Письмо генералу Даниэлю Ф.О'Лири
Гуаякиль, 13 сентября 1829 г.
Мой дорогой О'Лири!
Вы, наверное, уже знаете, что я только что перенес болезнь желчного пузыря, в результате которой я очень ослаб и убедился, что мои силы почти полностью истощены. Людям, знавшим меня ранее, трудно себе представить, в каком состоянии я нахожусь сейчас. То ли подорваны мои душевные силы, то ли физические, во всяком случае, сил у меня нет ни на что и ничто не может возродить их. Полное спокойствие или, вернее, абсолютное безразличие совершенно овладело мною. Я настолько убедился в своей неспособности продолжать и далее исполнять государственную службу, что счел долгом сообщить самым близким друзьям о необходимости навсегда оставить высший пост, чтобы они могли принять наиболее целесообразные, на их взгляд, решения.
Сначала это покажется Вам и моим друзьям чем-то чрезвычайным и зловещим, но, однако же, нет ничего более естественного и необходимого. Подумайте о жизни человека, отслужившего 20 лет, далеко не молодого, и вы поймете, что, учитывая естественный ход вещей, от него мало чего можно ждать. А если к тому же добавить, что его жизнь была весьма бурной, да и вступил он в нее слишком рано, что он перенес все возможные физические и моральные страдания, то следует сделать вывод, что жить ему осталость лет пять-шесть; пять-шесть лет малой пользы для службы и многих горестей для него самого.
Я стараюсь рассуждать здраво, трезво и со всей возможной беспристрастностью. Я считаю, что, как бы велика ни была потеря, не следует сожалеть о ней; более того она желательна, как наименьшее зло.
Что можно сказать о положении республики? С одной стороны, она близка к хаосу, с другой - добилась важных успехов.
Мы победили Перу и местных мятежников. Нет сомнения, что все так или иначе согласятся с тем, что мы по праву разгромили наших врагов, врагов счастья Колумбии. Граждане, пользующиеся сейчас властью, влиянием и почетом, - это те, кто вчера делил со мною невзгоды войны и тяготы упорного труда на благо родины. Они полны физических и душевных сил; они облечены государственной властью; у них есть средства, необходимые для защиты ее; поддержка со стороны общества поможет им спасти родину.
Эти люди сейчас пользуются благами молодости и интеллектуальной силы; поэтому они обладают способностью защитить государство и свои посты.
Лет через пять-шесть положение изменится. Они станут такими, как я; возраст согнет их и отдаст на милость их врагов или преемников. В то время меня уже не будет, как не будет и всех тех, кто меня поддерживает. Следовательно, здание внезапно останется без колонн и погребет под своими руинами всех, кто был внизу. Каким образом можно будет исправить такое зло? Не окажется ли общество в состоянии распада и гибели? Может ли быть большее бедствие? Нет, не может, и поэтому я думаю, что лучше заранее готовиться к этой катастрофе, избежать которой не помогут никакие сверхъестественные усилия.
Ход событий неумолимо толкает нашу страну к этому потрясению, или политическим изменениям. Я не бессмертен; наше правительство - демократическое и выборное. Конечно, изменения, которые могут быть внесены в него, не должны выходить за рамки временных, потому что все мы не можем не согласиться, что наше общественное устройство носит чисто временный характер. Все мы знаем, что союз Новой Гранады и Венесуэлы держится лишь моей властью, которой рано или поздно не станет, когда этого захочет Провидение или люди. Нет ничего более хрупкого, чем жизнь человека. Поэтому разумно заранее подготовиться к наступлению этого момента. Чем я смогу помочь республике после смерти? Тогда станет ясно, что следовало предусмотреть раздел на эти две части еще при моей жизни; тогда не будет ни посредника, ни друга, ни общего советчика. Все погрузится в раздоры, неприязнь, распри.
Предположим, что мудрость учредительного конгресса, который соберется в январе, найдет отражение в его законодательных реформах. Каковы могли бы быть эти реформы?
Учтем размеры Колумбии, ее население, преобладающие настроения и взгляды; континент, где она расположена; государства, которые ее окружают; общее сопротивление устойчивому порядку.
Очевидно, что нельзя не признать нависших над страной серьезных опасностей.
Наша обширная территория требует одного из двух диаметрально противоположных друг другу типов правления, причем оба они несовместимы с благом страны.
Управлять делами этого огромного района может только королевская власть или всеобщая лига. Я не представляю, чтобы можно было установить королевский режим в стране с демократическим устройством, потому что низшие, самые многочисленные классы по праву требуют демократии, так как равенство перед законом необходимо там, где существует физическое неравенство, чтобы в некоторой степени исправить несправедливость природы.
И, кроме того, кто может быть королем в Колумбии?
Мне кажется, никто, потому что ни один иноземный государь не примет трона, окруженного опасностями и нищетой; генералы не захотят подчиняться кому-либо одному из них и навсегда отказаться от высшей власти. Народ придет в ужас от этой новости из-за последствий, которые будет иметь подобное правительство. Агитаторы начнут мутить народ и не без успеха, потому что все вызывает ненависть к призраку тирании, одно упоминание о которой наводит ужас. Бедность страны не позволяет иметь пышное правительство, снисходительное к злоупотреблению роскошью и расточительством. Новая знать, без которой не обходится ни одна монархия, выйдет из массы народа, что будет сопровождаться неприязнью одной стороны и высокомерием другой. Никто не захочет терпеть эту жалкую аристократию, бедную и невежественную, но предъявляющую смехотворные претензии... Одним словом, не будем больше говорить об этой химере.
Еще менее я намерен говорить о федеральном правительстве; эта социальная организация представляет собой упорядоченную анархию, или, вернее, она предполагает обязанность всячески способствовать разброду и уничтожению государства. Я думаю, что Амерке лучше объявить о своей приверженности Корану, чем принять устройство, существующее в Соединенных Штатах, будь оно даже лучшим в мире.
Добавить здесь больше нечего, достаточно взглянуть на эти несчастные Буэнос-Айрес, Чили, Мексику и Гватемалу. Мы можем вспомнить и наши первые годы! Эти примеры нам скажут больше, чем все тома библиотек
У Колумбии нет иного выхода, как организовать, попытавшись по возможности смягчить ее недостатки, центральную систему в соответствии с размерами территории и особенностями ее обитателей.
В цивилизованном европейском государстве правительство встречает меньше затруднений со стороны народа и природы, чем в какой-нибудь небольшой провинции Америки, что объясняется характером местности и невежеством народа. Поэтому наши институты должны обладать большей прочностью и энергией, чем это считается необходимым в других странах.
На территории Колумбии могут расположиться несколько европейских государств. Насколько же трудно будет управлять обширной империей теми же средствами, которыми едва удается поддерживать порядок в одной провинции!
Откровенно говоря, я не видел в Колумбии ничего, что напоминало бы правительство, администрацию или хотя бы порядок. Верно, что мы вступили в новый этап и что война и революция приковали все наше внимание к ведению боевых действий. Мы были целиком поглощены грозящими нам опасностями и стремлением избежать их. Мы не знали, что такое управление, и у нас не было времени учиться ему, пока мы защищали себя. Но уже настало время подумать о восполнении утраченного и об обеспечении нашего национального существования.
Нынешнее правительство Колумбии не может обеспечить управление и порядок в ее обширных провинциях. Центр очень далек от окраинных районов. Расстояния ослабляют силу, а центральная администрация не имеет средств, соответствующих обширности находящихся под ее контролем территорий. Я вижу это на каждом шагу. Нет префекта или губернатора, который не присваивал бы себе полномочий верховной власти, причем большей частью в силу острой необходимости. Можно сказать, что во главе каждого департамента стоит свое правительство, отличное от национального и несущее на себе печать особенностей данного района или личности. Все это объясняется рыхлостью целого. Ослабление наших социальных связей отнюдь не способствует единообразию, сближению и единству далеко отстоящих друг от друга частей государства. Мы живем в условиях такой сумятицы и неразберихи, что без новой организации недуг будет опасно прогрессировать.
Учредительному конгрессу придется принять одно из двух возможных ныне решений:
1. Отделение Новой Гранады от Венесуэлы;
2. Передача власти пожизненному и сильному правительству.
В случае принятия первого решения раздел этих двух стран должен быть полным, справедливым и мирным. После раздела каждая из сторон произведет реорганизацию по своему усмотрению и самостоятельно будет заниматься вопросами, представляющими общий интерес, и взаимными отношениями. Я считаю, что Новая Гранада должна остаться единой, чтобы на юге она могла защищаться от перуанцев и чтобы Пасто не стал для нее раковой опухолью. Венесуэла также должна сохранить свою цельность.
Как бы мы ни хотели избежать этого, все к этому ведет. У этого решения есть много отрицательных сторон, но кто может сопротивляться стихии страстей и близоруких интересов? Я не вижу способа смягчить местническую неприязнь и сократить огромные расстояния. На мой взгляд, именно эти препятствия мешают нам сформировать правительство и создать единое государство. До сих пор нам так и не удалось преодолеть это препятствие, и теперь у нас должно хватить мужества, чтобы решительно обойти его. Пусть будут созданы два правительства, совместно выступающие против общих врагов; пусть будет подписан международный договор, гарантирующий взаимные отношения. Остальное - дело времени.
Пока мы были вынуждены вести войну, создание республики Колумбия казалось - и, пожалуй, было - целесообразным. Когда же наступил мир и возникли новые отношения, мы убедились, что этот проект или, вернее, этот эксперимент не оправдывает наших ожиданий. Все жаждут раздела, потому что раздражение каждого выливается во всеобщее недовольство. Недавно сама Испания прекратила угрожать нам, что вновь подтверждает, что союз больше не нужен, поскольку единственной его целью была концентрация сил против метрополии.
В день, когда этот союз прекратит свое существование, преисполнится радости население, особенно те, кто руководит им и является подлинным двигателем общества.
Конгресс может также принять решение - но только в согласии с общественным мнением - о передаче власти пожизненному правительству.
Безусловно, сохранение Республики :Колумбия обещает реальные преимущества и уважение других государств. Испания будет относиться к нам с еще большим уважением, Перу будет выполнять заключенные соглашения, все американские нации будут прислушиваться к нашему голосу. У граждан обеих стран будет меньше стимулов для пограничных столкновений; национальный долг не будет вызывать серьезного беспокойства. Все это очень важно. Если бы нам удалось сохранить этот прекрасный союз!
Колумбия должна трезво оценить положение и принять решение, потому что я более не могу возглавлять ее.
Дело обстоит именно так. Рассмотрим же последствия этого шага. Что сделает конгресс, чтобы назначить моего преемника? Кто он будет - гранадец или венесуэлец? Военный или гражданский?
Гранадцы, должно быть, хотят видеть на посту президента своего соотечественника, поскольку более десяти лет они подчинялись венесуэльцу. Венесуэльцы скажут, что они подчиняются столице Новой Гранады и влиянию гранадцев и что их единственная надежда – президент венесуэлец. Будет невозможно удовлетворить обе стороны, но это еще не все.
Всегда ли будут править военные? Не будут ли жаловаться гражданские на деспотизм солдат? Я знаю, что существующей республикой невозможно править без меча; в то же время я не могу не согласиться, что военный дух невыносим в гражданском правлении. Поскольку вопрос об избрании президента неизменно будет вызывать споры, конгрессу придется не раз возвращаться к проблеме о разделе страны.
Я, однако, сделаю все, чтобы способствовать избранию президента: я буду неусыпно наблюдать за врагами правительства, отдам в распоряжение верховной власти все свое влияние, поспешу на защиту провинций с оружием, которое мне будет доверено. Правительство сможет опираться на меня и моих друзей, которых я призову ради блага этого дела.
Всем сердцем Ваш
Боливар
