ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ РАССКАЗ

Писатель, прославившийся своим юмором, принес редактору рассказ о том, как сотрудники Союзмяса контрактовали свиней в деревне. Мужики, порезавшие своих свиней, таскали со двора на двор единственную оставшуюся в деревне свинью. И контрактанты выдали под нее 3 500 рублей авансов.

Редактор оказался очень смешливым человеком. Он при каждой удачной подробности рассказа хохотал, откидываясь на спинку кресла, и кричал, махая руками:

- Ой, не могу, уморил! Подожди, дай отдышаться...

Когда писатель кончил, редактор все еще несколько времени смеялся неунимавшимся смехом, потом сказал:

- Убийственный рассказ. В самом деле, сукины дети, настряпали магазинов по всей Москве и кроме плакатов в них ничего нет. Какой же это союзмясо, когда союз есть, а мяса нет? На несколько магазинов со всего Союза не могут собрать. А обратил внимание на эти плакаты? На первом стоят три жирных белых свиньи. Это в 30-м году.

На втором за этими свиньями виднеются многочисленные спины их потомков. Это уже в 31-м году.

На третьем - весь горизонт заполнен свиными спинами. А магазины в 31-м году стоят заколоченными, и эти плакаты все пожелтели и засижены мухами. Хоть бы догадались их снять.

- Значит, одобряешь рассказ? - спросил писатель.

- Что же я идиот, по-твоему, чтобы такого рассказа не одобрил?

- Когда печатать будешь?

- Что печатать?

- ...Рассказ.

- Какой рассказ?

- Да этот, конечно!

- Этот?.. Ну, что ты, милый... Неудобно.

- Почему?

- Антисоветский рассказ. Сочтут за насмешку над нашим животноводством и квалифицируют как вылазку классового врага. Ведь ты в нем искажаешь действительность. У нас, насколько тебе известно, есть и плохое и хорошее, даже грандиозное, а ты выбрал один уродливый факт и приклеиваешь его ко всему животноводству.

- Почему же ко всему животноводству. Все знают, что у меня природа сатирика и что к рассказу нужно относиться условно, как к сатирическому произведению. Потом об этих безобразиях и без того все знают.

- Мало что знают... Знают, да молчат. Вот что, в рассказе есть ценное зерно, и ты со своим талантом можешь его сделать великолепно. Переделай его или напиши снова, но так, чтобы в нем была диалектика, борьба положительного с отрицательным. И, конечно, с победой положительного, потому что мы идем вперед, а не назад.

- Но неужели нельзя просто отдохнуть и посмеяться над остроумным рассказом? Сейчас люди очень устали. А смех больше всяких развлечений дает отдых.

- Искусство для нас не развлечение, - сказал нахмурившись редактор и сейчас же другим тоном, тоном настойчивого педагога, исправляющего ленивца, прибавил: - Поработай, поработай над рассказом в другом плане и приноси. Только этот не рви.

Через две недели писатель принес заново написанный рассказ о том, как в совхозах и колхозах сначала остро стоял вопрос животноводства, крестьяне уничтожали скот, чтобы не отдавать его в колхозы. Союзмясо послал опытных агитаторов, которые организовали из деревенской бедноты бригады, и после тяжелой борьбы задания стали выполняться, и наконец Союзмясо смог доверху завалить свиным мясом свои магазины.

- Замечательный рассказ! - воскликнул редактор. - Знаешь, чрезвычайно убедительно. Только вот напрасно насчет магазинов, что их доверху завалили мясом. Это не соответствует действительности. В остальном же превосходно, У тебя прекрасно разработана животноводческая проблема. Откуда ты все это почерпнул?

- Я прочел всю имеющуюся по этому вопросу литературу и на ее данных построил рассказ.

- Очень убедительно. Сейчас же сдаю в набор. Вот видишь, и сатирик при желании может написать рассказ, который по нынешнему времени всякий редактор у тебя с руками оторвет.

Потом, помолчав несколько времени, он засмеялся и покачал головой, видимо, что-то вспомнив.

- А для первого варианта ты никакой литературы не изучал?

- Какая же там литература, там - жизнь, - сказал писатель.

- Да... остро и смешно. Уморил.

Когда писатель уходил, редактор остановил его и сказал:

- Вот что. 15-го числа у меня соберется кое-какой народ, все большие знатоки и любители литературы, твои горячие поклонники, отдохнем, поговорим об искусстве. Приходи и прочти свой рассказ.

- - - - -

В назначенный вечер редактор всем приходившим гостям говорил:

- Ну, сегодня вас уморю, будете благодарить.

- В чем дело?

- Не скажу. Сами узнаете.

Когда пришел писатель, редактор, фыркнув и зажав рот рукой, спросил шепотом:

- Принес?

- Принес.

- О, черт возьми, ну и будет потеха!

Писатель поправил очки и, несколько удивленно посмотрев на хозяина, хотел было спросить, какая потеха ожидается на вечере, но уронил шапку и не спросил.

Появление писателя в связи с неясными намеками хозяина заставило гостей насторожиться. Любители посмеяться толкали друг друга, когда после ужина писатель доставал из портфеля рукопись.

- Какая тема? - спросил кто-то из гостей.

- Тема - животноводческая проблема, - почему-то очень поспешно сказал хозяин, засмеявшись при этом во все горло, чем смутил автора.

Тот с недоумением посмотрел на хозяина, но подтвердил, что действительно тема рассказа - животноводческая проблема.

У дам при этом известии брови полезли наверх.

Но с первых же строк, трактовавших об отрешении крестьян от капиталистической психологии под влиянием агитации, все слушатели покатились со смеху, чем смутили и озадачили автора.

А хозяин так вздрогнул и передернулся, точно ему в открытый нерв зуба что-то попало.

Слушатели с улыбками переглядывались и перешептывались.

- Остроумная выходка - пародия на современную литературу.

- Да, да, обратите внимание, как он уловил язык; тон.

- Действительно остроумно, все написано по готовому рецепту, как пишут сейчас почти все. Очень удачно.

Так как чтение в том же тоне продолжалось, то все решили, что это, может быть, и остроумно, но перехвачено в смысле длительности. Но чтобы не обидеть не совсем удачных остряков - хозяина и автора, - все стали усаживаться поудобнее, как это делают на длинных, утомительных докладах, чтобы хватило терпения и сил высидеть до конца.

Когда автор от описания прорыва перешел к восстановлению животноводства, слушатели стали переглядываться. Автор чувствовал общее движение и хотя не видел через очки ясно лиц, но стал ощущать больше уверенности от сознания того, что, значит, рассказ производит впечатление. И голос его зазвучал ровнее и спокойнее.

Один из гостей наклонился к своему соседу и сказал;

- Уморит, подлец! Весь хмель из головы выскочил...

- Выскочит... Просто не знаешь, как реагировать. Как будто сделали из тебя дурачка, а тебе нечем даже защититься.

Когда чтение кончилось, водворилось общее молчание, какое бывает, когда после длинного доклада председатель спрашивает: "Может быть, у кого-нибудь есть вопросы?"

Но этой фразы сказано не было, и все гости, точно после.окончания проповеди, целой толпой повалили в переднюю. Удержать их не было никакой возможности, У всех оказались больны жены, дети...

Когда они все ушли, хозяин повернулся к озадаченному писателю и сказал:

- Ты что, издевался, что ли, надо мной и над всеми?

- А что? Чем?..

- Как это "чем"?! Зачем ты читал эту чертовщину? Кому это нужно? Я взял его у тебя для печати, а вовсе не для того, чтобы читать его людям, понимающим толк в литературе. Я просил тебя прочесть первый рассказ, а не эту макулатуру. Нужно быть идиотом, чтобы не понимать таких простых вещей.