* Iоhannеs R. Весhег. Arbeiter, Bauеrn, Soldaten, Entwurf zu einem revolutionaren Kampfdrama. Taifun-Verlag. fr. a. M. 1924. .
Это вам, товарищи, не пьеса,
Не поэзия и не театр,
Это вам, товарищи, не представленье,
Что разыгрывают на подмостках
Буржуазные актеры перед публикой столицы.
Ослепленные убийственным сияньем,
Зажмурят в партере глаза кавалеры и дамы,
Если придется увидеть им эти картины.
И пальцами в кольцах с алмазами плотно
Заткнут они уши свои,
Если такие слова им придется услышать.
И крепко зажмут носы:
— Ах, какой революционный запах...
А театральные директора,
Если революционные массы заставят их это поставить,
Разорвут в своих тихих кабинетиках
Роскошно накрахмаленные манишки
И расцарапают груди:
— Что только не делает здесь этот малый?
Ведь мы же всегда говорили,
Что дела нам нет до политики,
И политика нам не нужна.
Что хочет он сделать с нашим театром!?
Ответьте же нам, уважаемый автор:
Что вам здесь эстетический свинятник или же трибуна?
Ну да, ну да, ну да, ну да:
Оставьте нас вы, наконец, в покое,
Мы, разумеется, лишь эстетический свинятник.
Заранее равняемся мы все
По вкусу публики,
Но той, которая — заметьте это! — платит,
Той публики, которая наш труд —
Директоров театров — оплатить способна,
Поэтому приходится, конечно,
Подмазывать актерскую игру,
Подмазывать и драматурга. (Но прекрасней всего
То, что этой работы никто не заметит,
И каждый будет говорить
О свободном и ни от чего не зависящем гении!!!)
А режиссеры,
Беспомощные перед поставленной им здесь задачей,
Будут визжать:
— Что делать с этим!
Этому мы не учились...
Здесь автор сцену сделал местом для борьбы.
И критиков из буржуазной прессы будет слышно завыванье:
— Тенденция! Тенденция! Тенденция!
И где же тут искусство! —
Когда поносится, без всякого стыда,
Нами, непогрешимыми бумажными папами.
Издавна об'явленное святым!!!
Вечное искусство сцены.
И с бумажных гор буржуазной прессы
Засверкают молнии,
Загрохочут громы,
И польет лава возмущений и доносов,
В фантазии все еще адресованных
К давно уже ликвидированному отделению I A*.
*) Отделение департамента полиции, соответствовавшее нашей царской охранке - прим. издательства.
И крутым кипятком закипит звериная ярость
Профессоров немецких университетов.
* * *
Это, товарищи, призыв к борьбе,
Это, товарищи, крик: „Тревога!"
Это крик:
„Активные массы всех стран, Мобилизуйтесь!"
Сомкнитесь тесней, миллионные массы!
Ряд за рядом,
От цеха к цеху,
От избушки к избушке,
От высоких домов к рудникам,
От Альп и до моря!..
Пусть каждая фабрика, каждый завод
Вам крепостью станет.
* * *
Должно вас спаять,
Должно вас сковать
Стальное единство!..
Вперед, шевелись!
Вперед, шевелись!
Красный, красный фронт!..
Знай же, товарищ, значение этих стихов:
Голос шторма,
Сигнальные трубы,
Барабаны тревоги...
Сбирайся!
Красное знамя вьется,
Вьется и пламенеет,
Как огненный стяг,
Как пожар мировой.
Вслед ему!
Следуй за ним!
Эти стихи, если уж так вы хотите назвать их,
Это вам подкрепленье в борьбе,
Это вам одобренье, от сердца идущее,
От сердца бойца и товарища,
Это — напиток, для вас предназначенный,
Чтоб оживить ваши силы,
Если найдется в бою у вас для него передышка...
Но, когда прозвучат вам этих стихов последние строки,
Вставайте опять
С воскресшею силой:
Вперед!
Ибо написаны эти стихи только для вас, бойцы,
Только для вас, солдаты,
Солдаты революционного, сознательного пролетариата...
Для тебя, интернациональная красная молодежь,
Для тебя, товарищ,
Посвятивший себя борьбе за будущность человечества.
Днем и ночью,
Ночью и днем
Хочу я, товарищ, трясти твои плечи,
Трясти твои плечи, товарищ:
Сражайся!
Трясти твои плечи, товарищ, во сне:
Сражайся!
Всегда твои плечи, товарищ, трясти:
Сражайся!
Раз сказаны слова этих стихов,
И раз к тебе они обращены —
Они тебя уж больше не оставят,
Они тебя чертою окружат
И будут
Стучать, как молот,
Литься кровью,
Греметь, как гром,
И солнцем над тобой сиять:
Сражайся, товарищ, сражайся!
Сражайся!!!
(Разделить на отдельные голоса, трио, квинтеты, хоры. Само собою разумеется, что декламаторы должны находиться также и среди публики. Под музыку)
Снова сегодня двинулось в марш человечество,
С'единив миллионы шагов со всех государств всего мира,
Неугасимо над нами качаются звезды.
Громко трубит в пространство труба: ,,Вперед! Марш! Марш!"
Рабочие и служащие строятся с нами в колонны:
А впереди — фронты борцов.
Марш!
Марш!
Маршем двинулись закабаленные крестьяне,
За ними тяжелой рысью ступает в кровавом поту рабочий скот.
Воют сирены заводов во всех городах.
Корабельный люд карабкается по кранам к трубам паровых котлов.
Подходят с мостов рабочие верфей,
Вырубленные из грубых,
Неотесанных бревен.
Каменщики, плотники, маляры сходят с дрожащих лесов.
От машин приближаются бригады слесарей,
Выше плеч инструментом своим нагруженные,
Расставленные в новые батальоны
Замуштрованные солдаты кричат:
„Равняйсь! Равняйсь!"
А далее,
Сотнями
Одетые в грубые ткани:
Арестанты,
Дезертиры,
Замученные политические преступники...
Это народ
Марширует
Сотнями тысяч. Сотнями тысяч...
Плакаты плывут и колышат
Сияющие надписи,
А надо всем, извиваясь
Огненным облаком,
Красное знамя...
Марш!
Проснитесь, спящие!
Выползайте из ваших каморок.
Снова сегодня двинулось в марш человечество.
В марш!
В марш!
Тысячелетья вы жили во сне!
Довольно нищенствовали вы,
Довольно голодали!
Вы, презренные! Вы, искалеченные!
Вы, угнетаемые народы!
Маршируйте!
Маршируйте!
Уже несут тела мертвецов. Слава вам, павшие! Вперед! Марш! Марш!
Давят друг друга в борьбе два фронта,
Белый,
Красный.
Куда же ты станешь, товарищ!?
Я сражаюсь на красном,
Брызжет кровь из глоток,
И льется она на врага...
Сражайся, товарищ:
Ты за будущность бьешься свою!..
Световые ракеты чиркают по ночному небу,
Грохочущие молнии устремляются снопами на землю.
Ядовитый вихрь метет пространство
И погружает все созданья в смертный сон.
Кто же я?
Я — боец,
Для того я родился,
Чтоб сражаться за спасенье человечества,
Я — человек, который узнал,
Что сегодня человек стал товаром,
И который послан,
Чтобы с этим бороться...
Я — один из марширующих,
Я — рядовой парень из марша,
Который вливает в себя, если жарко, глоток из походной бутылки
И снова бросается,
Колет,
Стреляет —
Вперед!
Марш!
Красный марш,
Никакие границы тебя не удержат!
Красный марш,
Миллионом шагов
Перешагнешь ты бушующее море!
Красный марш,
Ты крылат и обгонишь ветер, —
Красный марш! Красный марш!
Марш!
Марш!
Кто же бросится в спицы тебе,
Ты, исполинское катящееся колесо?
Ты скрипишь, проезжая по кучам нагроможденных тел...
Красен мой бег,
Красен мой лёт!
Государства,
Дворцы!
Вы дрожите!...
Я вгрызаюсь в вас, ожесточенные сердца, железными клыками.
Я пламенными кулаками бью прогнивший хлам,
На, получай, собака, —
Так раньше издевалась надо мною клика
Господствующих классов
И водянистым хлебом пичкала меня.
Да,
А теперь я выплюну обратно
Остатки хлеба этого гонителям в лицо...
Красный марш! Красный марш!
Марш!
Марш!!!
Пытаются встать из могил убитые братья,
К ним горняки подходят толпою
И мощными взмахами братской кирки расширяют могилы...
Движется мертвый хор,
В центре которого Карл и Роза.
Они маршируют в общем марше —
Марш! Марш!
Красная фабрика,
Дымя всеми трубами,
Марширует в общем марше...
Красный марш! Красный марш!
Марш! Марш!
Слава вам, миллионы павших,
Павших уже в этом марше.
Вечная память!
Вперед!
Марш! Марш!
Что же вы, братья?
Что же вы медлите?
Подымайте ногу,
Шаг за шагом...
Вперед
Марш! Марш!
Смотрите:
Я гимны слагал и пел
Потусторонним мирам и богу,
Мечтами, виденьями, снами, экстазами тешил себя.
Теперь марширую я в общем марше с вами.
Красный марш! Красный марш!
Марш! Марш!
Красная песня летит от края до края света:
„Народы! Народы! Восстаньте! Восстаньте!"
Красная заря блещет от края до края света:
„Народы! Народы! Восстаньте! Восстаньте!"
Я лежал одиноко в оковах
И смотрел миллионов бесконечное шествие,
Поход человечества,
Поход миллионов,
Все новые, новые толпы...
Что значите все вы?
„Красный марш! Красный марш!
Марш!
Марш!.."
Птичий хор заглушив на склонах лесистых гор,
Мы снова поем,
Красную песню поем...
Красная песня летит от края до края света,
Мы поем:
„Красный марш! Красный марш! Марш!"
Солнце погасло над вымершими странами—
Мы снова его зажжем,
Красная блещет заря, зажженная нами,
От края до края света.
Кому она светит?
Красному маршу!
Войско шофферов подкатывает на грузовиках,
Скачут эскадроны конюхов
На рысаках, едва укрощенных.
Мельничные возчики,
Пекаря,
Сапожные подмастерья —
Все
Одинаковым шагом...
Закрепощенные женщины, сбросившие иго своих мужей,
Избитые дети, отнятые у школ и родителей,
Темные дыры дворов,
Мансарды под крышей,
Черные ходы,
Подвалы,
Набитые проститутками, сиротами, вдовами.
А мальчишки, продающие газеты,
Говорят: „Довольно
Торговать бумажной болтовней
Наших угнетателей."
И все они, все они, все маршируют.
Они маршируют,
Все маршируют!
Красный марш! Красный марш!
Марш! Марш!
Я командую ритму — вперед!
Я командую метафоре — вперед!
Я командую мелодии — вперед!
Я командую языку — вперед!
Красный марш!
Марш!
Я командую сознанию и бытию — вперед!
Я командую познанию и делу — вперед!
Я командую дисциплине — вперед!
Я командую красному маршу — вперед!
Красный марш! Красный марш!
Марш!
И так проворно ковыляют костыли
Войной расстрелянных калек:
„И мы хотим маршировать!
Маршировать!"
В отрепьях нищие,
Чахоточные в стадии последней,
Полулежащие в удобных креслах
И умирающие на носилках —
Все они! Все они!
Все маршируют!
Все маршируют!
То был полночный час,
И слез тогда с креста Христос распятый,
Он сыном плотника простого был,
Вкруг ног, как лента легкая, вились оковы,
И темным оставался лик,
Разведенный тысячелетней скорбью.
Качнулся он вперед,
Как если б был крылатым,
И стал перед вершиною потока...
Красный марш! Красный марш!
Марш!
Предатели тогда из тела своего
Мгновенно изрыгнули сердце
И ползать начали на животе,
Лизали кал они, кумира целовали.
И вздернули предателей тогда,
И гроздьями они повисли на столбах фонарных.
Красный марш! Красный марш!
Марш!
И ладаном тогда искусственный туман
Забил ключом из мироваренных котлов,
И пышные воздвигли баррикады
Из затхлого дурмана богословы.
Долой сумасшедший дом!
Долой капиталистические решетки!
Долой сумеречное бытие человека!
Долой дурман и долой свободу
Одурманения человечества!
Долой все их свободы,
Которые позволяют наживаться на несвободе других,
Долой всю нашу эпоху,
Эпоху бесчеловечного варварства!
Блеснул вдруг выстрел,
И в вышине ликующий раздался голос:
„Свободны! Свободны!"
Красный марш! Красный марш!
Марш!
Все мы поем,
Все наши глотки
Единым гимном полны.
Красным гимном.
Все мы шагаем,
Все наши ноги
Идут единым путем.
Красным путем!
Красный марш! Красный марш!
Марш!
Марш!
Все наши очи подняты кверху
А наверху светит свет,
Красный свет.
Все наши руки подняты кверху
В единой клятве,
Красной клятве...
Красный марш! Красный марш!
Марш! Марш!
Вы, калеки,
Дряблые на .вашем трухлявом фундаменте!
Вперед! Вперед!
Вы, младенцы, не знавшие материнской груди,
Испорченные,
Барахтающиеся в бумажных пеленках.
Вперед! Вперед!
Скачите на раскрашенных деревянных лошадках!..
О вы, интеллигенты,
Профессора всех факультетов,
Эстеты!
Чего же вы ждете!?..
Вы испробовали уже вкусы всех систем!
Мир для вас стал каким-то безвкусным варевом,
Вы уже выжали все культуры всех времен и народов!
Кто же может еще дышать в лихорадочном жаре конца!?
Духота голодной мечты корчит за городом город...
Вперед, вы, врачи,
Врачи беднейших кварталов и касс,
Голодающие ассистенты казенных и частных клиник!
Ведь вас влечет туда, туда —
И самолюбие и беспросветность положенья.
Что же вы иное, как не пролетариат!..
И было решением то,
Когда из гущи выпалил клич:
—Товарищи и братья!
Людьми мы снова стать хотим! —
О миллионы ограбленных, потерявших лик человека, бесправных,
Как темен ваш лик,
В который вросла, как морщины, неизбывная горечь.
Вытекают глаза из глазниц окаменевшею влагой...
Вы — тоже вперед,
Мелочные торговцы!
Грязные к нам примыкайте лавчонки,
Гнилою забитые зеленью или истлевшей кониной, полной мушиных личинок.
Выходите из ваших контор,
Закостеневшие за машинкой люди,
Выходите из кабинетов,
Вы, адвокаты.
Вы кружитесь уже вокруг самих себя в галопе ваших сумасшествий на вертящихся скамейках!
Вперед и вы из-за кулис,
Изголодавшиеся безработные актеры:
На площадях воздвигнуты трибуны, —
Держите к массам речь!
Националистически настроенный робкий „мелкий буржуа",
Признайся,
Что ты — черно-бело-красная лакированная кукла,
И что тот — убийца людей,
Кто барахтается на нитке беспомощной марионеткой...
Все вы,
Все,
Все,
Маршируйте с нами,
Маршируйте с нами,
В марше! В марше!
Красный марш! Красный марш!
Марш!..
Торжественный марш!
Возвышающий тебя и меня!..
К сияниям далей — как бы по протянутым мостам!..
Крепись,
И приобщайся ты, наполовину погребенный, живительной отваги!
Пусть ритмом марша члены все твои поют!
Красный марш! Красный марш!
Марш!
Нашей будет победа!
Сегодня снова двинулось в марш человечество,
И будущее будет нашим.
Сонмы мертвых с нами вместе ликуют,
Как сонмы страдающих живых,
Ныне познавших правду,
И сонмы еще неродившихся ..
Мы в разгаре войны:
Гражданской войны.
Вырвись, товарищ, вырвись из цепей!
Мы мир завоюем...
Скоро земля под тобой отшлифована будет
Алмазными гранями!
Красный марш! Красный марш!
Марш!..
I
У гроба твоего, о мертвый Ленин,
Задумчиво несем мы почетный караул.
В жилах народов быстрей
Струится рабочая кровь,
Быстрей струится рабочая кровь
При имени твоем,
Ленин!
В Европе, Америке, Азии и Африке,
На севере, юге, востоке и западе—
По всем четырем континентам,
На все четыре стороны света, Ленин,—
Повсюду, где есть еще угнетенные и угнетатели,
Повсюду, где есть еще обнищанье, эксплоатируемые, бесправные, беззащитные, обиженные,
Повсюду, где людям еще приходится продавать себя и предавать других и голодать,
Повсюду, где дети с самого нежного возраста посылаются на недостойную человека барщину,
Повсюду, где людям приходится стрелять в людей... Где?!
Повсюду, где трудящиеся и созидающие еще не завоевали власти,
Каждый народ мира выставляет сегодня по солдату к твоему катафалку, Ленин!
Из каждого красного солдата скоро вырастет Красная армия,
Ленин!—
Рабочие поминают тебя не словами,
Рабочие устали от бесчисленных слов.
Рабочие чествуют тебя делами, Ленин!
Вперед, Красный Фронт!!
Без прикрас была твоя кристально граненая речь,
Сухая, серая речь.
Так стал ты сознаньем
Боевых рабочих отрядов.
Друг всех рабочих на свете, товарищ Ленин!
Мыслью указывал им ты дорогу. Ибо
И мысль была для тебя — инструмент. С этим
Оружьем в руках идут теперь за тобою
Миллионы пролетариата...
В своей простой, рабочей одежде
Лежит в гробу Ленин.
Вот завет его нам, живущим:
„Все народы земли, к вам моя речь:
Срывайте цепи с себя. Вперед! Марш!
Германия—марш! Пробуждайся
От рабского сна твоего!!
Гремите, красные бубны!
Трубите, красные трубы!
Сбирайтесь, ударные роты
Пролетарских масс!!
Штурмом берите ступени дворцов
Индустриальных магнатов!
Врывайтесь в кварталы властей!
Завоюйте себе свою
Землю!
Завоюйте свои машины!
Завоюйте свои заводы!
Завоюйте свою отчизну!
Завоюйте, наконец, весь мир!!!
Твое молчанье, мертвый Ленин,—не
Молчанье мертвеца. Нет, это—
Команда, боевой приказ:
„Трудящиеся массы вселенной! Смыкайтесь Теснее! Вперед! Марш!"
II
Под громы лавин
Сидят за табльдотом, в роскошном зале швейцарского отеля, отдыхающие господа.
Космополитическая публика.
Экстра-салонный гала-оркестр играет фокстрот, шимми и марш горных вершин,
Русские княгини в позолоченной обуви скользят по паркету,—
Русские княгини, кормящиеся своими бриллиантами из парижских и лондонских сейфов.
Как заводные куклы, кружатся дамские фигуры в соболях.
Слезы рабочих матерей превращены здесь в сладкое вино,
Которое они смакуют.
Мозолистые руки пролетариев замесили сдобный хлеб,
Который они жуют.
Но они не чувствуют вкуса людского горя,
Которым отдают все блюда.
Сердце и мозг их отравлены роскошью жизни
Сыты, сыты они, — ах, слишком сыты.
Да, чтобы быть в состоянии что-нибудь есть,
Всем им приходится по два часа в сутки
Обрабатывать тело свое массажем и спортом.
Под громы лавин, катящихся в долы,
Сидят они за столом.
Вековые дубы склоняют вершины под вихрем обвала.
Как водопад небывалый, стремится в пропасть
Тысячепудовая масса снежной пыли.
На утро спасательная экспедиция пойдет с железными кирками на помощь занесенным дровосекам.
„Ленин умер!.."
Банкир бурчит из своего тугого пластрона:
— Ну, теперь большевизму крышка.
— Газеты пестрят сенсационными утками
— Монархический путь в Сибири.—
— Владивосток очищен красными.—
— Еврейский погром...—
— Троцкий серьезно болен...—
— Троцкий скончался...—
— Троцкий (живой? мертвый? воскресший?) Спрятался в бронепоезд.
— За наступающие лучшие времена!— Шампанское играет в бокалах.
Немецкий полковник в отставке хлопает себя по брюху: — Ну-с, многоуважаемая, когда ж поход на Россию? За ваше драгоценное!..—
— Как бы мы ни относились к Ленину,—
Ораторствует между тем хлыщеватый спортсмен (фабрикант из Кецшенброда в Саксонии),
— Кто он был? Молодец!..
Ого! Теперь большевизм ликвидируется сам собою.
Великолепно! Не только наши дети и внуки, но и мы сами увидим воочию
возрождение Германии.
О прекрасные времена!
Будьте уверены! Теперь Германия уже не погибнет.
Возврат к спокойствию и порядку,
Возврат к правильной, мирной торговле.
Искоренение в немецком народе всех жидовских мыслей и чувств, всякого марксизма,
Твердый курс на коренных немцев. Национальное мировоззрение...
Кто в глубине души не мечтает о тебе, о монархия?! Сильный человек! Вот чего нам не хватает! Кто-нибудь вроде, например, Муссолини.
Выпьем! За приход долгожданного гения! Да здравствует германское знамя! — Хор пацифистов и социал-предателей квакает:
— Макдональд! О да, Макдональд!
Говорят вам, Лига Наций — вовсе не пустая иллюзия. Макдональд разгрызет и этот орешек. Мы, социал-предатели, ставим свою ставку на него. Плохо разве живет английский рабочий?
Надо только поэнергичней эксплоатировать индийских кули. Да и по самому смыслу истории колониальные народы больше ни на что не годятся.
Мы, социал-предатели, всегда настаивали на этом.
Да здравствует колониальная политика палки!
Да, да! Ах, как жаль, что мы, немцы, потеряли свои колонии!
Теперь все наше свинство остается здесь, внутри страны.
Разве мы не предсказывали этого?!
Браво, Макдональд!!
Только не спешить!
Реформами, только реформами вымощен путь в небо! „Ленин умер"...
III
Под громы лавин
Курортная публика лежит на веранде в шезлонгах
И, закутавшись в теплые шубы, купается в горном солнце.
Тут рубцуются язвы в желудках, тут выходит чахотка из легких.
Зимний воздух, богатый озоном, и горное солнце —
Это здорово для легких и нервов.
(Болезнь, неизбежно сводящая в гроб бедняка, для богатого — очень простая проблема).
Здесь они перелистывают журналы мод
И со скукой просматривают сантиментальные романы.
Дамы, сюсюкая, возятся со своими болонками,
Мужчины обсуждают новейший покрой парадного фрака.
Все улыбаются, чмокают, зевают, катаются в собственном жиру.
Лишь немногие из них, из'еденные наследственными болезнями, катаются кругом на своих патентованных мягких креслах-повозках,
Набеленные и нарумяненные, как живые трупы.
Теософы, картежники, метафизики, мистики, — Упыри нашего мира. „Ленин умер"...
Политические заключенные в молчаливом отчаянии хватаются за решетки.
Все вместе они осуждены на три тысячи лет.
Горе! В нашем прогнившем мире вырывают героев из стана борцов за свободу.
А в рудниках и шахтах прислушались миллионы горняков.
Лишенных света, свободы и солнца.
Сбитые в кучу, четвероногие, угольно-черные звери,
Сели они на своих рабочих тележках.
Толпы измученных до самых костей исхудалых рабочих сбирались по цехам заводов:
— Что же теперь?..— Качали они головами,
И жали руки друг другу,
И дружески брались за плечи.
И один прошептал: „А все-таки..."
А другой: „Ну, уж теперь..."
Потом же, когда одни поднялись в корзинах на землю
На несколько кратких часов,
А другие с заводов пошли через город домой,—
Сплотились они и прошли густыми рядами,
Гордо, без песен, в ногу,—
Боевые сердца, боевые отряды грядущего.
Несмотря ни на что,
Непобедимые массы.
О лавина, катящаяся с горных вершин!
Когда же, когда станешь ты краской, краской,
Краской, как кровь?!
Красная людская лавина—лава Революции,
Бурлящая под землей!
Когда ты прорвешься наружу,
Могучим порывом прорвешься наружу из самых основ мирозданья?
Вперед! Вперед!
Ленин вам путь указал.
IV
В красном гробу лежит Ленин,
На красной подушке его голова.
30 градусов ниже нуля.
Миллионы людей протекает сквозь Дом Союзов,
Миллионная масса организуется сама собою,
Сама держит порядок!
Из казарм, с заводов и фабрик, иные из дальних мест —
Откуда только здесь нет человека?!
Рабочие, крестьяне, работницы, крестьянки,
Военморы, красные директора, красноармейцы,
Старые большевики, комсомольцы...
Кого только нет здесь?
Мертвый Ленин делает последний смотр,
Мертвый Ленин отдает последний приказ.
Развеваются красные знамена — то красные знамена Коминтерна,
Развеваются красные знамена — то красные знамена ЦК РКП,
Развеваются красные знамена — то красные, кроваво-красные знамена
Революции.
Московские колокола молчат,
Но из всех человеческих глаз льется, льется, льется похоронный звон.
Прощай, Владимир Ильич! Прощай. Ленин!
Ленин!
Ленин!
Ленин!
На это имя будут рычать, лаять, стрелять в него,
Это имя будут шептать с любовью, распевать его, молиться ему.
Как раскаленное ядро, вырывается оно
Из широко открытых ртов смоленских крестьян.
Ленин — в устах путиловских металлистов это звучит, как гигантское стальное об'ятие.
Ленин... В устах текстильщиков Красной Пресни это звучит, как всхлип.
Ленин... В устах восточных ораторов это звучит, как жесткий, сухой удар.
В ледяной, в застывший лоб целуют его товарищи,
Целуют священным прощальным лобзаньем:
Калинин, Каменев, Рыков, Сталин,
Луначарский. Бухарин, Радек,
Клара Цеткин, Зиновьев.
В этот день похоронный марш гремит по всему миру,
В этот день „Интернационал" гремит по всему миру.
В этот день парад рабочих масс идет по всему миру.
В Петербурге на Марсовом поле пылают костры.
В Харькове, в Ростове, в Киеве, в Архангельске,
В Париже, в Христиании, в Пекине, в Берлине, в Лондоне...
Всюду!..
Гремят салютные залпы,
Штыки сверкают сквозь дымку мороза.
Владимир Ильич, прощай!
Вот — медленно выступают на платформу,
Где собрались представители всех народов, —
Делегаты далеких колоний:
Владимир Ильич, красная звезда просвещенья,
Взошедшая и над странами самых беззащитных, самых позорно-бесправных
Миллионов и миллионов колониальных рабов,—
Спасибо тебе!
Владимир Ильич, вождь наш, прощай!" —
И вот — заревели фабричные гудки.
И вот — остановились все поезда в России.
Сто пятьдесят миллионов людей задержали дыхание.
Трещит лед по рекам.
Сыплются снежные хлопья.
Красные артиллеристы собрались полукругом у готовых к стрельбе орудий.
Красные пехотинцы примкнули штыки и зарядили винтовки.
Словно дымка стоит в студеном воздухе от жаркого дыхания людей и животных.
На лошадиных шеях лихорадочно бьются казачьи сердца.
Красная кавалерия склоняет пики:
„Владимир Ильич! Друг! Товарищ! Прощай! Прощай!"
Крупская говорит:
„Умер Владимир Ильич. Любимый наш, брат наш.
Товарищи коммунисты!
Выше держите знамя, которое было так дорого Ленину,—
Знамя коммунизма!
Рабочие и работницы,
Крестьяне и крестьянки!
Теснее смыкайте ряды,
Крепче стойте под знаменем Ленина,
Под знаменем коммунизма!"
Сталин говорит:
..Покидая нас, Ленин завещал нам высоко и честно держать знамя партии.
Клянемся тебе, товарищ Ленин, мы честно исполним твой высокий завет.
Покидая нас, Ленин завещал нам хранить единство партии, как зеницу ока.
Клянемся тебе, Ленин, мы честно исполним и этот твой завет.
Покидая нас, Ленин завещал нам беречь и крепить пролетарскую диктатуру.
Клянемся тебе, Ленин, мы не будем щадить своих сил, чтобы честно исполнить и этот завет.
Поклянемся же, товарищи, и в том, что мы, не щадя своих сил,
Будем работать над укреплением Красной армии и флота.
Покидая нас, Ленин завещал нам блюсти верность основам Коммунистического Интернационала.
Мы клянемся тебе, товарищ Ленин, что мы пожертвуем жизнью,
Чтобы выстроить и расширить всемирный союз трудящихся —
Коммунистический Интернационал..."
И миллионный хор голосов
Рокочет со всех четырех сторон,
Из глубочайших недр земли:
„Мы клянемся в этом! Клянемся в этом! Клянемся!"
V
В этот день молчит серп и молчит молот.
Смелей! Завтра же будете вы подняты стальными руками
И вознесены надо всей землей, —
Вы, серп и молот, символ нашей новой свободы,
Знак, под которым, мы победим.
Ибо какое слово летит к нам с уст наших мертвецов? —
„За работу! За работу! За работу!''
VI
Россия цветет. Земля цветет.
Весь мир полон сверканья красок и ритмичных движений счастья,
Со всех четырех сторон приветствуют друг друга рукопожатиями освобожденные народы,
Гиганты-атлеты.—
Коммунистки и коммунисты Германии!
Товарищи женщины, товарищи мужчины!
Не Ленину творю я гимн,
Я творю гимн ленинизму.
Ленинизм жив. С ленинизмом — клянемся —
Мы победим или погибнем.
Ленин живет в нем.
Ленин живет в нас.
VII
Развевайтесь, плещите, красные стяги!
Триумф!
Гремите, бубны!
Трубите, трубы!
Триумф!
Ленин — триумф!
Не могилу роют тебе:
Могила твоя — весь мир.
Мировое пространство — твои легкие,
Голос твой — гром,
Пламенный грохот:
„Народы! Марш!"
Триумф!
Мы приветствуем вас, пролетарии России, героически разбившие своих врагов!
Мы приветствуем вас, товарищи и товарки всех пяти континентов,
Мы приветствуем вас, день и ночь, ночь и день стоящих на работе.
На работе — вы об'единяете всех трудящихся мира под знаменем мировой социальной революции.
На работе — вместе с ними вы ведете человечество через восстание к светлому будущему.
На работе — вы завершаете дело Ленина.
Приветствуем тебя, дело Ленина, ибо ты — наше дело,
Ибо ты — живая сила,
Ибо ты — могучее преодоление всего прошлого.
Дело Ленина, мы приветствуем тебя,
Ибо в некий грядущий день ты станешь делом всего освобожденного труда!
ПЯТИЛЕТКА *
«Пятилетка!» — всем пяти частям света передает московская радиостанция на волне 1481,5.
«Пятилетка!» — всеми столбцами вопят статьи буржуазных газет.
«Пятилетка!» — стонет на богослужении папа и проповедует крестовый поход
«Пятилетка!» — вот тема собраний во всех компартиях мира.
«Пятилетка — в четыре года!» — возвещает Калинин в заключительном слове на XVI с'езде ВКП(б).
Сэр Детердинг совещается с магнатами индустрии и генералами:
Я посвящаю свой стих рабочим и крестьянам всего мира,
Я будоражу их песней, кричу им: «Будьте готовы
Защищать отечество ваше, Советский Союз:
Подкрадывается война под маской мирной улыбки».
«За Советский Союз или против?» — этот вопрос расшвыривает людей, как динамит,
Этот вопрос, как цемент, скрепляет их неразрывно.
Я посвящаю свой стих всем .расстрелянным и брошенным в тюрьмы за революцию.
Их кровью скрепляется путь, по которому шагаем мы.
Подумайте: вот и сейчас, в этот самый миг.
Тысячи ваших товарищей калечатся белогвардейскими палачами.
Сейчас, вот в эту минуту, кто-то из ваших товарищей проходит последний путь —
Вот его ставят к стене, еще не просохшей от крови расстрелянных.
Я посвящаю свой стих всем советским инженерам и химикам,
Колхозникам, электротехникам, агрономам, тракторостройцам,
Всем участникам социалистического соревнования,
Ударникам, красным директорам.
Вычисляя,
Измеряя участки земли,
Работая циркулем и карандашом,
За астролябией,
За испытаньем моторов —
Все вы творите дело, которое есть
Дело Ленина!
Красной армии — стих мой!
Радостно вьются ритмы мои вкруг пропеллеров, пик, винтовок.
Подхватывая красноармейские песни,
С вами летит мой стих по улицам городов,
С вами стоит на часах, с вами болтает в казармах...
Я посвящаю свой стих товарищам из компартий всех стран:
Пусть поможет он вам прогнать из сердец последнюю тень усталости.,
Пусть он сделает вac еще более храбрыми,
Пусть придаст еще больше веры в победу, еще больше гордости
Тем, что вы — товарищи,
Члены III Интернационала,
Мировой коммунистической партии,
Коминтерна...
Я посвящаю свой стих всем товарищам-членам ВКП(б),
Тебе, тов. Сталин!
Стих мой взлетает к красному флагу, что горит над Кремлем.
Делегаты XVI партс'езда встают и поют .Интернационал.
Единство руководства!
Сплоченность партийных рядов!
Крепка
Пролетарская диктатура!
Я пою пятилетку,
Я воспеваю работу, которая
Раскрепощает Народы!
Пять Лет.
Потрясают Мир.
Перевел Александр Ромм,
* Примечание редакции сайта.
Первые пять стихотворений Бехера были напечатаны в антологии "Революционная поэзия современного Запада", изданной в 1927 г. А вот в сборник 1930-го года было включено стихотворение "Пою пятилетку", в котором уже упоминается товарищ Сталин. Стихотворение "У гроба Ленина" перепечатано в 1930-м в сокращении, а вот "Гимн большого красного марша" дан в переводе А.Эфроса. Можете сравнить новую версию со старой.
КРАСНЫЙ МАРШ
(фрагмент)
Сегодня человечество вновь начинает свой марш:
Миллионы шагов стекаются со всех стран.
Звезды над нами колеблют неугасимый блеск.
Пронзительно кричит в даль труба:
Вперед! Марш! Марш!
Рабочие, служащие поют в рядах колонн.
Далеко впереди развертываются фронты борцов
Марш!
Марш!
Тяжким шагом подходят из деревень батраки,
Следом топочут глухо массивы стад.
Воют сирены фабрик во всех городах.
Матросы ревут гудками судовых котлов.
Рабочие портов и верфей идут по мостам
Сколоченным из неотесанных
Свежих тесин.
Маляры, штукатуры сползают с шатких лесов.
Бригады машинистов отбивают такт,
Звеня циклопическими тисками и тяжестью рычагов
Штрафные солдаты мерно держат шаг,
Построившись в батальоны новых полков:
Раз-два! Раз-два!
Потом,
По сотням,
Одетые в болтающееся рядно,
Арестанты,
Дезертиры,
Политические — из каменных мешков.
Вот он, народ,
Идущий мимо
Сотнями тысяч! Сотнями тысяч!
Высоко парят плакаты.
Горят световые лозунги.
Реет над всем
Огненным облаком
Алое знамя —
Марш!
Кого еще нет здесь, кто там спит?!
Выползайте все из своих конур!
Сегодня человечество вновь начинает свой марш —
В ногу, вперед! В ногу, вперед!
Вот он сбывается, тысячелетний сон!
Довольно голода!
Довольно нужды!
Вы, угнетенные! Вы, забитые!
Народы-рабы!
В ногу!
В ногу!
Смотрите: уже почивших пронесли вперед —
Слава вам, павшие!
Вперед!
Марш! Марш!
