Истоки застойных явлений, по распространенному мнению, находятся в экономических отношениях. Как полагают многие экономисты, планирование, формы и методы стимулирования основаны на устаревших принципах. Отказ от этих принципов, как они считают, приведет к глубоко позитивным результатам - дело только в разработке новых принципов. Эта точка зрения имеет свои резоны. Однако предпринятые ранее попытки чисто экономических реформ заканчивались, как известно, ничем. Для объяснения этого выдвигается множество гипотез. Часть из них связывает неудачи экономических преобразований с противодействием отдельных слоев и страт, в частности бюрократии. Персонификация вины за экономические неудачи, с нашей точки зрения, неперспективна в том случае, если претендует на объяснение явления, а не является ходом в политической борьбе. С социологической точки зрения гораздо более обоснована гипотеза, связывающая хозяйственные неудачи с социальной структурой реального социализма, а не с отдельной социальной группой.
Пока же в анализе проблем перестройки превалирует экономический детерминизм. Собственно социологическое исследование и поиски объяснений еще, можно сказать, не начаты. В классической социологии есть богатая традиция описания и анализа социальных структур. Использование этой традиции позволяет несколько по-иному, чем принято, представить ситуацию перестройки и оценить ее перспективы.
Экономическое устройство и социальная структура тесно связаны. Эти связи в значительной степени определяют тип общества и стадию его развития. Связи между экономическими отношениями и 'социальной структурой в социалистическом обществе более чем тесны. Можно сказать, что это две стороны одной медали. Изменения экономических отношений не могут поэтому проходить без изменения социальной структуры. Попытки изолированных изменений экономических отношений тормозятся и гасятся инерцией социальной структуры, тех ее элементов, которые сопряжены с изменяемыми экономическими институтами.
Нельзя сказать, что необходимость согласованного изменения (или даже революционных преобразований) экономических и социальных отношений не осознавалась. Демократизация общественной жизни - основной предмет дискуссий, развернутых средствами массовой информации. Накал обсуждения этнических проблем, репрессий времен культа личности высок и, мягко говоря, публицистичен и непрофессионален. Примеры тому - попытки персонифицировать "врага перестройки", действия которого привели к нынешнему состоянию экономику, а также попытки найти аналоги реального социализма в истории и заклеймить его как "казарменный", "феодальный" или "тоталитарный". Общее направление публицистической мысли можно определить как стремление найти причины социальных и экономических напряжений вне тех обыденных отношений, в которых протекает жизнь, и мистифицировать их в паранойе Сталина, в непомерном честолюбии Брежнева, в душевной простоте Хрущева или в существовании тайных врагов благополучия, умеренности и аккуратности, таких, как бюрократы и жидомасоны.
Парадоксальность в осознании ситуации в том, что существует традиция так называемых общественных наук с ее понятиями социальной структуры, составленной из "двух классов и одной прослойки", с исследованиями "сближения города и деревни" и "уничтожения различий между физическим и умственным трудом" и многим другим. Понятия и представления общественных наук, если смотреть на них с позиций обыденной жизни, выглядят бесплодными умствованиями. Обыденная жизнь проходит в доставании и покупках, в стоянии в многочисленных очередях, в стремлении занять должность или удержаться на ней. Эта жизнь детерминируется системой прописки, отметками в паспортах и трудовых книжках, ограничениями на смену места работы или рода деятельности. Мысль, что искусственные конструкции общественных наук имеют плоть и окружают нас нормами КЗоТа, правилами прописки, квотами механизма подбора и расстановки кадров, процедурой голосования, имитирующей демократические выборы, кажется абсурдной. Однако это совсем не так.
Социальная структура - ключевое понятие для объяснения нашей реальности, в том числе и реальной обыденной жизни. Каждый советский человек имеет социальный статус, т.е. место в социальной структуре, поскольку приписан к определенной социальной группе. Это место определяется полом, возрастом, происхождением, уровнем образования, профессией и должностью, семейным положением, пропиской и некоторыми другими характеристиками. Средства производства и вообще отношения собственности не входят в определение социального статуса. Средства производства принадлежат всем.
Социальная структура реального социализма принципиально отличается от исторически сложившихся социальных институтов (основанных, как правило, на отношениях собственности) тем, что в своих явных и учитываемых характеристиках она искусственна и сконструирована под высокую цель достижения социальной справедливости, которая понимается как гарантированный государством объем и уровень потребления.
Характер потребления определяется социально-учетными параметрами, такими, как прописка и место жительства, должность, занятость в более или менее важной отрасли народного хозяйства. Совокупность параметров, определяющих характер потребления, задает социальные группы. Социальные группы в реальном социализме выделены по их отношениям к объему и уровню потребления: есть группы с минимумом гарантированного потребления - это жители неперспективных сельских поселений. И есть группы с максимумом гарантированного потребления - чиновники высших рангов, проживающие в Москве. Совокупность так определенных социальных групп и отношений между ними задает социальную структуру реального социализма.
Трагична история формирования этой социальной структуры. Усилия государства в первые десятилетия его существования были направлены на интеграцию политической и экономической жизни в целое, свободное от недостатков и противоречий раздельного ранее существования государства и рынка. Преодоление противоречий между государством и рынком за счет поглощения рынка государством предполагало в первую очередь такое изменение социальной структуры, чтобы она соответствовала потребностям и возможностям планового хозяйства. Изменение социальной структуры было осуществлено в ходе массовых репрессий социальных групп, противоречащих своим существованием плановости социалистического хозяйствования: буржуазии, нэпманов, служителей культа, единоличных крестьян, интеллигенции.
Новая социальная структура основывалась на распределительных отношениях, а не на отношениях к средствам производства, полностью национализированным. Она состояла из двух классов и прослойки между ними. Отношения между этими группами строились как распределение: крестьяне потребляли продукцию рабочих и производили предметы потребления рабочих. Рабочие присваивали продукты, произведенные крестьянами, и производили то, что было необходимо крестьянам. Служащие распределяли и контролировали потоки продуктов от крестьян к рабочим и обратно, следя за тем, чтобы потребление каждой группы удовлетворяло критериям социальной справедливости, вернее, тому, как она понималась государством на каждом этапе построения социализма. Государство строго фиксировало принадлежность к социальной группе и контролировало посредством квот, ограничений и репрессий состав каждой группы и их отношения друг с другом. Был порядок.
Построение новой социальной структуры означало уничтожение антагонистических противоречий в ходе обострения классовой борьбы, в борьбе с космополитизмом и низкопоклонством перед Западом и конструирование общества с заданной априори степенью социальной неоднородности, такой, как различия между рабочими, крестьянами и служащими.
Новая социальная структура стала сложной и дорогостоящей машиной, где любой человек был только унифицированным элементом, винтиком, который при необходимости списывался в Гулаг и заменялся другим винтиком.
Каждая из новых социальных групп не была однородной. Внутри групп было проведено ранжирование в зависимости от важности страты и подгруппы в функционировании всей структуры. Ранжирование получило очень четкое выражение в карточной системе в предвоенные, военные и послевоенные годы. Существовали карточки рабочие и иждивенческие, детские и взрослые, карточки для занятых в оборонных отраслях и в гражданских. Были группы, не имевшие никакого гарантированного снабжения, например колхозное крестьянство. И были группы, лишенные права на снабжение, - заключенные. Легкость, с которой и сейчас государство переходит к распределению по карточкам, демонстрирует органичность распределительной политики.
Стабильность и определенность - основные достоинства новой социальной структуры: отношения между социально-учетными группами полностью определены и контролируются государством, состав групп задается целями государства. Изменения в социальной структуре такого рода возможны только как "сближение" и "уменьшение различий", как количественные изменения, не затрагивающие сути структуры. Качественные изменения, такие, как формирование новых групп, в принципе невозможны, так как социальная структура действует как устройство с отрицательной обратной связью: нарушения заданной степени социальной однородности фиксируются государственной статистикой, преобразуются в политические и плановые решения, которые включают механизм квот, ограничений, подбора и расстановки кадров, иногда - репрессии.
В основных своих чертах построение социальной структуры было завершено в 40-е годы. Дальнейшая ее эволюция заключалась в детализации критериев распределения, в выделении все новых и новых групп потребления, а также в элиминации людей или организаций, нарушавших "социальную гармонию".
В целом, однако, формирование новой социальной структуры было завершено. Н.С. Хрущев даже объявил на весь мир дату наступления коммунизма. Однако вместо этого пришла эпоха застоя с ее экономическими диспропорциями, всеобщим дефицитом, увеличением преступности и многими другими негативными явлениями. Застой объясняют чем угодно - от неправильного планирования до козней мирового сионизма, но почему-то старательно уходят от обсуждения самой социальной структуры как причины негативных явлений.
Именно искусственность, стабильность и контролируемость социальной структуры являются причинами социально-экономических аномалий, с одной стороны, а с другой - основой механизма торможения. Исследование механизма торможения перестройки - это исследование социальной структуры, групп, образующих ее, и их взаимоотношений.
Ключевое понятие для описания социальной структуры -социальная группа. В понятие социальной группы входит нормативно заданный объем и качество потребления, что создает неоднородность в жизненном уровне у представителей разных социально-учетных групп. Благодаря ранжированности потребления возникает потенциал, заставляющий людей мигрировать, менять работу, конкурировать за места в должностной иерархии, т.е. создающий социальную динамику. Управление динамикой осуществляется регулированием норм снабжения и обеспечения, установлением квот и льгот, коэффициентов к зарплате и доплат, связанных с государственными приоритетами.
Формирование норм, квот, системы доплат и компенсаций составляет содержание государственной социальной политики, жестко связанной с производством. Именно эта деятельность эквивалентна в условиях реального социализма рыночным механизмам регулирования. Сочетание "правильно" подобранных норм и квот обеспечивает прилив рабочей силы, населения, а также стабилизацию его в местах, приоритетных с точки зрения государства. В результате этой политики формируются локальные центры престижного или качественного потребления, вокруг которых структурируется активность населения (рабочих или занятых в аппарате управления). Именно дефицит благ, сопровождающий ранжированное распределение, создает особые центростремительные силы и структурирует население и рабочую силу, а также занятых в аппарате управления в формах жизнедеятельности, специфичных для реального социализма. Стремление потреблять "не хуже других", устроиться так, чтобы можно было "достать" и "получить", - вот смысл и цель социальной активности.
Социальные группы определяются в территориальном, отраслевом и должностном аспектах. Как известно, все поселения в рамках существующего территориально-административного деления иерархизированы: есть внекатегорные поселения, такие, как столицы и курортные города, поселения первой и последующих категорий. Категория определяет уровень снабжения и обеспечения коммунальными благами и многие другие параметры, связанные с потреблением. Уровень жизни в поселениях высших рангов нормативно выше, чем в поселениях низших рангов, что вызывает естественное движение населения от поселений низших рангов к высшим (миграцию). В территориальном аспекте социально-учетный статус человека определяется его приписанностью к конкретной территории, поселению (прописка), правом на жилье, реализующимся в ордере на квартиру, и если он военнообязанный, то воинским учетом в определенном военном комиссариате. Нормы и санкции, задающие социальное положение в территориальном аспекте, называются административным режимом. Контроль за соблюдением административного режима осуществляется органами Министерства внутренних дел, Исполкомами местных Советов и военными комиссариатами.
Система рангов территорий далеко не проста и неоднозначна. Строгая иерархия территорий постоянно нарушается в конкуренции за ранги. Отдельные территории добились более высоких рангов, чем полагается по административному положению или демографическим показателям, или получили особые привилегии, например высокие категории снабжения и коэффициенты к заработной плате для проживающих на них. Жители поселений более низких рангов стремятся переселиться в поселения высоких рангов либо ездят в них за покупками, в театры, на предприятия бытового обслуживания.
Другой аспект определения социально-учетной группы связан с занятостью в отраслях народного хозяйства. Отрасли, так же как и поселения, ранжированы, хотя ранги отраслей не столь выражены. Уровень обеспечения жильем, коммунальными услугами, уровень и стабильность заработной платы варьируют на предприятиях различных отраслей в зависимости от того, насколько "важны" то или иное предприятие или отрасль, к которой оно принадлежит. В частности, предприятия оборонных отраслей считаются более важными, чем предприятия и организации сельского хозяйства или просвещения. Социальный статус в отраслевом аспекте определяется профессией и уровнем образования, зафиксированными в дипломах и трудовых книжках, квалификационных удостоверениях и удостоверениях личности.
Градиент в уровне заработной платы и неденежных доходов вызывает естественный поток рабочей силы, направленный от предприятий низких рангов к предприятиям высших рангов (текучесть кадров). Движение рабочей силы между предприятиями и организациями регулируется нормами Кодекса законов о труде и подзаконными актами. Задачи КЗоТа, в частности, в том, чтобы обеспечивать рабочей силой предприятия всех рангов вопреки естественному потоку рабочей силы от предприятий низших рангов к высшим. Смена места работы, если она сопряжена с переходом на предприятие более высокого ранга, связана с прохождением различных комиссий, получением разрешений или с понижением разряда и уровня заработной платы.
Реальная ранжированность предприятий и организаций неоднозначна. Это связано с тем, что предприятия и организации конкурируют за рабочую силу и за счет собственных средств вводят различные дополнительные льготы, такие, как быстрое получение жилья, доплаты, специализированное снабжение продовольствием и промышленными товарами. В результате ранговые различия между предприятиями сглаживаются, что приводит к снижению текучести кадров.
Движение рабочей силы между предприятиями и организациями регулируют отделы кадров предприятий и подразделения Государственного комитета по труду и социальным вопросам на основании квот и норм КЗоТа. Квоты на состав занятых на предприятиях и в организациях устанавливаются государственными плановыми органами на основании постулатов идеологии социальной однородности: отношения между этническими, профессиональными, половозрастными группами на данном предприятии должны соответствовать аналогичным отношениям на территории, где расположено предприятие.
И, наконец, существует иерархия должностей, основанная на принципе номенклатуры. Номенклатурность четче всего выражена на высших уровнях должностной иерархии. На каждом уровне номенклатуры, кроме обязанностей, задаются и права, в частности право на дополнительное снабжение продуктами питания, промышленными товарами, местами в лечебно-профилактических учреждениях и т.д. Ранжированность уровня и качества жизни в зависимости от положения в должностной иерархии создает определенный градиент, заставляющий людей конкурировать за должности.
Механизм подбора и расстановки кадров ограничивает конкурентные устремления нормами и квотами, основанными на представлениях о социальной однородности, которая в должностном аспекте должна проявляться в соответствии социально-учетных характеристик кадров управления аналогичным характеристикам занятых в отраслях народного хозяйства или проживающих на определенной территории.
На высших уровнях управления в плановых и идеологических органах задаются квоты на представительство определенных половозрастных, этнических, образовательных и других групп на каждом уровне должностной иерархии. Повышение ранга, занимаемого человеком в иерархии должностей, связано с проверкой соответствия социально-учетных характеристик этого человека нормам и квотам механизма подбора и расстановки кадров.
Реальная иерархия рангов далеко не столь однозначна, какой ей полагается быть. Протекционизм, коррупция и должностная преступность нарушают строгость иерархии и противодействуют механизму подбора и расстановки кадров. Эти негативные явления - оборотная сторона иерархизированности распределения благ. Люди, находящиеся на низших рангах должностной иерархии, стремятся жить так, как на высших. И они покупают должности, блага и услуги.
В социальной структуре каждый человек характеризуется набором статусов принадлежности к социальным группам в территориальном, отраслевом и должностном аспектах. Естественно, в характеристики групп входят демографические и некоторые другие параметры. Пол, возраст, семейное положение и наличие детей, этническая принадлежность, образование, ученое звание и степень, социальное происхождение (из рабочих, крестьян, служащих), место прописки и постановки на воинский учет, занятость на предприятии или в организации определенной отрасли, должностное положение, членство в ВЛКСМ и КПСС - вот набор основных социальных статусов. В особых случаях для конкретизации принадлежности к выделенной группе используются такие характеристики, как пребывание за границей или на оккупированной территории, наличие родственников за границей, участие в военных действиях, наличие правительственных наград, участие в деятельности выборных органов управления.
В процедурах отбора и квотирования, направляемых административным режимом, нормами КЗоТа и механизмом подбора и расстановки кадров, используются, как правило, только ограничивающие параметры. Достаточно, чтобы человек по одному ограничивающему параметру не подходил под нормы и квоты, чтобы его переход в другую социальную группу был приостановлен в административном или другом порядке.
Преодоление существующей социальной неоднородности и установление социальной справедливости в социальной структуре происходит за счет сближения рангов в территориальных, отраслевых и должностных иерархиях. Это известные процессы сближения города и деревни, уменьшения различий между физическим и умственным трудом и т.д. В то же время происходит формирование выделенных по особым признакам социально-учетных групп, таких, как "участники и инвалиды Великой Отечественной войны", "люди со стажем пребывания в КПСС более 50 лет". Эти группы ставятся в несколько особое положение в территориальном аспекте (уменьшение жесткости норм прописки, например), отраслевом (право на послепенсионную занятость) и в должностном (привилегии при сокращении аппарата управления).
Административный режим, КЗоТ и механизм подбора и расстановки кадров формируют социальные группы и поддерживают их существование. Инструменты поддержания социальной структуры вырабатываются в государственных статистических органах, в высших политических организациях, в плановых органах и кадровых подразделениях министерств, в административных органах. Государственные статистические органы собирают информацию о половозрастных, профессиональных, должностных, этнических характеристиках населения территорий, рабочей силы отраслей и ведомств, ИТР, занятых в аппарате управления. Статистическая информация служит основанием для принятия политических решений об установлении квот, проведении мероприятий, ограничивающих активность населения, и для установления норм и форм снабжения. Политические решения в деятельности плановых органов преобразуются в планы, которые "спускаются" предприятиям, территориям и другим подразделениям государственного устройства и в них становятся конкретными решениями о приеме или неприеме на работу, введении человека на тот или иной уровень номенклатуры, разрешении или ограничении прописки, т.е. реализуются в нормах административного режима и КЗоТа, квотах механизма подбора и расстановки кадров.
Сочетание норм административного режима, КЗоТа и механизма подбора и расстановки кадров задает параметры управления, понимаемого и реализуемого как доведение социальной структуры до идеального состояния с минимальной степенью социальной неоднородности и с максимумом социальной справедливости. Надо сказать, что социально-учетная структура и составляющие ее группы являются первой и единственной реальностью государственного устройства и управления на современном этапе его развития.
Адекватное выражение новая социальная структура имела в процедуре выборов, до недавнего времени всеобъемлющей. Обычно выборы понимаются как выбор из нескольких кандидатов, осуществляемый избирателями из симпатии к политическим взглядам, способу поведения и другим характеристикам кандидатов в депутаты или на должности. В рамках социальной структуры выборы имели принципиально иной смысл. В основе выборной процедуры лежало представление о том, что статистическая квотная выборка из популяции, осуществленная по социально-учетным параметрам, дает модель популяции, в которой сохраняются все исходные отношения. Сохранение в выборке арифметических пропорций представительства рабочих, крестьян, служащих определенного пола и возраста, образовательного уровня и этнической принадлежности гарантировало с точки зрения социально-учетной идеологии воспроизведение в ней отношений между социальными группами экономического, политического, культурного плана.
Задача выборов состояла в том, чтобы правильно сконструировать выборку и получить подтверждение ее правильности в голосах избирателей, "единодушно отданных за кандидатов блока коммунистов +1 беспартийных". Выборы тем самым складывались из двух процедур: конструирования выборки, осуществляемой специальными органами местных Советов, партийных комитетов и других организаций, и в собственно голосовании, которое считается апробацией качества произведенной выборки. Кандидаты в депутаты (и, естественно, сами депутаты) должны представлять все социальные группы именно в тех отношениях, которые зафиксированы государственными статистическими органами на определенной территории, на предприятии или в организации. Расчет такой выборки представляет значительные арифметические трудности и требует огромной статистической работы. Результаты расчета "спускались" территориальными партийными комитетами, исполкомами местных Советов в виде рекомендаций руководству предприятий и организаций представить кандидата в депутаты, удовлетворяющего нескольким параметрам, например: женщину до 25 лет, беспартийную, русскую, незамужнюю, служащую.
Совокупность кандидатов в депутаты, отобранных таким образом, образовывала своего рода пул, репрезентирующий все социальные группы. Естественно, замена кандидатов в депутаты возможна только в том случае, если заменяемые обладают сходными социально-учетными характеристиками. Собственно выборы осуществлялись как голосование „за список", включающий тех людей, которые при разверстке совокупности кандидатов в депутаты по отдельным округам тем или иным образом пришлись на данный избирательный округ.
В процедуре голосования каждый член социальной группы своим голосом подтверждал как правильность предварительно проведенной работы по формированию выборки, так и ее принципиальную адекватность, т.е. существование социальной структуры. Именно поэтому был необходим полный охват процедурой голосования населения или занятых в производстве. В отчетах о количестве проголосовавших, как правило, фигурировала цифра 99,98%. Иные результаты интерпретировались либо как некачественная работа органов, формирующих выборку, либо как наличие на данной территории, на предприятии или в организации людей, находящихся в оппозиции к социальной структуре в целом.
Таким образом, выборность означала, что совокупность депутатов представляет все социальные группы именно в тех отношениях, которые существуют между ними в социальной структуре. Выборность ни в коей мере не связана с предпочтениями, которые по тем или иным основаниям оказывают одни люди другим, избиратели - кандидатам в депутаты, в частности. Изменение выборности системы и формирование многомандатных округов, по сути, ничего не меняет, так как отбор кандидатов в депутаты в многомандатных округах осуществляется по тем же критериям, что и раньше. Естественно, увеличивается объем предварительной работы по формированию выборки, так как на одно место депутата необходимо теперь подобрать несколько кандидатов со сходными, лучше идентичными социальными характеристиками.
Другое следствие социальной структуры имеет огромное экономическое значение. Речь идет о покупательной способности денег, существенно зависящей от социального статуса их обладателя. В силу ранжированности территорий, отраслей и должностей и соответствующего распределения благ покупательная способность денег возрастает с ростом служебного положения, с передвижением из поселений низкого ранга в поселения высших рангов и с переходом с предприятий и организаций низкопрестижных отраслей в высокопрестижные. Занятость в отрасли, имеющей высокий статус и связанные с ним специализированные ОРСы, системы общественного питания и другие льготы, дает возможность приобретения благ по более низкой цене. Высокое должностное положение позволяет благодаря специализированному снабжению и обслуживанию иметь гораздо более высокие реальные доходы, чем у людей с низким должностным положением и такими же номинальными доходами.
В результате социально-структурной дифференциации в покупательной способности денег возникают их потоки, направленные вверх по иерархии должностей (коррупция и злоупотребление служебным положением), с территорий низких рангов на территории высоких рангов (поездки за покупками в региональные столицы), от предприятия к предприятию (торговля дефицитом: топливом, запасными частями, спиртом и многим другим).
Потоки денег усиливают социальное неравенство и нарушают гармонию установленной социальной однородности. Кроме того, переток денег снижает управляемость социальной структуры в целом, так как противодействует одному из основных методов управления - материальному стимулированию. Это вынуждает государство направлять значительные усилия на борьбу с коррупцией, несунами, поездками за покупками и другими обыденными явлениями общественной жизни реального социализма.
Особенностью социальной структуры является ее повсеместное локальное нарушение, связанное со взаимообменными отношениями. Взаимообменные отношения возникают в результате усилий территориальных партийных комитетов (в частности), направленных на перераспределение в интересах территорий ресурсов, фондов, денег, рабочей силы, принадлежащих предприятиям, расположенным на этих территориях. Сила партийного влияния настолько велика, что государственное ранжирование территорий, отраслей и должностей, если это представляется необходимым, не принимается во внимание при удовлетворении потребностей территорий. Партийные комитеты устанавливают ранжирование, специфичное для данной территории. Иногда ранжирование оказывается противоправным и преступным, как это произошло в партийных комитетах Узбекистана, Казахстана, Киргизии, Краснодарского края, Молдавии. Однако и тогда, когда взаимообменная деятельность партийных комитетов не переходит рамки законов государства, ее результаты нарушают социальную структуру, устанавливают местные приоритеты и, как правило, усиливают социальное неравенство.
Как уже говорилось, построение социальной структуры было завершено в 40-е годы. Именно с того времени действуют почти без изменений административный режим, КЗоТ и механизм подбора и расстановки кадров. Но почти два десятилетия еще развивались и совершенствовались общественные отношения, сглаживающие действия механизмов социально-структурного регулирования или противодействующие им – должностная коррупция и взаимообменные отношения, теневая экономика и стереотипы получения, обмена, торговли жильем, институты обхода норм и правил прописки, нарушения квот механизма подбора и расстановки кадров.
Если рассматривать ситуацию в целом, то можно сказать, что в рамках социальной структуры сформировались особые системы отношений, которые искажают распределительные механизмы и вводят способы перераспределения, такие, как коррупция, взаимообменные отношения, способы нарушения административного режима и квот механизма отбора и расстановки кадров. Можно предположить, что если в социальной структуре существует какая-то норма, квота, запрет или ограничение, то существуют и более-менее стереотипизированные способы их нарушения. Теневая экономика и теневые механизмы распределения являются столь же необходимыми элементами социальной структуры, сколь и социальные группы и институализированные государством механизмы распределения. Более того, социальная динамика в первую очередь проявляется как перераспределение противодействия государственной распределительной политике. Государственное распределение и теневое перераспределение едины, хотя и находятся в борьбе, постоянно нарушая друг друга. Эти противоположности неразрывны до тех пор, пока государство узурпирует функцию распределения.
Уже в 60-х годах социальная структура нейтрализовала попытки изменений хозяйственного механизма, спустив на тормозах реформу 1965 г. Попытки реформирования конца 70-х годов были задавлены в зародыше. Усилия государства и партии по стимулированию социально-экономического развития, все экономические инновации утонули в трясине отношений между потреблением и производством, в социальной структуре, которая от попыток изменения становится все прочнее. Страна вступила в период застоя, т.е. динамичного равновесия между инновационными усилиями партии и руководства государства и консервативной инерцией социальной структуры.
Активность населения страны в этот период характеризуется борьбой с нормами административного режима, квотами механизма подбора и расстановки кадров и другими элементами управления. Ранжированность потребления, как и нарушение ранжирования коррупцией, во взаимообменных отношениях, в прямом хищении, способствовали формированию негативизма по отношению к нормам и ценностям социальной структуры. В области потребления сформировался всеобщий и перманентный дефицит - как следствие исходной ранжированности в потреблении благ и услуг. Дефицитарность социальных отношений и сопровождающий ее негативизм время от времени интерпретировались как необходимость введения новых социально-учетных групп и формирования более жестких методов контроля за распределением в территориальном, отраслевом и должностном аспектах.
Процессы демократизации и гласности, сопровождающие перестройку, означают ревизию принципов построения и функционирования социальной структуры. Однако отказ от принципов построения не означает прекращение существования социальной структуры. За десятилетия функционирования она стала ее автономной реальностью: социальные группы действительно существуют и в полной мере определяют и политическое, и экономическое развитие, и даже способы восприятия реальности и ее осознания. Последнее очень четко проявляется в попытках сфокусировать вину за экономический и социальный застой на бюрократии, понимаемой как социальная группа. Призывы конституировать существование бюрократии как социально-учетной группы и начать репрессии против ее членов стали общим местом даже наиболее глубоких "перестроечных" публикаций. Такая постановка проблем перестройки, с нашей точки зрения, логически и практически завершает идеологию конструирования социальной структуры посредством репрессивнойи ограничительной политики: государство должно объявить врагом собственный аппарат и применить к нему те самые меры, которые применялись к буржуазии, нэпманам, крестьянам, интеллигенции.
Естественно, встает проблема, что же делать с социальной структурой, коль скоро именно она блокирует экономические инновации.
Здесь приходится переходить в область сугубо гипотетическую, так как любые рекомендации, с нашей точки зрения, должны носить локальный характер в силу того, что сложившиеся соотношения между инструментами поддержания социальной структуры и способами ее нарушения специфичны для каждой территории, отрасли, иерархии должностей. Задача перевода существующей социальной структуры в иное состояние, хотя бы не противодействующее экономическим инновациям, не имеет общего решения. Можно говорить о создании базы для изменения социальной структуры, но не о ее изменении. В понятие базы включаются отмена или ослабление административного режима, КЗоТ, изменение механизма подбора и расстановки кадров. Социальные последствия такого рода мероприятий будут рассмотрены ниже. Кроме того, в базовые изменения входят уже осуществляемые руководством государства и партии мероприятия, такие, как повышение роли Советов, изменение процедуры и характера выборов, разъединение экономической и политической деятельности, и многое другое.
Прямые и жесткие воздействия на социальную структуру вызовут только консолидацию ее элементов, сплоченных в единое и противоречивое целое отношениями распределения и дефицита. Можно предположить, что уже начатые мероприятия, в особенности экономическая и социальная самостоятельность кооперативного движения, приведут через годы или десятилетия к формированию локальных общностей с различными социальными структурами, основанными на сохранившихся этнических, географических и других особенностях. На первых порах, естественно, формирование локальных общностей вызовет жесткое сопротивление аппарата, реализующего административный режим, КЗоТ и механизм отбора и расстановки кадров. Поэтому чрезвычайно важны правовые механизмы защиты социальных инноваций, разработка которых еще предстоит.
Как уже говорилось, на первых порах необходимо резко ограничить действия административного режима, КЗоТа и механизма подбора и расстановки кадров и там, где это возможно, дать простор экономическим и собственно демократическим регуляторам, таким, как территориальный налог и плата за проживание на территории для всех граждан и юридических лиц, выборность руководителей, легализация рынка жилья, отказ от принудительного труда как в форме принуждения КЗоТа, так и в форме труда заключенных, ликвидация номенклатуры в подборе и расстановке кадров.
Процессы перестройки могут достичь своих целей в том случае, если удастся найти способы более-менее плавного перехода к социальной структуре, способной не только к самосохранению, но и саморазвитию. Резкие нарушения существующей структуры могут спровоцировать "взрывные" процессы и потерю той минимальной степени управляемости, которая поддерживается совокупным действием административного режима, норм КЗоТа и механизмом подбора и расстановки кадров. Известные события в Нагорном Карабахе, Армении, Казахстане и в Якутии можно рассматривать как локальные конфликты, возникшие из очагов, порожденных социальной структурой (ее этническими компонентами) вследствие довольно незначительных (персональных)изменений в ней.
В этой связи интересен вопрос о социальных последствиях отмены административного режима, норм КЗоТа и отказа от механизма подбора и расстановки кадров. Ограничения, накладываемые пропиской и существующим порядком распределения жилья, представляют практически единственный способ регуляции миграции населения. В то же время в обществе сложились институты, позволяющие обойти запреты административного режима, - торговля жильем, фиктивные браки, прямой подкуп чиновников и т.п. Аферы, связанные с пропиской и получением жилья, общеизвестны и свидетельствуют о достаточно низкой эффективности запретов. Более того, нормы административного режима, вернее, сложившиеся способы их нарушения, усиливают социальную дифференциацию и благоприятствуют социально-учетным группам, имеющим высокий статус.
Отмена ограничений на прописку и изменение норм распределения жилья на первых порах вызовут усиленное миграционное давление на существующие административные и экономические центры вследствие их высокого социально-учетного статуса и соответствующих рангов в иерархии распределения. Однако приток населения вызовет падение жизненного уровня в центрах. Кроме того, возможность проживания в административных и экономических центрах лимитируется количеством рабочих мест. В существующем хозяйственном механизме, полностью базирующемся на социально-учетной структуре, есть огромный и принципиально некомпенсируемый дефицит рабочей силы. Изменение хозяйственного механизма, как предполагается, существенно снизит потребность в живом труде. В этих условиях часть населения, которая будет мигрировать при смягчении или отмене административного режима прописки и правил распределения жилья, окажется под угрозой люмпенизации и включения в криминальные формы поведения. Нам представляется, что такие явления неизбежны и проблема заключается в ограничении их размеров. Люмпенизация и рост преступности - плата за десятилетия существования социально-учетной структуры. В целом отмена административного режима вызовет периодические движения населения, которые будут затухать в течение жизни одного поколения, и, конечно, изменение системы расселения.
Изменение норм КЗоТа, как и изменение административного режима, на первых порах вызовет отток рабочей силы и увеличение текучести кадров. Надо сказать, что уже проведенные нововведения существенно противоречат КЗоТу, так как участие в кооперативах, занятие индивидуальной трудовой деятельностью при сохранении занятости в государственных предприятиях и организациях резко увеличивают интенсивность труда. Кроме того, социальные гарантии и блага, заложенные в КЗоТе, в значительной степени потеряли свою ценность, в особенности для молодежи. Это относится к ценности непрерывного трудового стажа, к пенсионному обеспечению и различного рода компенсациям за режим и характер труда. Отмена или модификация норм КЗоТа в какой-то степени легализует сложившееся положение. Естественно, изменение трудового права вызовет изменение структуры занятости.
Отмена норм КЗоТа должна сопровождаться развитием системы социальных гарантий, опирающихся на собственную активность населения. Элементами этой системы должны быть социальное страхование, больничные кассы и другие институты, оправдавшие свое существование в быстро развивающихся социальных системах. В противном случае возможно появление социальных групп с доходами ниже прожиточного минимума, безработицы и сопровождающих ее форм аномального поведения.
В выборности руководителей, как представляется, реализуется отказ от механизма подбора и расстановки кадров. Трудности, с которыми сталкивается новый институт, в основном связаны с тем, что демократической выборности противостоят стереотипы, сложившиеся в противодействии механизму подбора и расстановки кадров. На руководящие должности выбираются люди наиболее удобные, включенные во взаимообменные отношения, те, кто имел статус лидера в прежней системе экономических и социальных отношений. В изменившейся системе эти люди оказываются столь же неадекватными, как и назначавшиеся руководители.
Отказ от механизма подбора и расстановки кадров должен идти параллельно с формированием нового хозяйственного механизма, с переходом на экономические методы хозяйствования. В противном случае выборность выродится в анекдот или в хорошо подготовленное социально-учетное мероприятие. Активная экономическая и политическая жизнь сама выдвинет лидеров и институализирует формы контроля за ними.
Опасения, связанные с отказом от механизма подбора и расстановки кадров, распространяются не на тех людей, которые придут в институты управления, а на тех, которые вынуждены будут уйти из него. Работники аппарата управления выработали специфичные системы отношений, такие, как взаимообменные отношения и институализированная коррупция. Эти активные и хорошо организованные люди вынуждены будут для сохранения уровня жизни воспроизводить привычные стереотипы поведения, которые в условиях нового хозяйственного механизма криминальны. В принципе лица, освобожденные от работы в аппарате управления, потенциально представляют суб-стат для формирования организованной преступности, опасность чего нельзя преуменьшать.
Таким образом, социальная структура выступает консервативным ядром, вокруг которого консолидируются феномены, в целом называемые механизмом торможения. Институты поддержания социальной структуры - административный режим, КЗоТ и механизм подбора и расстановки кадров - конкретные компоненты этого механизма. Неподготовленный отказ от этих институтов чреват такими последствиями, как безработица, рост текучести кадров и миграции, увеличение ситуативной и организованной преступности. Однако без изменения этих институтов невозможен переход от застоя к позитивной социальной динамике. Поэтому чрезвычайно важно сейчас приступить к разработке конкретных действий и организованных мероприятий, которые бы позволили более-менее плавно перейти к новым социально-экономическим состояниям и структурам. Но как бы хорошо ни были подготовлены люди и организации, полностью избежать социальных аномалий не удастся. И к этому надо быть готовым.
В человеческом измерении,
издательство "Прогресс", 1989 г.
