образом в качестве домашней прислуги (41,8%).
В связи с увеличением спроса на рабочую силу в годы второй мировой войны число негров, занятых квалифицированным и полуквалифицированным трудом, удвоилось. Выросла заработная плата негритянских рабочих, хотя и в меньшей степени, чем у белых рабочих. Однако после окончания войны, когда в связи с реконверсией экономики начались массовые увольнения, негры в первую очередь пополняли ряды безработных.
Несмотря на некоторое улучшение экономического положения части негритянского населения в годы второй мировой войны, в целом оно продолжало подвергаться всесторонней расовой дискриминации. По-прежнему для черных рабочих были закрыты многие отрасли промышленности, их использовали прежде всего на самых тяжелых, малоквалифицированных, низкооплачиваемых работах и платили значительно меньше, чем белым, за равный труд. В 1950 г. доля специалистов среди всех занятых мужчин была у негров в три с лишним раза меньше, чем у белых, доля мастеров и квалифицированных рабочих — почти в 3 раза меньше. Зато доля неквалифицированных рабочих у негров была почти в 4 раза больше, чем у белых.
Сохранять дискриминацию негритянских трудящихся в вопросах найма и оплаты помогали предпринимателям реакционные профбюрократы, особенно руководители цеховых профсоюзов, входивших в Американскую федерацию труда. Они не только поддерживали дискриминацию и сегрегацию негритянских рабочих в промышленности, строительстве и других отраслях хозяйства, но и установили расистские порядки в самих профсоюзах.
К 1945 г. многие из «цветных барьеров», существовавших в профсоюзах, уже были сломаны под нажимом прогрессивных сил. Тем не менее восемь профсоюзов, входивших в АФТ, имели специальные статьи, запрещавшие прием негров в их ряды, пять других профсоюзов АФТ, хотя и не имели в уставах запретительных статей, но фактически не принимали негров. Не принимали негров и семь независимых профсоюзов, | объединявших в основном железнодорожников. В тех ', профсоюзах АФТ, куда допускали негритянских рабочих, их держали на положении второразрядных, неполноправных членов, выделяли в специальные секции.
В отличие от АФТ в Конгрессе производственных профсоюзов не было формальных дискриминационных ограничений в отношении негров и других национальных меньшинств. В уставе КПП говорилось, что «одной из главных задач КПП является создание эффективной организации американских рабочих, мужчин и женщин, вне зависимости от расы, вероисповедания, цвета кожи или национальности». Этот пункт был включен в устав благодаря настойчивым требованиям левых элементов, участвовавших в создании КПП.
Еще до образования КПП левое крыло в американском профдвижении под руководством У. Фостера вело борьбу за равноправие негров. Один из пунктов программы левого крыла профсоюзов предусматривал борьбу за права негров как одну из важнейших задач, стоящих перед всеми профсоюзами. Пункт программы требовал ликвидировать в профсоюзах как практику сегрегации, так и все другие формы явной и скрытой дискриминации. Соглашаясь на включение в устав пункта о расовой дискриминации, профсоюзные лидеры КПП рассчитывали использовать его для конкурентной борьбы с АФТ.
Усилия левых деятелей рабочего движения в первый период существования КПП в предвоенные и военные годы дали определенные положительные результаты. Когда сотни тысяч рабочих-негров начали пополнять ряды профсоюзов моряков, рабочих сталелитейной, автомобильной и других отраслей промышленности, лидеры Американской федерации труда оказались вынужденными из соображений конкуренции ослабить ограничения в отношении приема негров. В результате этого в ряды организованных рабочих вступило около миллиона негров. Это имело важные последствия и для негритянского, и для рабочего движения.
Негритянский народ при поддержке левых элементов в профсоюзах, всех прогрессивных сил вел упорную борьбу против системы джимкроуизма. Ко времени окончания второй мировой войны ему удалось несколько расширить доступ к квалифицированным профессиям, добиться нескольких благоприятных для себя судебных решений против отдельных проявлений сегрегации. Однако в целом разветвленная система узаконенной и фактической сегрегации и дискриминации оставалась непоколебленной.
Перед лицом неотвратимых перемен
Послевоенные годы ознаменовались в США широким наступлением реакции на прогрессивные силы, выросшие и окрепшие в 30-е годы и в период второй мировой войны. Вместе с ростом агрессивности США на мировой арене шло и преследование демократических элементов внутри страны. Антирабочий закон Тафта—Хартли (1947 г.), президентский приказ № 9835 (1947 г.) о проверке «лояльности» государственных служащих, издание министерством юстиции «черных списков» так называемых подрывных организаций, судебные инсценировки над лидерами Коммунистической партии и многими другими деятелями — таковы только некоторые вехи этого антидемократического похода правящих кругов. При деятельном участии правительства Трумэна страну захлестнула антикоммунистическая истерия, волна травли и преследований инакомыслящих. Трудящиеся массы были лишены многих демократических завоеваний предыдущего десятилетия.
С другой стороны, президент Трумэн ослабил сегрегацию в вооруженных силах, создал Комиссию по гражданским правам, обратился к конгрессу США — впервые в истории президентской власти — со специальным посланием, содержащим программу мер по расширению гражданских и политических прав негров. Почему именно Трумэн, по общему мнению придерживавшийся более реакционных взглядов, чем его либеральный предшественник в Белом доме, явно пошел дальше него в негритянском вопросе?
«Хотя Трумэн происходил из бывшего рабовладельческого штата,— пишет американский историк С. Морисон, — он с сочувствием относился к требованиям негров о принятии закона о гражданских правах». Откуда вдруг появилось это «сочувственное» отношение к гражданским правам негров у президента, который ранее неизменно поддерживал сегрегацию, Морисон даже не пытается объяснить. Вообще американская историография не дает анализа всего комплекса причин, побудивших правящие круги США после войны пойти на «мучительный пересмотр» своей политики в расовом вопросе, начатый президентом Трумэном.
Главной причиной такого пересмотра политики или, точнее, ее приспособления к новым условиям, явились глубокие прогрессивные сдвиги на международной арене. В послевоенном мире американский расизм выглядел отвратительным историческим пережитком, несовместимым с целями, во имя которых народы боролись против фашизма.
Война привела к коренным изменениям в соотношении сил на мировой арене — к разгрому наиболее реакционных сил современного империализма, образованию мировой социалистической системы, к подъему национально-освободительного движения, укреплению демократии во всем мире. Она нанесла непоправимый морально-политический удар по идеологии и практике расизма, поднятого фашистскими державами на уровень государственной политики. На протяжении всей войны Советский Союз неизменно подчеркивал, что одной из задач антифашистской коалиции является искоренение человеконенавистнического расизма, утверждение принципов равноправия и свободы всех народов. Вместе с тем не являлось, конечно, случайностью, что в Атлантической хартии — документе, формулирующем общие «принципы национальной политики» США и Великобритании, тщательно обходился вопрос о равноправии всех народов и рас. Однако в конечном счете правительству США пришлось официально присоединиться к ряду международных документов, отразивших стремление Советского Союза, широких народных масс других стран покончить с расизмом, со всеми формами расового и национального гнета, придать войне с державами «оси» последовательно демократический характер. В глазах мировой демократической общественности расизм стал рассматриваться не только как внутриполитическая, но и как международная проблема, что нашло отражение в ряде международных документов.
В марте 1945 г. США вместе со странами Латинской Америки подписали Чапультапекский акт, в котором говорилось, что всеобщий мир не может быть упрочен до тех пор, пока все люди «вне зависимости от расовой принадлежности и религиозных взглядов не получат возможности пользоваться своими правами».
Важные положения, провозглашающие принципы расового равноправия, были включены в Устав Организации Объединенных Наций (ст. 1, 13, 55, 56, 62, 68 и 76). Одна из целей ООН, как указывается в ст. 1, заключается в «поощрении и развитии уважения к правам человека и основным свободам для всех, без различия расы, пола, языка и религии...» Расизм был решительно осужден в решениях Потсдамской конференции трех держав. В них, в частности, говорилось, что нацистские законы, «которые установили дискриминацию на основе расы, религии или политических убеждений, должны быть отменены».
Таким образом, эти и другие международно-правовые акты, явившиеся результатом второй мировой войны, поставили расизм вне закона и наложили на все государства — члены ООН и на побежденные державы «оси» обязательства принять меры к соблюдению принципов расового равноправия как отдельных лиц, так и целых народов. Правительство США не могло полностью игнорировать подобные обязательства, тем более что оно стремилось играть в ООН главенствующую роль.
В эти годы американский империализм взял курс на развязывание «холодной войны» против стран социализма, на установление своего мирового господства. Особое внимание Вашингтон уделял подавлению национально-освободительных движений народов колониальных и зависимых стран. На развалинах колониальных империй западноевропейских держав США намеревались создать свою неоколониалистскую империю. Выступая под флагом воинствующего антикоммунизма, они использовали все средства — военные, экономические, политические и идеологические — для подрыва прогрессивных, революционных сил в странах Азии, Африки и Латинской Америки, боровшихся за национальную независимость.
Официально провозгласив устами президента Трумэна свою «ответственность за дальнейшее руководство миром», США объявили себя спасителями «западной демократии». Претендуя на роль лидера «свободного мира», американские правящие круги теперь оказались вынужденными относиться с большим вниманием к реакции международной общественности на внутреннюю обстановку в США, чем когда-либо в прошлом. Расистские порядки в самих Соединенных Штатах подрывали попытки американской пропаганды представить «американский образ жизни» как эталон свободы и демократии, укрепить идейно-политические позиции США за рубежом, особенно в странах Африки, Азии и Латинской Америки.
Тысячи дипломатов и студентов из этих стран, находясь в США, своими глазами видели повсеместную дискриминацию и сегрегацию черных американцев и нередко сами становились жертвами расистского произвола. В результате развития средств массовой коммуникации стало невозможно скрывать от международной общественности бесправное положение черных граждан США. «Африканцы, так же как и остальные цветные народы, — пишет проф. Дж. Хау, — солидаризируются с американскими неграми. Поэтому они очень чувствительно относятся к тому, что Соединенные Штаты не покончили с расовой дискриминацией негров... Все это делает международные позиции США непосредственно зависимыми от положения внутри страны».
Американский дипломат Уильям Этвуд вспоминал, как в свою бытность послом в Кении он «каждый день находил на страницах местных газет фотографии с изображением расистских насилий в Америке. Каждый вечер эти же сцены можно было наблюдать и по телевидению». Вашингтон был бессилен помешать распространению такой информации. «Все, что мы могли сделать, — продолжал Этвуд, — это лишь попытаться уменьшить наносимый ею ущерб» с помощью пропаганды.
Таким образом, расистские порядки в США стали явно подрывать позиции Вашингтона в той острой идеологической и политической борьбе, которая развернулась после войны на мировой арене. «Они, — отмечает американский историк Р. Христенсон, — серьезно ослабляли нашу (США.— И. Г.) способность внушать уважение странам с небелым населением и затрудняли наши усилия направить их политическое и экономическое развитие по пути, который, по нашему мнению, вел к укреплению свободы и благосостояния людей». Речь шла, как известно, о попытках США сохранить страны Азии, Африки и Латинской Америки в рамках капиталистической системы в качестве объекта эксплуатации американскими монополиями.
Расовая дискриминация негров, продолжает автор, «давала Советскому Союзу наиболее мощное оружие холодной войны — пропаганду разящей правды».
Помимо внешнеполитических и идеологических факторов, в Вашингтоне учитывали и военные соображения. После войны американские вооруженные силы оказались разбросанными по всему миру. Американский империализм не только не собирался сокращать цепь своих военных баз, но, наоборот, активно втягивал все новые страны в сети военных блоков, размещал на их территориях свои войска. Соединенные Штаты готовились к прямому вооруженному подавлению национально-освободительной борьбы. Дискриминационные порядки в американских вооруженных силах теперь непосредственно наблюдало население десятков стран мира. Джим Кроу служил плохой рекламой для рыцарей антикоммунизма. Использование негритянских солдат в странах с небелым населением сулило, по расчетам Вашингтона, несомненные политические плюсы. Но недовольные дискриминацией в армии и расистскими порядками в стране, эти солдаты не могли служить надежной опорой Пентагона. Обостренные межрасовые отношения в вооруженных силах подрывали их боеспособность.
Все это вызывало тревожные размышления в Белом доме. Позже, в мемуарах, президент Трумэн сделает красноречивые признания относительно мотивов, побудивших его принять меры против сегрегации в армии: «Интеграция, — писал он, — является лучшим путем создания эффективной военной организации, в которой люди будут стоять плечом к плечу и вместе бороться. Фронтовой опыт доказал, что моральный дух войск укрепляется там, где нет сегрегационистской практики и джимкроуизма. Я чувствовал также, что любая другая политика была бы несовместима с международными обязательствами. Мы не могли ожидать, что, одобряя «цветной барьер» у себя в стране, сможем в то же время оказывать влияние на огромные массы населения Азии и Африки. Стало необходимым осуществлять на практике то, что мы проповедовали на словах, и я пытался сделать все для достижения этого».
Таковы были международные факторы — политические, идеологические и военные, побуждавшие правящие круги США принять в послевоенные годы определенные меры в отношении расовой дискриминации и сегрегации негритянского населения. Эти меры явились как бы накладными расходами, которые американскому империализму приходилось нести ради интересов своей глобальной внешнеполитической экспансии.
Вместе с тем в этом же направлении на Вашингтон воздействовали и внутриполитические обстоятельства. Сам негритянский народ проявлял явную неудовлетворенность своим положением. Антифашистские, антирасистские, демократические лозунги, под которыми велась война против держав «оси», оказали глубокое воздействие на политическое мышление и психологию черных американцев, и особенно на 900 с лишним тысяч негритянских солдат. Эдвард Брук — первый и единственный негр, избранный в XX в. в сенат США, вспоминает, что солдаты сегрегированного подразделения, которым он командовал в годы войны, нередко задумывались над несовместимостью объявленных целей войны и положением негров в США. «Почему мы должны участвовать в этой войне? Говорят, что она ведется против нацизма, против расизма, за демократию. Хорошо, а как же мы? Почему черные должны участвовать в этой войне белых? Чего стоят все эти лицемерные разглагольствования о демократии? ...На эти вопросы,— пишет Брук,— нелегко было отвечать».
.Вернувшись на родину, негритянские солдаты особенно остро чувствовали всю тяжесть судьбы бесправных и униженных «граждан второго сорта». Негритянский писатель Джеймс Болдуин дал яркую характеристику массового сознания негров — ветеранов войны: «Вы должны влезть в шкуру человека, который носит военную форму своей страны, может умереть ради ее защиты и которого его же товарищи по оружию и командиры называют «ниггером»; человека, которому почти всегда достается самая тяжелая, грязная, в основном физическая работа... И который в то же время в чужой стране пользуется как человек значительно большей свободой, чем у себя на родине. Родина!.. Вы должны представить себе, что происходит с этим гражданином, когда после всего перенесенного им он возвращается домой; побывать в его шкуре, когда он бегает в поисках работы и жилья, ездить в сегрегированных автобусах; смотреть его глазами на таблички: «для белых», «для цветных», и особенно на подписи: «для белых леди» и «для цветных женщин»; заглянуть в глаза его жены и сына; слушать политические речи на Севере и на Юге; представить, что после всего этого тебе говорят: «подожди!»». Но широкие массы черного населения больше не желали «ждать», и в Вашингтоне это прекрасно знали. Правящим кругам США, озабоченным укреплением тыла, отнюдь не улыбалась перспектива радикализации негритянских масс.
Несмотря на все усилия антисоветской пропаганды, правда о достижениях Советского Союза в ликвидации всех форм национального и расового неравенства и угнетения доходила и до американских берегов. Выдающийся негритянский ученый и общественный деятель Уильям Дюбуа в своей книге «Цвет кожи и демократия: колонии и мир», изданной в 1945 г., с нескрываемым восхищением писал: «Достижения Советской России в деле расовой терпимости чрезвычайны... Все народы этой страны,— подчеркивал автор,— идут вместе, они с невиданным единством и энтузиазмом добиваются осуществления своих идеалов».
5 декабря 1946 г., после настойчивых обращений к нему со стороны НАСПЦН и других негритянских организаций, Трумэн подписал исполнительный приказ № 9808 о создании президентской комиссии по гражданским правам во главе с президентом крупнейшей промышленной корпорации «Дженерал моторз» Чарлзом Вильсоном. Судя по приказу, президент ориентировал комиссию прежде всего на разработку законодательных и иных предложений по пресечению «действий лиц, которые взяли отправление правосудия в свои собственные руки» и «осуществляли личную месть» — в таких выражениях президент характеризовал расистских погромщиков. Выступая 15 января 1947 г. в Белом доме на встрече с членами комиссии по гражданским правам, президент заявил: «Я хочу, чтобы наш билль о правах был действительно проведен в жизнь. Мы старались (?!) сделать это в течение 150 лет. Мы добиваемся определенного прогресса, но делаем это недостаточно быстро. Наша страна может очень легко столкнуться с ситуацией, подобной той, которая была в 1922 г.». Президент пояснил, что имел в виду разгул ку-клукс-клановского террора.
29 октября 1947 г., пять дней спустя после обращения Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения к ООН, президентская комиссия опубликовала свой доклад, озаглавленный «Обеспечить эти права». Составители документа не сочли возможным ограничиться лишь проблемой линчевания. Они, правда, стремились нарисовать «сбалансированную» картину положения черных в США и даже сделать упор на прогресс, достигнутый ими. Тем не менее многие факты и выводы, содержавшиеся в докладе, говорили об ином. Комиссия отметила непосредственное участие полиции в расистском терроре, фактическое лишение широких масс черного населения права голоса. Приводились также данные о дискриминации в области образования и в других сферах жизни. Доклад отмечал, что «сегрегация поддерживается не только властями штатов. Федеральное правительство также терпит ее даже там, где оно имеет все необходимые полномочия для ее уничтожения».
Для последующего законодательства о гражданских правах большую роль сыграло прямое и недвусмысленное осуждение комиссией решения Верховного суда 1896 г., узаконившего сегрегационистскую доктрину «раздельных, но равных» условий.. Доклад заключал: «Закон, который запрещает одной группе американских граждан общаться с другими гражданами обычным путем в повседневной жизни, порождает неравенство, обрекая группу меньшинства на положение касты». Доклад призывал федеральное правительство к тому, чтобы оно играло большую роль в обеспечении гражданских прав.
Основные предложения комиссии сводились к следующему: укрепить бюро гражданских прав в министерстве юстиции и поднять его до уровня отдела; издать федеральный закон против линчевания; отменить избирательный налог; запретить дискриминацию в вооруженных силах; устранить сегрегацию и дискриминацию в сфере школьного образования, жилищного строительства, медицинского обслуживания, на транспорте и в сфере занятости; создать постоянный комитет по справедливым условиям найма и др.
Представляет интерес та аргументация, которую использовали авторы доклада для обоснования своих предложений. Расовая дискриминация, утверждали они, наносит «моральный ущерб» всему американскому народу; она ведет к сужению внутреннего рынка, препятствует росту промышленности, снижает уровень занятости и, таким образом, наносит экономический ущерб всему населению США. Вместе с тем авторы доклада подчеркивали, что положение негров превратилось в «один из вопросов международной политики». «Наши недостатки в сфере гражданских прав,— подчеркивали они,— являются серьезным препятствием» для проведения внешней политики США.
2 февраля 1948 г. президент Трумэн направил конгрессу специальное послание по гражданским правам. Президент предлагал принять законодательную программу, включавшую ряд предложений комиссии (создание постоянного комитета по справедливой практике при найме, издание федерального закона против линчевания и некоторые другие). Однако в сравнении с докладом программа президента выглядела значительно скромнее. Она почти полностью обходила вопрос о сегрегации негров. Президент предлагал лишь запретить дискриминацию на транспортных перевозках между штатами. В данном случае Трумэн лишь пошел немного дальше упомянутого ранее решения Верховного суда от 1946 г. Обращение Трумэна к вопросу о гражданских правах в значительной степени было продиктовано предвыборными соображениями. На его позицию при подготовке президентского послания по гражданским правам большое влияние оказал конфиденциальный меморандум его специального советника Кларка Клиффорда от 19 ноября 1947 г., посвященный предвыборной стратегии. Клиффорд считал, что в вопросе о гражданских правах Трумэн должен действовать, причем мог это делать без риска. Ситуация требовала от него действий, поскольку голоса негров могли решить исход выборов в ряде штатов. Что касается южных демократов, то, по мнению Клиффорда, они не решатся на «восстание» против партийного руководства, и при выработке платформы их следует «игнорировать». Президент принял многие предложения Клиффорда. Однако последний, как вскоре стало очевидным, недооценил решимость расистских кругов Юга бороться против какого-либо расширения гражданских прав негров.
Готовя свое послание по гражданским правам, президенту приходилось считаться с возможностью отхода части негритянских избирателей к вновь создаваемой третьей партии. Решение об образовании этой партии было принято в январе 1948 г. Ее организаторы выступали за принятие незамедлительных мер против расовой дискриминации. Это побуждало Белый дом противопоставить программе левых сил такую программу, которая могла бы удержать негров-избирателей в рамках демократической партии.
Послание Трумэна, несмотря на умеренный характер его предложений, было встречено в штыки значительной частью демократов в конгрессе. 74 конгрессмена-демократа объединились с губернаторами южных штатов для «совместных действий» против программы президента. Губернатор Южной Каролины Стром Тэрмонд потребовал, чтобы на предстоящем съезде демократической партии в партийную предвыборную платформу был включен раздел, который поддерживал бы принцип суверенитета отдельных штатов и отвергал как его нарушение предложения Трумэна и вообще любое федеральное законодательство, затрагивающее гражданские права негров.
Политические деятели — демократы-южане были почти единодушны в своей оппозиции законодательной программе президента.
Они расходились лишь по вопросу, оставаться ли им в рядах партии или порвать с ней. Их поддерживали в конгрессе и некоторые консервативно настроенные демократы-северяне, а также республиканцы. Особенно сильные позиции противники реформ в негритянском вопросе имели в сенате Соединенных Штатов, где им удавалось блокировать ряд законопроектов по гражданским правам, одобренных палатой представителей.
В «Мемуарах» Трумэн пытается представить себя как последовательного и бескомпромиссного поборника гражданских прав черных. В действительности же президент непрерывно маневрировал. С одной стороны, он отказался изменить, внесенные им предложения или взять их назад, поскольку это выглядело бы открытой капитуляцией. Но в то же время администрация и не предпринимала практических шагов для внесения в конгресс законопроекта о гражданских правах, откладывала принятие мер против дискриминации негров в федеральных учреждениях и против сегрегации в вооруженных силах. После гражданской войны и Реконструкции негритянский вопрос никогда не занимал такого важного места в предвыборной борьбе, как во время кампании 1948 г. Это отражало общее возрастание роли негритянской проблемы в общественно-политической жизни США.
Первой из буржуазных политических партий сформулировала свою позицию республиканская. В платформе, принятой на съезде партии в Филадельфии (21— 25 июня 1948 г.), республиканцы высказывались за немедленное принятие федерального законодательства против судов Линча, за отмену избирательного налога, осуждали расовую сегрегацию в вооруженных силах США. Кроме того, в платформе говорилось о необходимости принять федеральное законодательство для обеспечения «права на равную .возможность работать и продвигаться в жизни» всем американцам, независимо от их расовой принадлежности и религиозных убеждений38. Предвыборная программа республиканцев отражала их стремление вернуть в свои ряды массы негров-избирателей.
Острая борьба по вопросу о гражданских правах развернулась на съезде демократической партии в Филадельфии (12—14 июля 1948 г.). Стремясь предотвратить ее, Трумэн в предложенный им проект партийной платформы включил раздел о гражданских правах, который по существу повторял соответствующий раздел партийной платформы 1944 г. Хотя президент и утверждал позже в своих «Мемуарах», что «включил рекомендации комиссии по гражданским правам в платформу демократической партии 1948 г.», в действительности проект платформы обходил конкретные предложения, содержавшиеся и в докладе комиссии, и в послании самого президента от 2 февраля 1948 г. Вместе с тем платформа содержала многозначительные упоминания о «пределах конституционной власти» федерального правительства в вопросах «обеспечения и защиты» гражданских прав: платформа преследовала цель успокоить южан и в то же время уверить черных избирателей в намерении демократической партии защищать их права.
Предложения администрации, одобренные комиссией по выработке платформы, поддержали руководящие деятели демократической партии (председатель национального комитета Г. Макграф, председатель съезда С. Рейберн, лидер демократов в сенате С. Лукас и др.). Однако эти предложения подверглись критике с двух сторон — либералов и южан. На съезде присутствовала довольно многочисленная группа молодых либералов — членов созданной незадолго до этого организации «Американцы — сторонники демократических действий» (АДА) — Анди Беймиллер, Джо Рау и Губерт Хэмфри. Их поправки содержали конкретные предложения, которые предусматривали отмену избирательного налога и других юридических ограничений избирательного права, создание постоянного комитета по справедливой практике при найме, издание федерального законодательства против суда Линча, отмену сегрегации и других форм расовой дискриминации в вооруженных силах. Эти предложения либералов были отвергнуты комиссией по выработке платформы. Г. Хэмфри в отличие от А. Беймиллера, Дж. Рау и других молодых лидеров организации «Американцы — сторонники демократических действий» первоначально отказался продолжать борьбу на пленарном заседании съезда: это могло испортить его отношения с партийным руководством и помешать избранию в сенат. Активно поддержать либералов Хэмфри решился лишь после того, как убедился, что их поправка имеет шанс собрать большинство голосов на съезде. Будущему лидеру либерального крыла демократической партии придала смелости и тактическая уловка авторов поправки, включивших в нее «высокую оценку» Гарри Трумэна «за его смелую позицию в вопросе о гражданских правах». Это был ловкий политический ход: президента хвалили за ту позицию, от которой он уже фактически отошел. Призывая принять текст либеральной поправки, Хэмфри в своем выступлении на съезде ссылался на «превращение Соединенных Штатов в лидера свободного мира... Для того чтобы мы могли эффективно сыграть свою роль, наша позиция должна быть прочной в моральном отношении».
В свою очередь южане противопоставили предложениям АДА свою поправку, внесенную бывшим губернатором Техаса Даном Муди и поддержанную 14 делегатами из восьми южных штатов. Она непосредственно не упоминала о гражданских правах и лишь подчеркивала «нерушимый суверенитет штатов». Такова была тактическая линия противников федерального законодательства о гражданских правах.
Поправку южан съезд отверг подавляющим большинством голосов и принял раздел о гражданских правах, предложенный либералами из АДА. «Деятели этой организации,— замечает проф. Р. Киркендалл, — сделали послание президента от 2 февраля 1948 г. официальной позицией партии, причем сделали это вопреки его собственным желаниям, поскольку его представители на съезде выступили против либеральной поправки»42.
В знак протеста против принятия этого раздела 35 делегатов из Миссисипи, Алабамы и нескольких других южных штатов покинули съезд. Большинство делегатов-южан остались на съезде, но они голосовали против выдвижения Трумэна кандидатом в президенты.
Сенатор Ричард Рассел из Джорджии собрал 263 голоса южан. Трумэн добился выдвижения своей кандидатуры, получив 974 голоса: среди них было только 13 голосов южан — делегатов Северной Каролины.
Президент продолжал свои попытки предотвратить раскол партии, сохранив поддержку лидеров южного крыла. «Я бы лично сделал то же самое,— заявил он после съезда,— если бы был на их месте и прибыл из их штатов». Однако некоторые деятели демократической партии на Юге, прозванные диксикратами, не желали отступать во имя партийного единства. На своем съезде в Бирмингеме 17 июля представители 13 штатов выдвинули своим кандидатом в президенты сенатора Строма Тэрмонда, а в вице-президенты губернатора Миссисипи Филдинга Райта. Созданную в Бирмингеме новую партию диксикраты назвали «партией прав штатов» ( States ' Right Party ). Диксикраты объявили себя поборниками «сегрегации рас» и «свободы личности в Америке», обещали защищать американский народ от «наступления тоталитарного правительства».
Диксикраты, конечно, не строили иллюзий, что они действительно смогут одержать победу над демократической или республиканской партией. У них был другой тактический расчет — получить голоса 127 выборщиков от южных штатов и тем самым не дать возможности ни одному из кандидатов обеих партий набрать необходимое для избрания президента большинство голосов коллегии выборщиков. В таком случае выборы президента переносятся в палату представителей конгресса США. При этом каждый штат имеет лишь один голос. Южане считали, что это дало бы им значительные шансы для политического торга. 20 лет спустя, в 1968 г., такие же тактические планы вынашивал алабамский губернатор Джордж Уоллес.
Только после того как раскол в партии стал свершившимся фактом, 26 июля 1948 г. президент Трумэн издал два исполнительных приказа по расовому вопросу. Приказом № 9980 создавалось в рамках Комиссии гражданской службы Управление по справедливым условиям найма. На Управление возлагалась задача разбирать жалобы на расовую дискриминацию в федеральных учреждениях. В соответствии с приказом № 9981 создавался президентский комитет по обеспечению равного обращения и равных возможностей в вооруженных силах. В приказе провозглашалась политика «равного обращения и равных возможностей для всех военнослужащих, независимо от их расовой принадлежности, цвета кожи, религиозных убеждений или национального происхождения». Приказ обходил вопрос о ликвидации сегрегации и имел в виду прежде всего более широкое использование негров во всех родах вооруженных сил. Что касается интеграции армии, то правительство практически пошло на этот шаг лишь во время войны в Корее из военно-политических соображений. В мае 1951 г. личный состав интегрированных частей составлял 9% общей численности американских вооруженных сил в Корее, в августе того же года — уже 30 %.
Изданием приказа № 9981 Трумэн рассчитывал произвести благоприятное впечатление на негритянскую общественность. Еще в конце 1947 г. два негритянских деятеля, Филип Рэндолф и Грант Рейнолдс, создали Лигу ненасильственного гражданского неповиновения сегрегации в вооруженных силах. 22 марта 1948 г. на встрече президента с негритянскими деятелями Рэндолф заявил: «Неграм осточертело то, что от них требуют защищать с оружием в руках демократию за рубежом, хотя они не пользуются ею у себя в стране. Они готовы прибегнуть к гражданскому неповиновению и не являться на призывные пункты, чтобы не служить в армии Джима Кроу». Опрос показал, что 71% негритянских юношей одобряли эти призывы к отказу от службы в армии. Своим приказом президент надеялся ослабить движение гражданского неповиновения, грозившее принять нежелательные масштабы.
В последующие годы Вашингтон вынужден был постепенно убирать расовые перегородки в вооруженных силах. В 1953 г. в американской армии осталось всего лишь 88 мелких подразделений, состоявших из негров. В Западной Европе 83% всех негритянских солдат находились в интегрированных частях. А в Японии и странах Тихого океана были расквартированы только полностью интегрированные соединения.
В отличие от обеих партий монополистического капитала — демократической и республиканской, предлагавших провести лишь незначительное расширение гражданских прав, созданная в 1948 г. Прогрессивная партия «осудила сегрегацию и дискриминацию во всех их формах и проявлениях». В своей платформе, принятой на съезде в Филадельфии (22—25 июля 1948 г.), Прогрессивная партия выдвинула требование «полного равенства негритянского народа» и предложила соответствующую программу федерального законодательства и административных действий правительства.
На последнем этапе предвыборной кампании Трумэн избегал упоминания о гражданских правах, вопреки советам либеральных демократов; исключением явилась его речь в негритянском районе Нью-Йорка — Гарлеме. Подобная тактика объяснялась не только стремлением получить голоса южан — сторонников сегрегации. «То, что президент уделял незначительное внимание гражданским правам,— пишет проф. Киркендалл, — можно объяснить уменьшением опасений, вызываемых Генри Уоллесом». По мере приближения выборов становилось очевидным, что кандидат в президенты от Прогрессивной партии Генри Уоллес не может рассчитывать на широкую поддержку населения, в том числе и на голоса черных избирателей. Борьбу против кандидата Прогрессивной партии демократы предпочли вести, не затрагивая конкретных положений ее программы по негритянской проблеме или по другим вопросам внутренней или внешней политики. Президент обвинял Уоллеса в том, что его партия находится «под контролем коммунистов» и «играет на руку реакционным силам республиканцев».
Выборы 1948 г. принесли, вопреки большинству прогнозов политических наблюдателей, победу демократической партии. Трумэн собрал 24 106 тыс. голосов (303 выборщика), республиканский кандидат Дьюи — 21 970 ты-с. (189 выборщиков), Уоллес —1157 тыс. (ни одного выборщика), Тэрмонд — 1169 тыс. голосов (39 выборщиков). Кандидат диксикратов получил большинство голосов только в четырех штатах (Алабама, Луизиана, Миссисипи и Южная Каролина). Демократы также одержали внушительную победу и на выборах в конгресс, вновь захватив большинство в обеих палатах. «Однако, несмотря на неожиданную победу президента Трумэна на президентских выборах 1948 г. и возвращение конгресса под контроль его партии, — отмечают авторы справочника «Конгресс и нация», — его программа по вопросу о гражданских правах мало продвинулась в конгрессе в течение 1949 г.». Эти слова можно отнести ко всему второму сроку президентства Трумэна.
Уже в мае 1949 г. лидер сенатского большинства демократ С. Лукас заявил, что администрация не будет на данной сессии добиваться голосования законопроектов по вопросам гражданских прав и социальной помощи. В целом ни 81-й конгресс (1949 — 1950 гг.), ни 82-й конгресс (1951 — 1952 гг.), где демократическая партия также сохранила контроль над обеими палатами, не приняли ни одного закона по гражданским правам. В это четырехлетие в конгрессе обсуждались законопроекты об отмене избирательного налога, создании постоянного комитета по справедливой практике при найме и объявлении суда Линча федеральным преступлением. Законопроект об отмене избирательного налога был одобрен палатой представителей в 1949 г. Аналогичные билли уже принимались палатой в 1942, 1943, 1945 и 1947 гг. Как и в прошлом, законопроект был похоронен в сенате. Обсуждение биллей по другим аспектам вопроса о гражданских правах в большинстве случаев даже не выходило за пределы соответствующих комитетов.
В избирательной кампании 1952 г. негритянский вопрос играл меньшую роль, чем на предыдущих президентских выборах. Демократическая партия имела значительные трудности, связанные с войной в Корее. Влияние партии среди избирателей падало, и лидеры демократов стремились обойти любые другие спорные вопросы, с тем чтобы не допустить повторения раскола 1948 г. В избирательную программу 1952 г., принятую на съезде в Чикаго (21—26 июля 1952 г.), был включен компромиссный раздел о гражданских правах. В своей платформе демократы похвалялись «прогрессом, достигнутым в обеспечении равного обращения и равных возможностей в национальных вооруженных силах, на гражданской службе и во всех областях, находящихся в федеральной юрисдикции». В платформе подчеркивалось, что министерство юстиции предприняло «успешные» шаги, добиваясь через суды ликвидации незаконных проявлений дискриминации, и давалось обещание продолжать эти усилия.
Республиканская партия использовала бездействие правительства демократов в области гражданских прав за предыдущее четырехлетие. Платформа, принятая республиканским съездом в Чикаго (7—11 июля 1952 г.), «осуждала двуличие и неискренность правящей партии в расовых и религиозных делах. Хотя в течение многих лет она имела большинство в конгрессе, тем не менее не выполнила и не намеревалась выполнять свои обещания». Как и в предыдущей платформе, республиканцы обещали предпринять федеральные действия против судов Линча, ликвидировать избирательный налог, а также сегрегацию в округе Колумбия. В платформу, однако, было включено новое важное положение, явно нацеленное на завоевание поддержки определенных кругов Юга: «Мы верим в то, что главную ответственность за управление своими внутренними институтами несут сами штаты, и эта власть, принадлежащая штатам, является чрезвычайно важной для сохранения федеральной республики...». Именно в эти годы были заложены основы «южной стратегии» республиканской партии, направленной на укрепление ее позиций в цитадели демократов.
Для завоевания голосов южан Эйзенхауэр, по словам историка П. Фергюсона, «апеллировал к их чувствам в отношении прав штатов, к их эгоистическим интересам и к расовым предрассудкам». Республиканский кандидат в президенты обещал вернуть прибрежные нефтяные залежи в юрисдикцию штатов и утверждал, что гражданские права негров и других меньшинств входят в компетенцию не федеральных, а местных органов власти. «Эти политические установки, принятые Эйзенхауэром под влиянием нефтяных магнатов Юга и политических лидеров диксикратов, принесли ему не только поддержку и финансовую помощь со стороны крупных нефтяных компаний, но и открытое одобрение демократов — губернаторов Техаса, Южной Каролины, Луизианы, Виргинии и значительной части местных партийных аппаратов демократов». Не рассчитывая вновь привлечь большинство негритянских избирателей*, боссы республиканской партии усилили попытки завоевать расистски настроенные круги Юга.
* По данным опроса института общественного мнения Гэллапа, за кандидата демократической партии в президенты Э. Стивенсона было подано в 1952 г. 79% голосов негров, участвовавших в выборах.
Итоги выборов 1962 г. свидетельствовали об определенных успехах их «южной стратегии». Республиканский кандидат в президенты получил в 11 южных штатах 3667 тыс. голосов — в три с лишним раза больше, чем на предыдущих выборах в 1948 г. (тогда Дьюи собрал всего 1159 тыс. голосов). В течение 20 лет ни одному республиканскому кандидату не удавалось получить большинство голосов ни в одном из южных штатов. На этот раз Эйзенхауэр победил в четырех из них, получив там 57 голосов выборщиков. Правда, эти голоса не были решающими для избрания его президентом. В целом по стране он получил голоса 442 выборщиков, его противник Эдлай Стивенсон — всего 89. Выборы 1952 г. принесли республиканцам не только победу в борьбе за Белый дом, но и большинство мест в палате представителей и сенате конгресса США.
Правительство Трумэна пошло в вопросе о гражданских правах дальше любого из своих предшественников. Но это были лишь самые первые шаги даже в сфере установления формального равноправия негров, не говоря уже об их фактическом равенстве. Президент не хотел допустить обострения негритянской проблемы, как и других социальных проблем, в сложный период после второй мировой войны, ознаменовавшийся подъемом сил демократии. Сам он, характеризуя свою позицию, приводил пословицу: «Унция предотвращения стоит фунта лечения». Несколькими унциями уступок он хотел умиротворить негритянское население. Трумэн был первым в истории США президентом, который обратился к конгрессу со специальным посланием по гражданским правам. Он несколько ослабил расовую дискриминацию в вооруженных силах и в федеральных учреждениях.
В целом, однако, президент крайне неохотно использовал свою власть для непосредственного вмешательства в расовые отношения. Его пышная риторика о расовом равноправии намного превосходила практические действия по ликвидации вопиющего неравенства негров. Тем не менее ему удалось убедить значительные массы негров в том, что они могут рассчитывать на правительство США в деле обеспечения своих интересов. Целью политики Трумэна было укрепить среди них буржуазно-реформистские иллюзии, надежду на возможность улучшения их положения при капитализме с помощью правящих кругов. «Дав неграм надежду, — пишет проф. .Б. Бернстейн, — он, возможно, предотвратил их восстание, ограничил или сдержал побудительные причины выступать против существующей системы».
Действительно, при Трумэне большинство негритянских лидеров выступали в качестве младших партнеров буржуазных либералов, не играли самостоятельной политической роли, не прибегали, за редким исключением, к организации массовых действий, В конечном счете это привело к тому, что с ними почти перестали считаться. Серьезно ослабил негритянское движение и вирус антикоммунизма, которым Вашингтону удалось заразить многих негритянских лидеров. Такие деятели, как У. Уайт, Р. Уилкинс, Ч. Тобиас, включились в развязанную реакционными кругами США кампанию травли и преследования «красных».
В своем послании конгрессу от 2 февраля 1948 года президент заявил: «Никогда в нашей истории не было больших оснований надеяться на полную реализацию идеалов свободы и равенства».
