Из истории
народных фронтов в СССР

Защитим перестройку !

 


Из газеты
"Интердвижение Эстонии"

№ 8 1989 г. - отдельные публикации.



Не те гайки закручиваете, товарищи народные депутаты!

Когда уровень жизни трудящихся постоянно падает, а руководители страны занимаются политическими играми, когда условия труда и быта становятся недостойными советского человека, но никто не хочет этого замечать, тогда у рабочих возникает законное право на экономические и политические стачки.

Причины наших бед не в забастовках, а во всеобщей безответственности, воровстве, чинодральстве и национализме, с этим и должен бороться Верховный Совет СССР.

РУКИ ПРОЧЬ ОТ ЗАКОННОГО ПРАВА РАБОЧИХ НА СТАЧЕЧНУЮ БОРЬБУ!

 

РАЗМЫШЛЕНИЯ ПО ПОВОДУ...


22 сентября в газете «Советская Эстония» была опубликована анкета популярности общественных движений и организаций. В 11-м пункте записано Интердвижение, а в 12-м пункте обозначены как направления ИД — «Октябрьский интерфронт» и «Солидарность»?! Казалось бы, солидные названия должны носить и солидные объединения людей. Но сведущие люди знают, что единственным представителем этого фронта, его идеологом, председателем» издателем и членом является один человек (заранее извиняюсь, если их в два раза больше). Учитывая наличие членов Интерфронте, я хотел бы предложить название, отвечающее реальности, — «Интерокоп». На благодарность я не рассчитываю, а рассчитываю на то, что редакторы радио, телевидения и газеты «Вечерний Таллинн» все-таки поймут, наконец, что предоставление места раскольникам и провокаторам не делает им чести и не принесет лавров ни среди своих, ни среди чужих.

Во время политической забастовки трудящиеся ясно увидели, какие движения их поддерживают и организуют. В то же время проявил себя и упомянутый «фронт» — выразив осуждение забастовке, он показал, кто стоит за ним. О «Солидарности» в это время мы тоже не слышали. Теперь трудящиеся осторожно относятся к «новаторам», призывающим реорганизовать ИД, перепрофилировать забасткомы и т. д., так как понимают, что стоит за этими призывами (и кто стоит).

Ю.Рудяк

 

О выборах в местные Советы народных депутатов Эстонской ССР


В республике идет подготовка к выборам в соответствии с Законом ЭССР «О выборах в местные Советы народных депутатов Эстонской ССР», хотя Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР от 16 августа с. г. ряд статей Закона ЭССР признаны не соответствующими Конституции СССР и международно-правовым обязательствам СССР.

В п. 2 этого указа зафиксировано обещание Президиума Верховного совета Эстонской ССР до 1 октября рассмотреть вопрос о приведении указанного Закона в соответствие с Конституцией СССР. Это обещание не выполнено.

Президиум Интердвижения еще раз выступил с замечаниями и предложениями по Закону ЭССР о выборах в местные Советы:

1. Ценз оседлости, ограничивающий право избирать и быть избранным в местные Советы, нарушает Конституцию ЭССР, Конституцию СССР, права человека, закрепленные в международно-правовых актах.

Предлагаем ценз оседлости в законах отменить.

2. Народный депутат СССР Т. Маде в интервью финской газете предлагал изменить границы избирательных округов в Эстонии с тем, чтобы уменьшить в них представителей русскоязычных избирателей на предстоящих выборах в местные Советы. Создав многомандатные, а значит большие избирательные округа, Таллиннский городской Совет выполнил предложение Т. Маде. Предлагаем выборы в Таллиннский городской Совет проводить в одномандатных округах.

3. В Законе о выборах в местные Советы записано, что избирательные округа образуются с ПРИМЕРНО РАВНЫМ количеством избирателей. Вот как использовали такую неопределенную формулировку в г. Таллинне:

— Коплиский округ (русскоязычный) — 5-мандатный, 24611 избирателей — на 1 мандат 4922 изб.,

— Сауэский округ (эстоноязычный) — одномандатный, 3100 избирателей — на 1 мандат 3100 изб.

Разница в количестве избирателей на 1 мандат — 1822, то есть 60 процентов.

— Прийслеский округ (русскоязычный) — 2-мандатный, 10689 избирателей — на 1 мандат 5344 изб.,

— Ваналиннаский округ (эстоно-язычный) — одномандатный, 3602 избирателя — на 1 мандат 3602 избирателя.

Разница в количестве избирателей на 1 мандат — 1742, то есть 48 процентов.

Такое соотношение и по другим округам, что свидетельствует о дискриминации русскоязычных избирателей.

Предлагаем установить равное количество избирателей в округах с точностью до 3 процентов.

4. В г. Таллинне выборы проводятся только в городской Совет, а районные Советы образуются из депутатов городского. Это подтверждает стремление ограничить избрание русскоязычных депутатов в районные Советы. Кроме того, нарушается ст. 4 Закона о выборах, где сказано, что граждане НЕПОСРЕДСТВЕННО избирают народных депутатов в Совет.

Предлагаем одновременно, но раздельно выбирать народных депутатов в Таллиннский городской и районные Советы.

5. По старому избирательному закону в г. Таллинне в городской и районные Советы избиралось 600 депутатов. По новому избирательному закону — 80, то есть в 7,5 раза меньше. Такое ограничение участия народа в управлении государством на местах является ограничением демократии.

Предлагаем число народных депутатов в Таллиннском городском Совете установить — 150, а в каждом районном Совете — 50.

6. В ст. 39 Закона о выборах в местные Советы устанавливается метод голосования с передачей голоса, «если при распределении мандатов возникает необходимость в передаче голосов». Но в Законе, нет определения, когда такая необходимость возникает.

В ст. 41 указанного Закона об установлении результатов выборов ничего не сказано, КАК УСТАНАВЛИВАЮТСЯ РЕЗУЛЬТАТЫ ВЫБОРОВ? Поразительно, но в Законе, о выборах вообще нет определения, кто считается избранным! Предлагаем в ст. 39 исключить метод голосования с передачей голоса и установить порядок заполнения бюллетеня, как предлагалось в проекте Закона.

В ст. 41 записать, что избранным считается кандидат в депутаты, получивший наибольшее количество голосов, но не менее 50 процентов от количества избирателей, принявших участие в голосовании.

ПРЕЗИДИУМ КООРДИНАЦИОННОГО СОВЕТА
ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНОГО ДВИЖЕНИЯ ТРУДЯЩИХСЯ
ЭСТОНСКОЙ ССР


Обращение в Верховный Совет Союза ССР


Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 августа 1989 года признаны не соответствующими Конституции СССР и международно-правовым обязательствам СССР ряд статей Закона Эстонской ССР от 8 августа с. г. «О выборах в местные Советы народных депутатов ЭССР».

Данный Указ значительная часть населения ЭССР восприняла как справедливый акт, направленный в защиту конституционных прав граждан Советской федерации. Его принятие способствовало снижению политической напряженности в республике, вселило в людей уверенность в завтрашнем дне и явилось решающим фактором ' в приостановке политической забастовки.

Определенная надежда на благополучное разрешение конфликта связывалась и с переговорами руководства республики с забастовочными комитетами, поддерживающими их движениями.

Однако уже в скором времени стало очевидно, что Президиум Верховного Совета ЭССР не проявляет желания воспользоваться предоставленным временем для урегулирования конституционного конфликта, а развернул избирательную кампанию в соответствии с указанным Законом.

Необходимо отметить, что не проводилось необходимой разъяснительной работы среди населения и депутатов. Руководители республики на переговорах с участниками забастовки отказались официально признать допущенные ошибки.

Более того, Президиум Верховного Совета ЭССР в течение месяца дважды нарушил решения вышестоящих государственных органов.

Были нарушены сроки проведения внеочередной сессии Верховного Совета ЭССР, также не был выполнен Указ Президиума Верховного Совета СССР от 16 августа о внесении до 1 октября с. г. на рассмотрение Верховного Совета республики вопроса о приведении Закона ЭССР о выборах и отдельных положений Конституции ЭССР в соответствие с Конституцией Союза ССР и международными правовыми актами.

В Указе от 16 августа признаны не соответствующими Конституции СССР и международно-правовым обязательствам СССР часть 1 статьи 3 и часть 1 статьи 4 Закона Эстонской ССР от 8 августа 1989 года

«О внесении изменений и дополнений в Конституцию (Основной Закон) ЭССР», а также части 1 и 3 статьи 2 и статья 8 Закона ЭССР «О выборах в местные Советы народных депутатов ЭССР» от 8 августа 1989 года.

5 октября Президиум Верховного Совета республики вынес на сессию проект постановления полностью игнорирующий Указ Президиума Верховного Совета СССР.

В принятом постановлении сессии Верховного Совета ЭССР записано:

1. Не применять часть 1 статьи 2 принятого 8 августа 1989 года Закона «О выборах в местные Советы народных депутатов ЭССР» в части ценза оседлости на выборах в местные Советы народных депутатов ЭССР 10 декабря 1989 года.

2. После принятия Закона о гражданстве ЭССР привести Закон «О выборах в местные Советы народных депутатов ЭССР» в соответствие с Законом о гражданстве ЭССР.

Совершенно ясно, что данная редакция полностью игнорирует Указ Президиума Верховного Совета СССР.

Мы расцениваем настоящие решения как прямой отказ от соблюдения норм правового государства, очередной прецедент, свидетельствующий о неуважении к Основному Закону Союза ССР, непризнании принципов федеративного устройства государства.

Мы расцениваем этот акт, как нежелание строить демократическое общество, основывающееся на предоставлении равных политических прав всем его гражданам.

Учитывая сложное политическое и экономическое положение и стремление Верховного Совета СССР нормализовать кризисную ситуацию в стране, а также выработанную ЦК КПСС платформу по межнациональным отношениям, мы протестуем против действий, ведущих к дальнейшей конфронтации и заявляем, что вынуждены принять следующие меры в защиту своих конституционных прав:

1. Продлить решение республиканского совета забастовочных комитетов о приостановке политической забастовки, принятое 17 августа 1989 года.

2. В создавшейся обстановке считать невозможным участие в выборах местных органов власти на основе действующего Закона ЭССР.

3. Приступить к организации и проведению альтернативных выборов в местные Советы народных депутатов в соответствии с положениями Конституции Союза Советских Социалистических Республик.

Мы обращаемся к Верховному Совету СССР с просьбой о включении в повестку дня II сессии вопроса о противоправных действиях руководящих органов Эстонской ССР, идущих вразрез с Советским законодательством, нарушающих конституционные права граждан.

Мы обращаемся к народным депутатам СССР с призывом восстановить законность, на деле сделать решительный шаг на пути к правовому государству.

Объединенный совет трудовых коллективов ЭССР
Республиканский совет забастовочных комитетов ЭССР Интернациональное движение ЭССР
Республиканская секция ветеранов войны,
Вооруженных Сил и воинов-интернационалистов

г. Таллинн

Рейн ТААГЕПЕРА

История Эстонии 1989-1991 гг.

(В сокращении)


Футурология представляла интерес для Рейна Таагепера и ранее. В этом жанре его оригинальная мысль может выразиться в полном своем совершенстве. На этот раз мы публикуем не сложные таблицы и графики автора о разрушениях империй, а работу, которая должна бы быть понятной и любимой нами всеми» работу, которая объявляет освобождение Эстонии уже в ближайшие три года.

«Каково ваше видение эстонской политической жизни в 1989 году?» (Из записки в Тартуском университете 27.12.88г.).

На этот вопрос я не сумел в Тарту дать полный ответ. Теперь же попытаюсь дать обстоятельный ответ не на один год, а в рамках трех лет. Это не мечта, не план действий, не провидение, а фантазия в результате встречи с реальностью.

Важнейшим событием было, конечно же, то, что Эстония, Латвия и Литва перестали быть с 1 августа 1990 года в составе СССР. Верховный Совет СССР принял решение, что сделанный 50 лет назад шаг был частью сталинского беззакония и поэтому больше не имеет действия.

Однако посмотрим, как это все началось.

Первым видимым шагом была декларация Эстонии от 16 ноября 1988 года, однако, как ирония судьбы, такая же декларация была отложена в Литве. Ведь если в Эстонии согласие компартии в деле оформления суверенитета помогло ей замедлить действия Народного фронта, то Литовская компартия, поддавшись империи, порвала свои отношения с «Саюдисом». В результате этого в Эстонии на выборах в Верховный Совет в Москву весной 1989 года было трудно различить кандидатов Народного фронта и компартии, в Литве, однако, различие было явное, и «Саюдис» выиграл две трети депутатских мест. Голос народа сдвинул компартию с ведущей позиции, которая принадлежала ей согласно Основному Закону Советской Литвы. Выражение «кризис Основного Закона» получило новую окраску. За видимыми шагами нельзя забывать ситуацию в целом.

Империя (СССР) была как старое дерево, которое только пыталось пустить новые побеги, однако внутри было сгнившим. Москву окружало если не смертельное кольцо, то во всяком случае гибнущий пояс-круг, где смертность превышала рождаемость. Это был пояс расширяющейся экономической пустыни, из которой столица высосала сок, принуждая людей бежать либо в столицу, либо на далекую периферию.

В изречении Хандо Руннеля «Россия все еще существует» ударение пришлось на слово «еще». Рука об руку с демографическими явлениями шло очевидное загнивание. Только в таком состоянии сформировался эстонский ноябрь 1988 года, и после этого литовский апрель 1989 года. Однако то же состояние родилось после первых новых быстрых изменений.

Огненная точка была неудобно долго сосредоточена в Эстонии, но вот она сместилась на юг. И даже южнее Литвы. Если 1988 год был годом политического возрождения в Прибалтике, то лето 1989 года принадлежало Украине. Было ли это созреванием местного мышления или влиянием Прибалтики, но уже на рубеже 1988 — 1989 годов пронеслись новые ветры от Белоруссии до Молдавии. И там началось дело первоначально экономических протестов, и опыт организаторской деятельности распространился на движения типа Народного фронта. Украинское руководство времен стагнации, однако, сумело пролить кровь, прежде чем оно было смещено, и. это нанесло тяжелую печать на дальнейшее развитие. С точки зрения Прибалтики было существенно, что по сравнению с Украиной ситуация в Прибалтике виделась теперь Москве прямо-таки как идиллическая, и даже провал Литовской компартии не привел к необходимости применить силу. Черные береты необходимо было беречь для Украины.

Поздняя весна 1989 года была для Эстонии относительно спокойной. Интерам (Интердвижению. — Прим, перев.) просто надоело.

Летом 1989 года темпы развития ускорились в связи с выборами эстонского парламента.

Регистрация кандидатов под вывеской ПННЭ вызвала сопротивление. Это дало основание для организации нового общественно-политического движения в основном из рядов Общества охраны памятников старины, зеленых, независимой молодежи, которое получило разрешение на выдвижение кандидатов. Группировка вскоре назвалась партией, представила среди других и бывших кандидатов от ПННЭ, и платформой послужило восстановление самостоятельности на основе Тартуского мира времен В. И. Ленина. Эта конкуренция принудила Народный фронт от идеи конфедерации пойти еще далее.

Народный фронт в августе 1988 года вышел с идеей, которая была присвоена Ленину и в рамках которой Эстония должна была заключить отдельный союзный договор с центральным правительством в Москве. Часть руководства Народного фронта и его членов с самого начала чувствовала себя неуютно. С одной стороны, это было бы неопределенным шагом по сравнению с действительностью момента и даже с теоретическими правами союзных республик в Основном Законе СССР. С другой стороны, это означало бы союзный договор, согласно которому Эстония впервые легально вступила бы в состав СССР, если исключить псевдолегальность пакта Молотова — Риббентропа. Чем больше идея конфедерации обсуждалась в Москве, тем больше стали в Эстонии понимать, что на легальной основе можно практически проиграть.

В конечной стадии предвыборной кампании Народный фронт объявил своей целью образование социалистической Эстонии вне СССР.

Московская реакция была негативной, однако военное вмешательство не состоялось по нескольким причинам. Во-первых, предложенная Народным фронтом «социалистическая» форма была меньшим злом по сравнению с платформой новой партии на основе Тартуского мира. Во-вторых, литовский «Саюдис» последовал за эстонским НФ двумя днями позже. Военная операция в двух республиках одновременно была еще более сомнительной, чем в одной, так что в Москве предпочли надеяться, что на выборах одержит победу компартия. Вскоре на «венгерскую» платформу встал и Народный фронт Латвии.

На результаты осенних выборов сильно повлияло то, что Москва смогла все же протащить свой избирательный закон с одномандатными округами, что при соревновании трех равных по силе партий преимущество может получить одна из них и организовать большинство в парламенте. Во всех трех Прибалтийских государствах боролись три группировки: сторонники полной самостоятельности, сторонники промежуточной ступени, типа венгерской, и компартия, поддерживающая идею союзного государства теперь, когда она потеряла всякую привлекательность.

В Литве силы распределились между первыми двумя направлениями, однако мандаты получили сторонники венгерского Статуса — «Саюдис». Компартия получила довольно мало голосов и ни одного мандата. Поскольку в Латвии закон о гражданстве отсутствовал, право голоса было и у поздних мигрантов, большинство из которых поддерживало компартию. Голоса самих латышей распределились между поборниками самостоятельности и венгерского варианта, что и позволило компартии получить большинство мандатов.

В Эстонии одномандатная система создала парадоксальную ситуацию: НФ набрал большинство голосов, но меньше мест. В Северо-Восточной Эстонии, где большая часть инородцев поддержала платформу союзного государства компартии, поборники самостоятельности отказались баллотироваться, и в ожесточенной борьбе с НФ там получила большинство мандатов компартия. В южной части Эстонии компартия получила довольно мало голосов, однако достаточно» чтобы ослабить НФ и позволить получить большинство мандатов сторонникам самостоятельности.

В итоге в эстонском парламенте немногим более половины мандатов получили сторонники независимости, свыше четверти компартия и менее четверти НФ, который в зависимости от региона всегда оставался на втором месте.

«Саюдис» в своем большинстве в литовском парламенте уже перед рождеством 1989 года принял решение выделиться из СССР, оставаясь при этом «социалистической» республикой. Москва объявила решение противозаконным, и в действительности обе стороны сохранили свои прежние границы власти. Заявление Литвы о принятии ее в ООН встретило сопротивление со стороны СССР. В Эстонии не удалось принять какое-либо решение. Теперь, когда большинство в парламенте и ответственность принадлежали сторонникам независимости, они стали осторожнее. Одно дело требовать более жесткой линии от НФ, другое дело самим рисковать, ожидая возможного ответного удара из Москвы. Обсуждалась необходимость голосования за полную самостоятельность или против, однако боялись возможности проиграть. Обсуждался вариант решения Литвы, с. чем НФ был бы согласен. Но тогда это было бы подтверждением, что платформа НФ была бы практичней, чем партии независимости, и часть представителей партии независимости (в основном бывших членов ПННЭ) угрожала бы проголосовать против компромисса. Политика Эстонии неожиданно зашла в тупик.

В Латвии Компартия с благословения Москвы приступила спешно к разработке союзного договора. Уже в феврале 1990 года он был вынесен на всенародный референдум, и этот договор прошел при подавляющем числе голосов. Местные русские проголосовали, как приказала Москва, и Москва посоветовала Литве и Эстонии показать, что союзный договор является реалистичной альтернативой выходу из СССР. Латыши опять окинули взглядом неудачу литовцев и замешательство у эстонцев и оценили, что союзный договор — это лучшее, что они могли бы заполучить, прежде чем общий состав латышей безнадежно снизится ниже 50 процентов от числа населения. Сразу после выборов была закрыта латышско-российская граница, движение иммигрантов и мешочников сократилось резко, и московские министерства приступили к поспешной передаче заводов и фабрик. Еще год назад слабая конфедерация была для Москвы совершенно неприемлемой, теперь же она стала ее единственной надеждой. Изменения в Латвии должны были быть довольно быстрыми, чтобы привлечь Литву к мысли не отделяться от СССР.

Создалась парадоксальная ситуация. Латвия, которая постоянно находилась в хвосте у Эстонии и Литвы, вдруг оказалась впереди других в осуществлении самостоятельной государственности. У Литвы решение о выходе из СССР гордо красовалось на бумаге, т.к. в действительности было прежнее положение. И у Эстонии, где идеи были наиболее радикальными, не было ни литовской декларации, ни латышского договора. Все достигнутое за предыдущие годы было рассеяно.

Как часто бывало и раньше, прибалтийская судьба была решена в совершенно другом месте, хотя с полным основанием можно считать, что Украина не была бы активизирована без прибалтийского примера. Повсюду на юге к 1990 году события в Эстонии и Литве нашли, наконец, свое отражение. Как только в Молдавии вернулись: к латинскому алфавиту, было замечено, что язык является идентичным румынскому языку, и было потребовано присоединение к братской коммунистической 'Румынии. Зеленые в Белоруссии вскоре обнаружили, что их республика была самой неприглядной колониальной территорией в Европе. Брожение на Кавказе ослабил лишь тот факт, что грузины, армяне и азербайджанцы были настолько заняты взаимными оскорблениями, что они ничего другого не замечали. Решающим стало возрождение и падение Украины.

Выборы в Верховный Совет Украины прошли осенью 1989 сода в основном в старом духе, отнимая у украинских националистов возможность парламентской деятельности. Однако, как только прорвалось спертое народное недовольство, его нельзя было более остановить. Формально Народный фронт Украины был идентичен эстонскому, но все этапы прошел более быстрыми темпами и стал более радикальным, чем литовский «Саюдис», в своих способах выражения:

Начались уличные побоища с русскоязычной молодежью, из которых зарубежный мир выявил вскоре те случаи, когда жертвами были русскоязычные евреи.

Когда НФ Украины стал организовывать конференцию по провозглашению полной независимости 1 мая 1990 года, прекратились сомнения в Москве. Местные гарнизоны Красной Армии и десантники, прибывшие извне, а также черные береты начали атаку. Собранный половинчатый состав Верховного Совета Украины попросил у Москвы помощи задним числом. За пару дней все крупные города были захвачены, хотя забастовки продолжались несколько недель. Местные русские продолжали охоту за украинскими активистами до конца мая. Кровопролитие было более сильным, чем в Чехословакии в 1968 году и в Венгрии в 1956 году, однако мировая пресса стала в основном на сторону Москвы. Поддерживалась исконная принадлежность Украины Русскому государству, и в особенности террористический и антисемитский аспект НФ, что, по мнению западной прессы, «не оставило центральной власти иного выбора, кроме осуществления вмешательства». Эту установку не поколебало даже драматическое переизбрание делегата Украины в ООН.

Первой реакцией эстонцев была, конечно, симпатия к украинцам, однако без действенной помощи, как ее можно было бы дать. Даже декларации протеста были сформулированы так, чтобы не провоцировать Москву, к которой .стали теперь относиться более серьезно, чем месяц назад. Насторожились и стали выжидать, куда будут направлены войсковые соединения после Украины. Казалось, что все провалилось, Москва опять была могущественна.

Только в Кремле знали, какую липовую победу они получили. Только они знали, что у армии не было достаточно бензина для продвижения из Украины в Эстонию, чтобы не залезть в стратегический резерв.

У разоренной экономики военная акция взяла все запасы. У центральных властей осталась лишь возможность показательных уступок, чтобы не обнаружить своей слабости и создать вокруг себя еще меньшее защитное кольцо. Москва обнародовала секретный протокол пакта Молотова-Риббентропа и исходящие из него аннексии объявила преступлениями Сталина, объявила возможным выход из состава СССР Молдавии и Прибалтийских государств. Карелию и Южно-Курильские острова возвратили прежним хозяевам. Западную Украину и Западную Белоруссию поставили перед тяжелым выбором: народный референдум, где выбор был лишь между вхождением в состав коммунистической Польши или в состав СССР.

Переговоры с Прибалтийскими государствами проходили в июле 1990 года трудно. Эстония требовала тех границ, с которыми она вошла в состав СССР, и это вызвало неудовольствие у литовцев, которые после аннексии получили дополнительную территорию к юго-востоку от Вильнюса. Москва пожелала сохранить базы, которые принадлежали ей с мая 1940 года, но эстонцы не поняли, почему СССР нужны базы против нейтральной Швеции больше, чем против НАТО в Центральной Европе, где Красная Армия выводила войска из Восточной Германии и Польши.

Споров было много и в другом.

Нет ничего удивительного, что компромиссные решения были приняты многими как продажа Эстонии и что против договора об отделении проголосовала в парламенте Эстонии не только горстка русских, но и значительное число эстонцев-националистов.

Год, прошедший после отделения от СССР, для Эстонии был тяжелым годом вообще. Хозяйственное замешательство снизило выпуск продукции. Министерства в Москве отказались передать планы заводов, находящихся в Эстонии, и их документацию. Уходящие воинские части превратили свои казармы в развалины, как будто бы они отступали от нашествия Наполеона. Эстонцы только теперь заметили с ужасом, в какой степени они за 50 лет принадлежности к СССР вынуждены были отстать от мира. Ситуация была несравненно хуже, чем в 1920 году. Внешняя помощь была получена, в .особенности от северных стран, однако для мирового рынка эстонская продукция была со слишком низким качеством, и там, где качество необходимо, никто не спешил заменить известного партнера на какое-нибудь совсем новое эстонское предприятие.

Главные сложности были психологические. Если годы притеснения отняли у Эстонии последний слой жира, тогда годы независимости отняли и запасы адреналина. На смену опьянению поющей революцией последовала тягостная будничная жизнь, когда нельзя было даже вздыхать: «Если бы нам только позволили самим делать...» Теперь необходимо было самим делать, и это в мире, где экономическая ситуация ухудшилась так, что даже в Финляндии начались трудности. Казалось, что достижения уровня Финляндии—«дело безнадежное. Не знали, с чего начать, даже подумывали сдаться. Положительной стороной трудностей экономики было то, что наиболее слабо связанные с Эстонией мигранты были вынуждены уехать.

Может быть, это было хорошо, что в августе 1990 года не была получена полная независимость.

В январе 1991 года на голосование был поставлен новый Основной Закон Эстонии, где не было ни слова о «руководящей и направляющей роли Коммунистической партии». Компартия была лишь легальной среди многих партий, и ситуация у коммунистов была нисколько не лучше, чем в Финляндии, даже с учетом ностальгии у граждан неэстонской национальности. В новом Основном Законе были части Конституции Эстонской Республики, а также Финляндии. Закон о культурной автономии следовал, тому, который был перед войной, и дал возможность для создания русской народной партии.

24 февраля 1991 года было объявлено о восстановлении Эстонской республики без каких-либо ограничений, но это не вызвало притока людей на улицы. Это было само собой разумеющимся, ведь в холодную погоду парад было удобнее смотреть по телевидению.

Пакт о взаимопомощи стал настолько формальным, что его дальнейшее существование не считалось ограничением даже для партии независимости, которая вскоре переименовалась в Эстонскую народную партию. НФ стал представляться как социал-демократическая партия.

Массовые опросы показали, что в первом парламенте, созванном в период независимости, Эстонская народная партия наберет приблизительно 30 процентов мандатов, Русская народная партия 20 процентов, социал-демократы (охватившие как эстонцев, так и других) 40 процентов и коммунисты — примерно 10 процентов. Было неясно, какие из них образовали бы коалиционное правительство.

Экономическое состояние было трудным весь 1991 год. Совместная деятельность с Латвией и Литвой затруднялась из-за сходного профиля продукции. Эстония была принята в состав членов ООН и мечтала войти в состав Европейского общего рынка, однако сопротивление было не столько со стороны СССР, сколько от самого Общего рынка. Остался по-прежнему в основном русский рынок, который продолжающиеся трудности делали все более и более неустойчивым. Эта неустойчивость, помимо всего, означала отсутствие всякого желания вновь вступить в" состав СССР не только среди эстонцев, но и среди инородцев. Если каждая поездка в Хельсинки вызывала отчаяние, то каждая поездка в Ленинград вызывала противоположное чувство. У Эстонии не было выхода. Остались там, где были, и пытались еще раз восстановить свое былое положение.

Перевод с эстонского.

Газета «Эдази» от 28 и 29 марта 1989 г .