Народный депутат СССР
А.А.Лиханов
Кремлевский Дворец съездов. 31 мая 1989 года. Заседание восьмое
Председательствует народный депутат СССР Патон Б.Е.
Председательствующий. Слово предоставляется депутату Лиханову. Следующим будет выступать депутат Шарипов.
Лиханов А.А., писатель, председатель правления Советского детского фонда имени В.И.Ленина, г. Москва (От Советского детского фонда имени В. И. Ленина).
Товарищи депутаты! А ведь депутаты-то мы с вами во вторую, а то и в третью очередь, а в первую — чьи-то дочери и сыновья, чьи-то матери и отцы, чьи-то бабки и деды! Так отчего же это мы так охотно отучаем себя плясать от печки, от своего первородного предназначения, все больше о демократии, а может, все-таки начать бы с человечности, с того, какие мы родители и дети, причем обойтись бы без грима и помпы во всем, вплоть, так сказать, до мелочей, хотя мелочами я лично это не считаю. Ведь стыдно же нам сейчас за бодрые пионерские куплеты на съездах и прочих взрослых ристалищах, включающие этакий добрый юмор и умеренную критику ответаппарата — малодостойное развлечение подуставших от . словопрений партийцев. Дети никогда не бывают виноваты — виноваты всегда взрослые, позволяющие зависимой части общества ублажать их чувство мнимого заботничества о малых сих.
Я бы предложил изменить одну, из старых времен вьющуюся традицию, когда на Мавзолей, во время демонстраций, к нашим лидерам под умилительные аплодисменты взбегают отборно-благополучные малыши с букетами цветов, получают взамен красивые коробки конфет, а потом, одаренные, скатываются на прилежащие трибуны к заботливо возбужденным и гордым за свои чада родителям. Права поговорка — все начинается с детства. В том числе и ложь. Очищая правдой и такие «мелочи», давайте, не отменяя процедуры, сделаем так, чтобы на Мавзолей прибегали не анонимные символы процветания, а дети, обожженные бедой. Может, и подарить-то им можно что-то посущественней, а взамен попросить адресок и через полгода, в канун новой демонстрации, взять да черкнуть такому огольцу открыточку, — как вы думаете, товарищи руководители? Хлопот ведь не так уж много, согласно новым выборным правилам, наберется для каждого не более двух десятков таких крестников, но вовсе не мало, если мерить нашу жизнь столь человечными единицами измерения, как детское сердце и ребячьи глаза.
Всю свою жизнь мечтаю о том, чтобы все наши серьезные съезды, конференции принципиального, итогового свойства начинались со статистики, свидетельствующей, насколько изменилась в лучшую — или худшую!— сторону жизнь детей и стариков. Мечтаю о времени, когда в ежегодных и пятилетних статистических отчетах рядом с тоннами выплавленного металла и квадратными метрами нового жилья мы станем печатать отрезвляющие цифры наших непобед — сколько детей лежало в больницах, сколько ребятишек из-за родительского развода остались полусиротами — между прочим, 700 тысяч каждый год, товарищи! — сколько нами, взрослыми, произведено на свет детей неполноценных в силу пьяного варварства, медицинской неквалифицированности, генетических, изломов и прочих взрослых грехов. Мыслей об этих бедах мне до боли недоставало, когда я слушал Ваш доклад, Михаил Сергеевич. Детей в стране 83 миллиона, почти одна треть общества. А просвещение нестабильно, занимает в бюджете не ведущее место, про мораль и воспитание я уже не говорю — столько здесь болей и проблем. И вот вновь, как на XIX партконференции, в докладе об этом — лишь полслова. Пусть доклад продлится. еще полчаса, но вся страна хочет услышать концепцию власти на эту ключевую тему.
Мы многие годы заклинали и продолжаем самозаклинать себя радужной мыслью, что дети — наше будущее. Но, позвольте, если употреблять местоимение «наше», то дети скорее — наше настоящее. Разговоры о будущем детства как бы позволяли откладывать на потом неотложность сиюсегодняшних бед. Шесть тысяч детей в год умирает от рака сегодня — завтра их умрет еще больше, если вместо 800 коек для онкобольных ребятишек не появятся 3 000 необходимых. Правительство поддерживает предложение Детского фонда о строительстве реабилитационного детского онкоцентра, мы образовали общественную программу «Надежда» в помощь таким ребятишкам и их матерям, но как же много добросердечия потребуется в этой печально-трагической работе, как много любви и самоотреченности — их-то где взять? Если существует донорство — переливание крови от одного человека другому, то дело чести нашего общества, всей перекройки сознания в том, чтобы утвердить донорство духовное — помощь не словесную, а действенную, в поступках выношенное переливание сил и веры от сильного — слабому, от старшего — младшему. В нашей стране — и спасибо за это непредубежденному здравомыслию — возрождается благотворительность. Любопытно, что страдающую ребятню и наш Детский фонд первой поддержала неимущая часть нашего общества — старики и больные люди. Целые бумажные простыни с перечнями рублевок и трешек из скудных пенсионов обитателей современных богаделен получили и получаем мы и понимаем, что беду лучше всего разумеет ее вкусивший. Некоторые, хотя, увы, очень немногие пока деятели культуры и науки встали рядом с нами, объединенные Ассоциацией советской интеллигенции в защиту детства. Маловато, скажу откровенно, маршалов нашей духовности. Активно помогают рабочие коллективы. Но, главное, средний гражданин скуповат. Я не виню его. То ученые о повышении цен толкуют, то мыло вдруг все измылили, хотя промышленность выпустила его на семь процентов больше за прошлый год, — какие уж тут пожертвования и милосердность. Возникла, было, у нас надежда на работящего, деятельного человека и на кооперативы, и начали они нам помогать, но тут появился проект закона о налогообложении такого свойства, что боюсь, как бы практическое .милосердие опять не превратилось в словесную красивость. А дети не ждут. Они вырастают или не вырастают. Им нужна срочная социальная, нравственная, юридическая, медицинская, педагогическая помощь. Мы занимаем позорное лидерство среди развитых стран по младенческой смертности, соревнуясь в этой горькой статистике не с Америкой, не с Японией или Швецией, а с государством Маврикий, где к тому же темпы улучшения дел втрое превышают наши. Того и гляди обштопают.
В прошлом году специальный десант Детского фонда и Минздрава Союза восемьдесят дней работал в Средней Азии, Казахстане, некоторых областях России. Всего спасено девять тысяч детских жизней. Это лишь первые усилия, и я хочу поклониться двум тысячам медиков, в основном женщинам, за их добровольческое милосердие, а пользуясь этой телетрибуной, призываю врачей, фельдшеров, медсестер, в ком не угасла, слава богу, гражданская самоотверженность, вновь помочь детям нынешним летом. (Аплодисменты). Кстати, о гласности. Сколько за те 80 прошлогодних дней слов в печати и по телевидению было распатронено о перестройке, о нужности улучшения жизни, а вот о тихом, но милосердном усилии двух тысяч медиков лишь несколько невнятных заметок. Но разве эта работа — не реальный патриотический поступок, достойный поддержки и анализа?
Хочу заметить, что как будто неплохо — дай-то бог! — у нас складываются рабочие взаимоотношения с Минздравом СССР. Создан «Международный круг помощи маленьким жертвам армянского землетрясения». Сотни ребятишек, перенесших его, побывают на летних каникулах по приглашениям зарубежных благотворительных организаций — наших партнеров. Приступаем к программам «Дети Чернобыля», «Дети и СПИД». Вот уж-боль так боль! Недавно мы были у детей и матерей из Элисты, инфицированных СПИДом. Они лежат в московской больнице. Дети, ясное дело, не понимают, что случилось, но матери — их отчаянию нет предела. И они, по сути, никому не нужны. Сколько продлится это вынужденное заключение — страшно подумать, — неужели всю их жизнь? Каков социальный статус этих людей? Как им жить? Где? Как работать? С кем общаться — ведь люди бегут от них, как от огня? Рана, как говорится, открыта и кровоточит, и нет пока у нашего общества ответа на вопросы безвинно страдающих ребятишек. Старую поговорку — дитя не плачет, мать не разумеет — в наше время, похоже, пора перефразировать. Дитя плачет, — и это уже хорошо всем известно, дважды в последние годы ЦК и Совмин принимали фундаментальные документы о сиротстве конца XX века, — а материнская власть местных Советов все никак не разумеет, что мало обрядить ничейную ребятню в новые штаны и накормить от пуза, надо ее жизнь еще одушевить, обогреть человечностью.
В старину про помощь сиротам толковали так: не строй семь церквей, пристрой семь детей. Нынче же сирота, да и вообще бедствующий ребенок, после казенного заведения — изгой, душа ничейная, если и снабженная на первое время кой-каким харчем, то по сути своей существо бездомное. Куда их? Кого куда. Большинство в ПТУ, а если есть малая зацепка — в «дурдом», так называемый интернат для умственно неполноценных. Я не верю в эту ужасающую цифру — миллион 185 тысяч психически неполноценных детей — хотя бы уже потому, что буквально на днях мы занимались судьбой двадцатидвухлетнего москвича Игоря Черникова — он разрешил назвать свою фамилию. От него еще в роддоме отказалась мать, у паренька инвалидность, дефект свойства физического, но за непослушание, когда подрос, благодетельные педагоги списали его в интернат психический. И вот в 20 лет нормальный парень оказывается в психиатрическом интернате для ветеранов и инвалидов. Нашел в себе силы, вырвался, мы помогли ему с жильем и правами, но по сути разве это не свидетельство нашего бесчувствия — человек без образования, без работы, 26 рублей пенсия про все на все и ни единой родной души вокруг.
Совмин СССР поддержал нашу идею создания семейных детских домов, точнее сказать, опекунских семей и городков. Сегодня, в День защиты детей, в Рязанской области Детский фонд вместе с газетой «Труд» закладывает фундамент первого такого городка. В Литве, Ростове, Саратове «семейства» фонда уже действуют, живут, да вот Комнаробраз все никак не сподобится утвердить временное хотя было них положение, и дело явно тормозится. Традиции старого Минпроса, видать, сильны.
За последние три года планы по строительству домов ребенка в стране выполнены на 44 процента, детских домов — на 40. Есть ли у нас еще хоть одна строка в строительстве, не выполненная столь бесстыдно-презрительно! На недавнем заседании Бюро Совмина СССР по социальному развитию товарищи Чехарин (Совмин России), Махамадалиев (Совмин Узбекистана), Свиридов (Совмин Туркмении) заявили, что интернатные заведения, которые планировали на пятилетку, все же будут построены, но верится в это с трудом. О детских бедствиях» .к нашей общей печали, можно — и нужно! — сказать еще очень многое. То, что вчера не просто замалчивалось, а безжалостно вымарывалось, сегодня становится катализирующим средством в нашем общем очеловечивании. Должно им стать! Горестно это признавать, но мы отстали от наших социальных оппонентов не только в области автомобилестроения и сервиса, но прежде всего в области практической реализации лучших человеческих чувств. Посмотрите, как неулыбчивы мы, как наловчились раздвигать локтями слабых и тихих, как немужественны применительно к женщинам — кстати, огромная мужская масса бежит из семьи, если там рождается ребенок-инвалид, матери задыхаются от бессилия и безденежья, а в результате государственные заведения такого свойства полны существ, испытывающих полную никчемность. В чем же состоит наш общественный гуманизм, коли за последние пять лет 1795 женщин осознанно убили своих новорожденных малышей? Дети уходят из дома и пропадают без вести. Согласитесь — без вести, пропавшие в мирное время, к тому же — дети, разве это не бедствие?
Девятьсот тысяч несовершеннолетних в год задерживаются за правонарушения и бродяжничество. Вновь появились беспризорники. Растет детская преступность. Мрут от туберкулеза дети народов Севера. Бедствуют многодетные семьи. Впервые хочу обнародовать еще две поистине трагические цифры. В 1987 году убито 1299 детей и подростков, а еще 2194 — покончили жизнь самоубийством. Весной белорусские газеты рассказали о судьбе третьеклассника из Минска Саши Ануфриева. Среди бела дня его убили. Убила женщина, бывшая жена Сашиного отчима, в отместку за то, что он ушел к другой. Кого-то эти заметки задели, кто-то отнесся к этой истории как к факту уголовной хроники. Но почему же, почему мы, столь охотно рассыпающие миллионы наборных строк по самому незначительному поводу, по пустякам, не стоящим того, не возопили от негодования всем миром? Почему мы, спешно научаясь митинговой демократии, не превратили похороны этого ребенка в шествие протеста против жестокости, в шествие, которое транслировалось бы по телевидению на всю страну?
Михаил Сергеевич, обращаюсь к Вам как к президенту с предложением о еженедельном телевизионном обращении к нации. При этом надо основательно расширить тематический диапазон таких обращений, особое внимание уделив больным нравственным вопросам общества. (Аплодисменты).
Мы не переустроим нашу жизнь, пока не понизим болевой порог наших чувствований. Самая запущенная сфера межчеловеческих отношений в нашей стране — совесть. Впопыхах отвергнув общечеловеческую мораль, мы не создали новой морали по той простой причине, что все нравственные устои уже придуманы за тысячу лет до нас.
Благополучие народа не может утверждаться за счет совести. Детство особенно ломко от взрослой бессовестности. Поэтому мы, депутаты от Детского фонда, официально вносим на Съезд в качестве законодательной инициативы предложение о подготовке Закона СССР о правах ребенка и готовы возглавить практическую работу. (Аплодисменты).
Информирую депутатов о том, что в самом скором времени Верховный Совет должен будет ратифицировать международную Конвенцию о правах ребенка, которую уже подготовила Организация Объединенных Наций. В то же время у нас нет подобного аналога. Да и вообще наше законодательство в большом долгу перед детством и семьей, особенно многодетной. Мы предлагаем также не сбивать понятия «материнство» и «детство» — со старых времен недействующий стереотип, а создать отдельно — Комитет по делам женщин и отдельно — Комитет по защите интересов детства и семьи — совместный Комитет Совета Союза и Совета Национальностей. Это поддерживают и депутаты-женщины. Предлагаем, кроме Закона СССР о правах ребенка, поручить этому комитету подготовить письменный доклад Съезду народных депутатов о положении детей в СССР. Поддержите, товарищи, эти предложения! Еще раз скажу: дети — это наше настоящее. Будущим они смогут стать, лишь если мы поможем им сегодня. Завтра будет поздно. (Аплодисменты).
