::::: AGITCLUB ::::: АГИТМУЗЕЙ ::::: БЕСПОЩАДНЫЕ И ЗЛЫЕ ::::: ПАНТЕЛЕЙМОН РОМАНОВ :::::
.......
 
 
   

 

Пантелеймон РОМАНОВ
 


Выступление на Первом Всесоюзном съезде советских писателей ( август 1934 года)

Заседание десятое

П. С. РОМАНОВ. Товарищи, вы вероятно видели у подъезда Дома союзов стоящую каждый день около 3 часов дня большую толпу народа. Она собирается, чтобы увидеть выходящих со съезда писателей. Я слышал, как многих называли по именам.

Что это значит? Это значит, что настоящим съездом партия высоко подняла звание писателя. Но она возвысила его звание не для того, чтобы доставить нам удовольствие удовлетворенного тщеславия, а для того, чтобы тем самым возвысить наши обязанности, нашу ответственность перед страной и привить нам самоуважение, которое заставило бы нас строже относиться к самим себе и к своему делу.

Наш писательский коллектив поставлен партией на почетное место в стране и призван не только увековечивать силой искусства великие дела наших дней, но и помогать партии и правительству перестраивать человеческие души.

Во всяком деле можно избежать параллелизма. Казалось бы, очевидна и для нас опасность повторить друг друга, коль скоро все мы пишем о строительстве, о новой жизни в Стране советов. Но мы гарантированы от этого одним обстоятельством. Тов. Сталин в своих известных шести условиях заклеймил обезличку в производстве. Эта обезличка могла бы оказаться и нас, если бы мы забыли о своей индивидуальности. Нужно бояться потерять теперь свою индивидуальность, чтобы не стать, по замечанию Карла Маркса, «простым рупором эпохи». Но нам нужна не старая буржуазная индивидуальность, живущая только в границах своего «я». От этого один шаг к тупому мещанству. Нам нужна новая, коммунистическая индивидуальность, связанная бесчисленными нитями со всеми творческими силами страны. Борьба с обезличкой и бережное отношение к своей индивидуальности охраняют нас от повторения друг друга.

Но мы постоянно должны помнить, что наша индивидуальность только тогда будет ценна, когда она будет на одном уровне с великими идеями и задачами нашей эпохи. Природные особенности наши, а не что-нибудь другое ставят писателей на тот или иной участок. Если нас поставят или сами себя поставим на другой участок, то у нас ничего не получится. Это второе сталинское условие — правильная расстановка «ил на производстве.

Природные особенности некоторых писателей поставили их на участок юмора и сатиры. Юмор и сатира играют большую роль в жизни. Юмор дает смех, рождает бодрость, люди, смеясь, отдыхают и получают новый приток энергии в работе. Потребность в юморе у нас очень велика. Это лучше всего указывает на социальное здоровье. Человек, недовольный жизнью, не будет смеяться. Потребность в смехе является барометром общественного самочувствия. У вас смеются хорошо, в особенности молодежь.

Сатира острее и жестче юмора. Сатира – это витрина брака, вроде тех витрин, которые устраиваются в наших магазинах, чтобы выставить на осменяие плохо сделанную вещь. Задача сатирика – выставлять брак человеческих поступков и характеров. Алексей Максимович в своем мудром и ценном докладе еще раз указал на самую яркую черту брака в человеке — на мещанство, мещанство там, где человек не идет дальше удовлетворения своих зоологических инстинктов, при глубоком равнодушии ко всему остальному. Коммунизм по всей своей сущности противоположен мещанству. Я твердо верю, что в конце второй пятилетки А. М. свое дело — борьбу с мещанством — может считать почти законченным.

Смех, юмор в этой борьбе может играть и играет большую роль. Но участок юмора, а тем более сатиры — очень трудный участок. Я при любезном содействии критиков на собственной шкуре испытал это в полной мере, так как значительная часть моего творчества падает на юмор. Очень трудная задача — правильно им пользоваться: этому делу мы еще не научились. Так как сатира и юмор оперируют не одним браком, то легко можно допустить искажение лица действительности и нарушить ее истинную пропорцию. Законы диалектики действуют здесь во всей силе. Юморист и сатирик в своей работе при изображении отрицательных характеров и явлений должны отталкиваться от характеров положительных, и тогда яснее и ярче становятся явления отрицательные, и в то же время не нарушается правда жизни.

Принято думать, что сатирик не может изображать характеров и явлений положительных. Сатирик и юморист нашего времени не должны поддаваться гипнозу этого утверждения. Они должны раз и навсегда покончить с однобокой сатирой, иначе они прежде всего обрекают на гибель самих себя. Мне самому эта черта казалась непереходимой. Но я стал упорно работать, чтобы научиться побеждать в себе однобокий юмор. Это мне пока может быть не удается в крупных вещах, но в мелких я уже проверил себя на многочисленных рабочих аудиториях. Эти вещи уже вызывают вместе со смехом у слушателей бодрое и благодарное чувство. Этого еще слишком мало. Но это уже говорит о том, что сатирик и юморист могут отвечать на требования нашей эпохи. Они могут, разоблачая брак, создавать и образы героев нашей эпохи, не изменяя при этом своей индивидуальности. В этом нам могла бы помочь и критика, если бы она сказала, как нужно это делать, а не просто ругала нас за. то, как не нужно делать. Ведь в нашей практике до сих пор не существует собеседований критиков с писателями. Критики, за исключением одного-двух, не предложили своего дружеского руководства писателю, который по их мнению пишет не так, как нужно. У нас все время идет игра в разбойники. Тов. Эренбург рекомендовал критикам заняться теорией прозы. На этом пути для критики встречаются серьезные затруднения, так как тут ничего не построишь на одном знании того, как не надо писать, а нужно еще знать, как надо писать.

У критиков – преимущественно я говорю здесь о рецензентах – по отношению к нам, писателям, какой-то тон, как у учителя к ученику третьего класса. Мне, например, насколько мне известно, в этом году исполняется 50 лет. Я написал 17 томов сочинений. Мой литературный стаж больше 30 лет, а мне критик с жизненным стажем в 20 лет выдает аттестат, состоящий из одних «неудов».

Мой последний роман «Собственность» критика встретила презрительной иронией, а на страницах «Известий» в письме общественника-коммуниста я читал лестный отзыв. Кому верить?

Критику по-моему сейчас надо одно: заслужить доверие и уважение писателя. Тогда вместе они наверное скорее исправят свои ошибки, писательские и критические, не повредив при этом ни одной скулы.

Чем критика может заслужить уважение писателя? Простой добросовестностью в исполнении своего дела.

Некий критик в частной беседе горячо разносил одну мою книгу. Когда собеседник, поставленный втупик каким-то странным на его взгляд замечанием, спросил, читал ли он эту книгу, критик сказал: «Это не обязательно, мне рассказали».

В заключение хочется высказать пожелание нашим писателям оказаться хорошими «инженерами душ», чтобы к концу третьей пятилетки у нас в СССР отпала надобность в сатире и осталась только большая потребность в юморе и веселом, жизнерадостном смехе (аплодисменты).