Все началось в "Перестройке"

Зимой 1986-1987 г.г. у группы молодых ленинградских экономистов и социологов возникла идея создать общественно-политический клуб в поддержку идей перестройки. Первые публичные (это значит массовые -!) дискуссии в Ленинграде состоялись в июле 1987 года в Ленинградском доме научно-технической пропаганды, главными их организаторами и участниками были А.Чубайс (уже тогда рыжий), В.Рамм, С.Васильев, П.Филиппов (уже тогда бородатый), А.Ющенко, В.Монахов, В.Краснянский.

Первая дискуссия прошла по теме "План и рынок : вместе или против?", а вторая - "Тупики административной системы". Следующую дискуссию по указанию идеологического отдела Обкома КПСС отменили, а клуб выставили за дверь.

Тем не менее в августе 1987 года клуб "Перестройка" был зарегистрирован при правлении Ленинградского экономического общества. Инициаторами создания "Перестройки" были в основном молодые экономисты. Но в работе клуба активно участвовали и социологи (А.Алексеев, Н.Корнев), и журналисты (А.Ежелев, С.Дегтярев). В том же августе некоторые члены клуба приняли участие в состоявшейся в Москве конференции "Общественные инициативы в перестройке".

В начале 1988 г. клуб "Перестройка" обосновался в ДК Ленсовета, где на заседания клуба собиралось по несколько сотен человек. Был у "Перестройки" и свой печатный орган - журнал "Перекресток мнений", который издавался тиражом 20-30 экземпляров (с помощью пишущей машинки). Редакторами его были сначала П.Филиппов, потом Л.Гольдштейн.

Кроме клуба "Перестройка" в Ленинграде были созданы «клубы друзей» журналов "ЭКО", "Огонек", "Нева", газеты "Советская Россия", клуб молодых экономистов "Синтез".

Справедливости ради стоит заметить, что темы для дискуссий в обществе "подкидывали" в основном не питерцы, а москвичи - экономисты Г.Попов, Л.Абалкин, А.Шмелев, Л.Попкова (Пияшева), социолог Т.Заславская.

Всесоюзным ньюсмейкером из Ленинграда стала лишь Нина Андреева со своей статьей "Не могу поступиться принципами", опубликованной весной 1988 года в «Советской России», ставшей фактическим манифестом антиперестройщиков (статья, кстати, вышла в тот день, когда М.С.Горбачев отсутствовал в стране, и оставшийся «на хозяйстве» Е.К.Лигачев тут же выступил с рекомендациями по изучению данной статьи в партийных организациях). Естественно, в Ленинграде внимание к родившемуся в Ленинграде же "манифесту" было повышенным.

Значение этого «манифеста» было велико. Если в первые перестроечные годы главными темами дискуссий в обществе была все новая и новая открывавшаяся правда о прошлом СССР и то, как надо перестраивать страну, то после опубликования статьи Н.Андреевой стали обсуждаться (прежде всего в партийных организациях) вопросы типа "А туда ли мы идем?", "Такая ли перестройка нам нужна?", "Не надо ли перестроить перестройку?".

В дискуссионных же клубах задавались вопросами несколько иными: "Насколько перестройка стала необратимой?", "Что мы можем сделать, чтобы ускорить перестройку?".

В обществе происходило своего рода размежевание – на тех, кто за продолжение, развитие, ускорение перестроечных процессов, и на тех, кто выступал за возврат к принципам «истинного» марксизма-ленинизма, а заодно и сталинизма-брежневизма. И конечно, было много людей, представлявших так называемое «болото».

Весной 1988 года в клубе «Перестройка» впервые прозвучало предложение создать «Народный фронт». Автором его был один из членов клуба «Перестройка» А.Сунгуров. Ему и слово:

Бурная весна 1988 года:
от статьи Нины Андреевой к идее народного фронта

Вероятно, период с апреля по июнь 1988 г. был наиболее ярким периодом в деятельности нашего клуба - по месту, которое он занимал в политической жизни города, по вниманию к проводимым им дискуссиям. И связано это было прежде всего с тем, что он - точнее мы, его члены, оказались не только готовы к организованному отпору весеннему наступлению реакции под лозунгами Нины Андреевой, но и смогли максимально использовать неудачу этого наступления. Стоит напомнить, что в течение трех недель после публикации в "Советской России" статьи "Не могу поступиться принципами" в стране не появлялось не только достойной ее отповеди, но и пошло отрежиссированное партийными органами ее обсуждение в духе "одобрямс". Так, в Ленинграде прошли обсуждения в Ленинском и Выборгском райкомах КПСС, причем последняя "дискуссия" была уже на следующий день показана по телевидению.

В этих условиях членам клуба удалось попасть на эти обсуждения и выразить свое отрицательное мнение (выступления Е.Должиковой и В.Рамма в Ленинском РК), а также, что было даже важнее, они сумели записать на пленку ход обсуждения в Ленинском РК, из которого явно следовала режиссерская функция партийного руководства. Пленка эта по имеющимся у клуба каналам была оперативно доставлена реформистскому крылу руководства страны и сыграла свою роль в подготовке статьи в "Правде" от 5 апреля.

Телевизионный показ обсуждения статьи в Выборгском РК имел следствием настойчивые требования работников телевидения демократической ориентации организовать телесъемки дискуссии, на которой были бы высказаны не только "нино-андреевские мнения". Разрешение было получено, надо было найти место дискуссии и ее организаторов. Ими и стали клуб "Перестройка" и концертный зал ДК им.Ленсовета. Согласие участвовать в намеченных на 12 апреля обсуждении дали многие представители творческих союзов и научной общественности города. Однако появление 5 апреля в "Правде" резкой антиандреевской статьи, разрядив общественное напряжение, привело к отказу Лентелевидения снимать и транслировать намеченное обсуждение: "Мол, главный партийный орган уже дал оценку - что тут обсуждать"...

А что обсуждать как раз было! На совете клуба решено было построить дискуссию не на критике самой статьи (достаточно полно данной в "Правде"), а на анализе итогов ее обсуждения в стране за эти три недели. Главный вопрос: насколько необратимой стала перестройка, если вся страна снова погрузилась в рецидив страха, и альтернативное мнение практически не смогло пробиться в средства массовой информации? А если бы статьи-отповеди в "Правде" не появилось? И долго ли мы еще будем в роли пассивных созерцателей происходящих на партийном Олимпе столкновений?

Именно в этом ключе была запланирована и проведена 12 апреля дискуссия под названием "Куда дальше?" Это было первое из наших обсуждений, проходивших при полном аншлаге, когда пришлось включить трансляцию не только в фойе, но и в Мраморном танцевальном зале. И именно на этой встрече, где выступавшие старались осмыслить тот рецидив страха, который обуял многих в те три недели, где ставился вопрос, что надо всем сделать, чтобы перестройка была действительно необратимой, была заложена, пожалуй, основа того политического движения в городе, которое привело к столь ощутимым победам демократических сил на выборах 1989 и 1990 гг. И именно на этой дискуссии в выступлении автора этих строк прозвучала идея о необходимости создания в Ленинграде Народного фронта - широкого народного движения в поддержку перестройки.

Среди выступлений особо запомнились слова пожилой уже женщины, которая вспомнила, как, будучи студенткой в начале 50-х годов, она согласилась на требуемое от нее выступление на собрании-чистке с несправедливой критикой своего профессора. "Я до сих пор помню его глаза... И на следующий день он умер. Никогда не соглашайтесь на такие поступки, как бы ни заставляли вас новые апологеты Нины Андреевой". Да, это было действительно публичное освобождение от многолетнего гнета, страха и обреченности - постоянных спутников жизни в тоталитарном государстве.

Дискуссия все же снималась на пленку и через несколько дней было показана по Ленинградскому телевидению, что, бесспорно, усилило ее значение для активизации политического сознания города. Большую роль в этом сыграл режиссер телевидения Сергей Дегтярев, вскоре после этого ставший членом клуба. Однако окончательно разрешение на съемку было получено только после использования нашего "московского канала" - звонка из ЦК в Ленинградский обком с указанием не мешать демократическому процессу. Сейчас уже можно сказать, что существенную роль в обеспечении связи с реформаторским крылом ЦК играл один из инициаторов создания клуба, в то время редактор отдела журнала "Коммунист" Егор Гайдар.

Менее чем через две недели после "нино-андреевской" дискуссии состоялась запрограммированное ранее обсуждение доклада Б.Курашвили "Социологическая политика: ее возможные перспективы". Оно оказалось как бы продолжением первой дискуссии и также прошло при большом числе участников. Важно также, что на этой дискуссии присутствовало много гостей нашего города, которые позже инициировали подобные обсуждения у себя дома. На втором обсуждении больше внимания уделялось тому, что же надо делать в будущем, что наиболее сконцентрированно было выражено в "Заявлении о необходимости создания "Союза демократических сил" - именно под этим названием планировалось в апреле-мае создание массового движения в поддержку перестройки, так как слова "народный фронт" отпугивали многих своей "военной, конфронтационной" направленностью. Однако позднее после появления партии "Демократический Союз", чей учредительный съезд прошел 8-9 мая в Подмосковье использовать термин СДС стало уже неудобно. Интересно, что это название все же успешно было использовано позже... в Болгарии.

Итак, идея народного фронта (или союза демократических сил) была брошена, почва была готова, и на собрании членов клуба 18 мая было представлено уже 3 проекта декларации Союза демократических сил - В.Монахова, А.Алексеева и Ю.Нестерова. Несмотря на различие в деталях, для всех трех проектов была общей идея о СДС как широком движении горожан в поддержку перестройки, с фиксированным членством, но без процедуры приема, путем самозаписи, с группами поддержки на заводах, в институтах и т.д.

В качестве примера был взят опыт соседей, создание народных фронтов в Эстонии и Латвиии, позднее - Саюдиса в Литве. Вообще, в этот период "национальный" оттенок Прибалтийских фронтов ощущался еще слабо, по крайней мере в Питере, и все мы считали, что делаем одно общее дело - участвуем в борьбе с тоталитаризмом.

Из книги А.Сунгурова
«Очерки политической жизни Петербурга»