(продолжение сказки)

Несмеяна тихо зверела от скуки.

Сперва она лежала просто так... Лежала, лежала и взвыла.

- Повешусь! - заявила она.

Были тут еще какие-то молодые люди, парни и девушки. Им тоже было скучно. Лежали в купальных костюмах среди фикусов под кварцевыми лампами - загорали. И всем было страшно скучно.

- Повешу-усь! - закричала Несмеяна. - Не могу больше!

Молодые люди выключили транзисторы.

- Ну, пусть, - сказал один. - А что?

- Принеси веревку, - попросила его.

Этот, которого попросили, полежал-полежал... сел,

- А потом - стремянку? - сказал он.

- А потом - крюк искать? Я лучше пойду ей по морде дам.

- Не надо, - сказали. - Пусть вешается - может, интересно будет.

Одна девица встала и принесла веревку. А парень принес стремянку и поставил ее под крюк, на котором висела люстра.

- Люстру сними пока, - посоветовали.

- Сам снимай! - огрызнулся парень.

Тогда тот, который посоветовал снять люстру, встал и полез па стремянку - снимать люстру. Мало-помалу задвигались... Дело появилось.

- Веревку-то надо намылить.

- Да, веревку намыливают... Где мыло?

Пошли искать мыло.

- Есть мыло?

- Хозяйственное...

- Ничего?

- Какая разница! Держи веревку. Не оборвется?

- Сколько в тебе, Алка? - Алка это и есть Несмеяна. - Сколько весишь?

- Восемьдесят.

- Выдержит. Намыливай.

Намылили веревку, сделали петлю, привязали конец к крюку... Слезли со стремянки.

- Давай, Алка.

Алка - Несмеяна вяло поднялась... зевнула и полезла на стремянку. Влезла...

- Скажи последнее слово, - попросил кто-то.

- Ой, только не надо! - запротестовали все остальные. – Не надо, Алка, не говори.

- Этого только не хватает!

- Умоляю, Алка!.. Не надо слов. Лучше спой.

- Ни петь, ни говорить я не собираюсь, - сказала Алка.

- Умница! Давай.

Алка надела на шею петлю... Постояла.

- Стремянку потом ногой толкни.

Но Алка вдруг села на стремянку и опять взвыла:

- Тоже скучно-о!.. - не то пропела она, не то заплакала. - Не смешно-о!

С ней согласились.

- Действительно...

- Ничего нового: было-перебыло.

- К тому же патология.

- Натурализм.

И тут-то вошли Мудрец с Иваном.

- Вот, изволь, - бодренько заговорил старичок, хихикая и потирая руки, - дуреют от скуки. Ну-с, молодые люди!.. Разумеется, все средства испробованы, а как избавиться от скуки - такого средства нет. Так ведь? А, Несмеянушка?

- Ты прошлый раз обещал что-нибудь придумать, - капризно сказала Несмеяна со стремянки.

- А я и придумал! - воскликнул старичок весело. – Я обещал, я и придумал. Вы, господа хорошие, в поисках так называемого веселья совсем забыли о народе. А ведь народ не скучал! Народ смеялся!.. Умел смеяться. Бывали в истории моменты, когда народ прогонял со своей земли целые полчища – и только смехом. Полчища окружали со всех сторон крепостные стены, а за стенами вдруг раздавался могучий смех... Враги терялись и отходили. Надо знать историю, милые люди... А то мы... слишком уж остроумные, интеллектуальные... а родной истории не знаем. А, Несмеянушка?

- Что ты придумал? - спросила Несмеяна.

- Что я придумал? Я взял и обратился к народу! - не без пафоса сказал старичок. - К народу, к народу, голубушка. Что мы споем, Ваня?

- Да мне как-то неловко: они нагишом все... – сказал Иван. - Пусть хоть оденутся, что ли.

Молодые безразлично промолчали, а старичок похихикал снисходительно - показал, что он тоже не в восторге от этих средневековых представлений Ивана о стыдливости.

- Ваня, это... Ну, скажем так: не нашего ума дело. Наше дело - петь и плясать. Верно? Балалайку!

Принесли балалайку. Иван взял ее. Потренькал, потинькал - подстроил... Вышел за дверь,.. И вдруг влетел в комнату - чуть не со свистом и с гиканьем - с частушкой:

Эх, милка моя,
Шевелилка моя,
Сама ходит шевелит...

- О-о!.. - застонали молодые и Несмеяна. - Не надо! Ну, пожалуйста...

- Не надо, Ваня.

- Так, - сказал старичок. - На языке офеней это называется - не прохонже. Двинем резерв. Перепляс! Ваня, пли!

- Пошел к чертовой матери! - рассердился Иван. - Что я тебе, Петрушка? Ты же видишь, им не смешно! И мне тоже не смешно.

- А справка? - зловеще спросил старичок. - А? Справка-то... Ее ведь надо заработать.

- Ну вот, сразу - в кусты. Как же так, батя?

- А как же! Мы же договорились.

- Но им же не смешно! Было бы хоть смешно, ей-богу, но так-то... Ну стыдно же, ну...

- Не мучай человека, - сказала Несмеяна старичку.

- Давай справку, - стал нервничать Иван. - И так проваландались сколько. Я же не успею. Первые петухи-то когда ишо пропели!.. Вот-вот вторые грянут, а до третьих надо успеть. А мне ишо идти да идти.

Но старичок решил все же развеселить молодежь. И пустился он на очень и очень постыдный выверт - решил сделать Ивана посмешищем: так охота ему стало угодить своей "царевне", так невтерпеж сделалось старому греховоднику. К тому же и досада его взяла, что никак не может рассмешить этих скучающих баранов.

- Справку? - спросил он с дурашливым недоумением. – Какую справку?

- Здрассте! - воскликнул Иван. - Я же говорил...

- Я забыл, повтори.

- Что я умный.

- А! - "вспомнил" старичок, все стараясь вовлечь в нехорошую игру молодежь тоже. - Тебе нужна справка, что ты умный, Я вспомнил. Но как же я могу дать такую справку? А?

- У тебя же есть печать...

- Да печать-то есть... Но я же не знаю: умный ты или нет. Я, допустим, дам тебе справку, что ты умный, а ты – дурак дураком. Что это будет? Это будет подлог. Я не могу пойти на это. Ответь мне прежде на три вопроса. Ответишь - дам тебе справку, не ответишь - не обессудь.

- Давай, - с неохотой сказал Иван. - Во всех предисловиях писано, что я вовсе не дурак.

- Предисловия пишут... Знаешь, кто предисловия пишет?

- Это что, первый вопрос?

- Нет, нет. Это еще не вопрос. Это так... Вопрос вот какой: что сказал Адам, когда Бог вынул у него ребро и сотворил Еву? Что сказал при этом Адам? -

Старичок искоса и лукаво поглядел на свою "царевну" и на других молодых: поинтересовался, как приняли эту его затею с экзаменом. Сам он был доволен.

- Ну? Что же сказал Адам?

- Не смешно, - сказала Несмеяна. - Тупо. Плоско.

- Самодеятельность какая-то, - сказали и другие. - Идиотизм. Что он сказал? "Сам сотворил, сам и живи с ней"?

Старичок угодливо засмеялся и выстрелил пальчиком в молодого человека, который так сострил.

- Очень близко!.. Очень!

- Мог бы и поостроумнее сказать.

- Минуточку... Минуточку... - суетился старичок. – Самое же интересное - как ответит Иван! Ваня, что сказал Адам?

- А можно, я тоже задам вопрос? - в свою очередь спросил Иван. - Потом...

- Нет, сначала ответь: что сказал...

- Нет, пусть он спросит, - закапризничала Несмеяна. - Спроси, Ваня.

- Да что он может спросить? Почем куль овса на базаре?

- Спроси, Ваня. Спроси, Ваня. Ваня, спроси. Спроси, Ваня!

- Ну-у, это уже ребячество, - огорчился старичок. - Хорошо, спроси, Ваня.

- Ответь мне, почему у тебя одно лишнее ребро? – Иван, подражая старичку, нацелился в него пальцем.

- То есть? - опешил тот.

- Нет, нет, не "то есть", а почему? – заинтересовалась Несмеяна. - И почему ты это скрывал?

- Это уже любопытно, - заинтересовались и другие. – Лишнее ребро? Это же из ряда вон!..

- Так вот вся мудрость-то откуда!

- Ой, как интересно-о!

- Покажите, пожалуйста. Ну, пожалуйста!

Молодые люди стали окружать старичка.

- Ну, ну, ну, - испугался старичок, - зачем же так? Ну что за шутки? Что, так понравилась мысль дурака, что ли?

Старичка окружали все теснее. Кто-то уже тянулся к его пиджаку, кто-то дергал за штаны - Мудреца вознамерились раздеть без всяких шуток.

- И скрывать действительно такое преимущество... Зачем же?

- Подержите-ка пиджак, пиджак подержите!.. О, тут не очень-то их прощупаешь!

- Прекратите! - закричал старичок и начал сопротивляться изо всех сил, но только больше раззадоривал этим. – Немедленно прекратите это безобразие! Это не смешно, понимаете? Это не юмор, это же не юмор! Дурак пошутил, а они... Иван, скажи, что ты пошутил!

- По-моему, я уже нащупал!.. Рубашка мешает, - вовсю шуровал один здоровенный парень. - У него тут еще майка... Нет, теплое белье! Синтетическое. Лечебное. Подержите-ка рубашку...

С Мудреца сняли пиджак, брюки. Сняли рубашку. Старичок предстал в нижнем теплом белье.

- Это безобразие! - кричал он. - Здесь же нет основания для юмора! Когда смешно? Смешно, когда намерения, цель и средства - все искажено! Когда налицо отклонение от нормы!

Здоровенный парень деликатно похлопал его по круглому животу.

- А это... разве не отклонение?

- Руки прочь! - завопил старичок. - Идиоты! Придурки!.. Никакого представления, что такое смешно!.. Кретины! Лежебоки...

В это время его аккуратненько пощекотали, он громко захохотал и хотел вырваться из окружения, но молодые бычки и телки стояли весьма плотно.

- Почему вы скрывали о наличии лишнего ребра?

- Да какое ребро? Ой, ха-ха-ха!.. Да где? Ха-ха-ха!.. Ой, не могу!.. Это же... Ха-ха-ха!.. Это же... Ха-ха-ха!..

- Дайте ему сказать.

- Это примитив! Это юмор каменного века! Все глупо, начиная с ребра и кончая вашим стремлением... Ха-ха-ха!.. О-о-о!.. -

И тут старичок пукнул, так это - по-старчески, негромко дал, и сам очень испугался, весь встрепенулся и съежился.

А с молодыми началась истерика, Теперь хохотали они, но как! - взахлеб, легли. Несмеяна опасно качалась на стремянке, хотела слезть, но не могла двинуться от смеха. Иван полез и снял ее. И положил рядом с другими - хохотать. Сам же нашел брюки старика, порылся в кармане... И нашел. Печать. И взял ее.

- Вы пока тут занимайтесь, - сказал он, - а мне пора отправляться.

- Зачем же ты всю-то... печать-то? - жалко спросил Мудрец. - Давай, я тебе справку выдам.

- Я сам теперь буду выдавать справки. Всем подряд. – Иван пошел к двери. - Прощайте.

- Это вероломство, Иван, - сказал Мудрец. - Насилие.

- Ничего подобного. - Иван тоже стал в позу. - Насилие - это когда по зубам бьют.

- Я ведь наложу резолюцию! - заявил Мудрец с угрозой. - Наложу ведь - запляшете!

- Слабо, батя! - крикнули из компании молодых. - Клади!

- Возлюбленный мой! - заломила руки в мольбе Несмеяна. - Наложи! Колыхни атмосферу!

- Решение! - торжественно объявил Мудрец. - Данный юмор данного коллектива дураков объявляется тупым! А также несвоевременным и животным, в связи с чем он лишается права выражать собой качество, именуемое в дальнейшем - смех. Точка. Мой так называемый нежданчик считать недействительным.

x x x

ПАПОЧКА ПРИШЕЛ, А ВЫ ГРУСТНЫЕ
(окончание сказки)