Об отношениях рабочих и интеллигентов
в социал-демократических организациях
Исключительно интересный и важный вопрос. Во-первых, партия была по своему названию рабочей. Во-вторых, в работе "Что делать?" Ленин прямо утверждал, что пролетариат способен выработать самостоятельно только тред-юнионистское сознание. В-третьих, и в инициативной группе по созданию партии и в ее руководстве преобладали интеллигенты.
И самое главное - это актуально и сегодня!
ИЗ СТЕНОГРАММЫ СЪЕЗДА:
заседание ПЯТНАДЦАТОЕ
20 апреля (3 мая), вечернее
В начале заседания продолжалось обсуждение вопроса об отношении к крестьянскому движению.
Председатель. Переходим к четвертому пункту порядка дня. Слово имеет докладчик т. Максимов.
Максимов [Богданов]. Вот проект «резолюции об отношениях рабочих и интеллигенции в социал-демократических организациях».
«Принимая во внимание:
1) что со стороны правого крыла нашей партии до сих пор систематически продолжаются начавшиеся еще со времен экономизма попытки сеять вражду и недоверие между членами партии — рабочими и интеллигентами, попытки изображать наши партийные организации, как чисто интеллигентские, чем искусно пользуются враги социал-демократии, попытки обвинять социал-демократические организации в стремлении сковать партийной дисциплиной самодеятельность рабочего класса, — попытки щеголять лозунгом выборного начала, большей частью без серьезных шагов к проведению его в жизнь;
2) что полное господство выборного начала, возможное и необходимое при свободных политических условиях, неосуществимо при самодержавии, — но что и при самодержавии применение выборной системы было бы возможно в значительно более широких размерах, чем это делается теперь, если бы не препятствовала та формальная расплывчатость партийной организации и та фактическая ее дезорганизованность, которыми партия обязана правому же крылу с.-д., —
III съезд РСДРП, признавая своей задачей путем ряда организационных реформ подготовить к ближайшим съездам условия для действительного проведения в возможных размерах выборного начала в партийной жизни, напоминает еще раз задачу сознательных сторонников рабочей с.-д. партии: укреплять всеми силами связь партии с массой рабочего класса, поднимая все более и более широкие слои пролетариев и полупролетариев до полной с.-д. сознательности, развивая их революционную с.-д. самодеятельность, заботясь о выделении рабочей массой возможно большего числа рабочих, способных руководить движением и партийными организациями, в качестве членов местных центров и центра общепартийного, создавая как можно больше рабочих организаций, входящих в нашу партию, — стараясь о том, чтобы рабочие организации, не желающие или не имеющие возможности войти в партию, по крайней мере, к ней примыкали».
В российской с.-д. с самого начала установились здоровые, нормальные отношения между членами партии — рабочими и интеллигентами: всякий с.-д. рассматривался просто, как работник общего дела, и разграничения не делалось. Экономизм с его преклонением перед пролетариатом, как таковым, нарушил эти здоровые отношения; но он-то и был специально интеллигентским оттенком: противопоставление интеллигенции и пролетариата выражало именно недостаточную глубину слияния интеллигентов-экономистов с рабочим движением, а преклонение перед пролетариатом, как таковым, — ту специфически-интеллигентскую дряблость, которая граничит с недостатком чувства собственного достоинства.
Эти черты экономизма были унаследованы правым крылом нашей партии — только в несколько ослабленной степени. Это правое крыло, специфически интеллигентский оттенок которого ясно сказывается в тактических вопросах многими чертами бесхарактерного и робкого хвостизма, в организационной жизни — индивидуалистически-анархическим образом действий, в своей организационной борьбе с большинством партии выдвигает теперь лозунги «демократизма» и выборного начала. Я не стану доказывать, что сколько-нибудь полное практическое проведение этих лозунгов при самодержавии привело бы к полному разрушению партии, я только считаю важным указать, что лозунги эти играют на деле до сих пор только демагогическую роль: сами проповедники, получая возможность в местных организациях осуществить их в жизни, предпочитают этого не делать.
Задача предлагаемой резолюции заключается в том, чтобы, с одной стороны, выяснить принципиальное, отнюдь не враждебное, а, напротив, в высшей степени сочувственное отношение нашей партии к демократическому принципу организации, а, с другой стороны, указавши на объективные условия, ставящие теперь очень узкие границы проведению этого принципа в жизни, противопоставить демагогической революционной фразе практические шаги к возможному осуществлению выборного начала, без всякого, однако, раздувания и рекламирования этих, в силу необходимости незначительных, шагов. Этим ясным противопоставлением всем с.-д. дана будет возможность сознательно выбирать между нашим отношением к делу в данном вопросе и отношением наших противников. Далее, резолюция эта, избегая безусловно вредного для интересов нашего общего дела противопоставления с.-д. работников из пролетариата и из интеллигенции, должна подчеркнуть то вполне естественное для с.-д. партии стремление, чтобы движение рабочих масс как можно непосредственнее и как можно законченнее в ней воплощалось. Стремление это должно быть живой силой, направляющей в определенном смысле нашу работу, но оно не может быть кристаллизовано в какие-нибудь определенные уставные формы: всякая попытка организационно определить отношения интеллигентов и рабочих глубоко подрывала бы единство нашей партии, создавая классовый антагонизм в ее среде; обособление интеллигентской части партии было бы самой удобной почвой для ее развития в сторону буржуазной демократии, а обособление пролетарской, — может быть, для ее отклонения в сторону профессионализма и тред-юнионизма. Все мы равны, как работники единого революционного движения, направленного к единому социалистическому идеалу.
Градов [Каменев]. Я должен решительно высказаться против принятия этой резолюции. Этого вопроса как вопроса об отношении между интеллигенцией и рабочими в партийных организациях не существует. (Ленин. Существует!) Нет, не существует: он существует как вопрос демагогии — и только. Уже в самой речи защитника резолюции, т. Максимова, странное впечатление производит определение задач этой резолюции: ее задача, — говорит он, — это, во-первых, выяснить отношение к демократизму, но это не относится к вопросу об отношении интеллигенции и рабочих, во-вторых, противопоставить демагогической фразе революционный факт, но и это сюда не относится. Тов. Максимов хорошо закончил свою защиту, сказавши, что вводить этот пункт в устав, — это значило бы подчеркнуть классовое разделение в самой нашей с.-д. партии. Но и постановка этого вопроса в той форме, какая ему дана здесь, и вынесение резолюции по этому поводу было бы фиксированием этого. Есть другой вопрос, смешиваемый, видимо, т. Максимовым с поставленным вопросом, это вопрос об отношении к тем выступающим из массы вожакам-рабочим — не социал-демократам, с которыми Петербургский комитет сталкивался в лице выборщиков в комиссию Шидловского. Это — вопрос об отношении наших организаций к напирающим на них революционно-настроенным рабочим — не социал-демократам. Это — вопрос важный, серьезный, но он и не затронут в резолюции. В мотивировке указываются всем известные приемы «Искры». Их надо заклеймить, и мы их заклеймим, но в другом месте. В резолютивной части говорится только то, без чего партия вообще не выполнила бы своих прямых задач. Поэтому рекомендую съезду резолюцию отвергнуть.
Жарков [Лещинский]. Я согласен с т. Градовым, что вопрос об интеллигенции и рабочих существует лишь постольку, поскольку он выдвинут меньшевиками. После борьбы с экономизмом вопрос почти сходит со сцены; выплыл же он наружу вновь, когда меньшевики стали вести демагогическую агитацию против большевиков. У нас нет интеллигентов и рабочих — у нас есть только с.-д.
Сосновский. Я должен решительно высказаться против резолюции. То, что резолюция рекомендует, все должны делать всегда — и мы, и те, которые остались в России. Нам могут сказать, что эта работа шла не так, как желательно. Но этому есть серьезные причины. Года 3—4 назад мы могли серьезно заниматься пропагандой, а теперь у нас нет времени и не хватает для этого сил. В погоне за расширением работы приходилось забрасывать серьезную постановку пропаганды.
Я против этой резолюции еще потому, что в ней есть игра в демократизм. Сам т. Максимов признает, что доза демократизма, которую мы можем теперь предложить, очень незначительна. Я спросил бы, какие же дозы демократизма мы можем ввести теперь? Теперь мы дать ничего не можем, и я высказался бы против заигрывания в демократизм. Мы не можем дать, чего просят — выборного начала.
Максимов (к порядку). Возникли довольно серьезные недоразумения, Мне трудно было бы отвечать т. Сосновскому о дозах демократизма, пока съезд не высказался по этому «опросу. Поэтому я предлагаю отложить этот вопрос до обсуждения пункта порядка дня об уставе.
Предложение т. Максимова ставится на голосование и отклоняется (большинством 11 против 10).
Лядов. Я думаю, что резолюция не соответствует порядку дня. Говорится о дозах демократизма, а между тем здесь важен не этот, а другой, принципиальный вопрос: из каких элементов состоит наша партия? Я не согласен с т. Градовым, что вопроса об интеллигентах и рабочих не существует. Когда у нас марксизм стал модным учением, к социал-демократии примкнули широкие слои интеллигенции и внесли в нашу среду мелкобуржуазные понятия. Когда основалось «Освобождение», эти элементы стали, правда, отливать из с.-д. партии. Но в последнее время в партию снова проникло, под влиянием революционных событий, много элементов непролетарского характера. Я думаю, что возникновение рассматриваемого вопроса не может быть объяснено только демагогической деятельностью меньшевиков, и обусловливается оно существованием именно двух слоев в нашей партии — пролетарского и мелкобуржуазного. Некоторые проводят грань между интеллигентным пролетариатом и пролетариатом промышленным, но такое резкое разграничение, по-моему, не имеет оснований. Интеллигентный пролетариат тоже является эксплуатируемой группой и потому должен примкнуть к промышленному пролетариату. Идя к социал-демократии, он не является благотворителем, а его ведет туда классовый инстинкт, правда, часто плохо сознанный. Я настаиваю на том, чтобы этот пункт был оставлен в порядке дня и чтобы была вынесена соответствующая принципиальная резолюция по этому вопросу. Данная резолюция не удовлетворяет меня потому, что она пытается соединить 3 вопроса: 1) вопрос об отношении периферии к комитету, 2) рабочих к интеллигенции, 3) о выборном начале.
Барсов [Цхакая]. Мне кажется, что если вопрос об отношении между «рабочими» и «интеллигентами» в наших партийных организациях в последнее время поставлен в жизни и литературе «меньшевиками», то это еще не значит, что он не жизненный вопрос. «Меньшевики» только воспользовались им для демагогических целей и тем самым дезорганизовали работу в партии, «развратили» массу и отбросили нас назад в организационном отношении. Это грех наших товарищей, и пусть они сами несут ответственность за будущее нашей партии. Но мы не должны все-таки закрывать глаза на этот вопрос. Что мы всегда стояли и стоим за подготовку передовых рабочих социал-демократов и за участие всех сознательных вожаков рабочего движения в комитетах и других организациях, это мы доказывали фактически при организации и пополнении комитетов.
О необходимости вводить рабочих в возможно большем числе в комитеты говорил и т. Ленин в своем «Письме к петербургскому товарищу». Вопрос об интеллигентах и рабочих ставился и до II съезда, и на самом II съезде, и после него, но до последнего времени не получал такого острого характера, как теперь. И когда товарищи другой фракции нашей партии выдвинули его, как якорь спасения своей кооптационной позиции, мы не можем замалчивать этот вопрос, и III партийный съезд, по моему мнению, должен определить свое отношение к этому вопросу, не колеблясь и не опасаясь чего-либо. Поэтому я считаю резолюцию т. Максимова вполне своевременной и отвечающей на тему того пункта порядка дня, который обсуждается теперь съездом.
Мосальский [Крамольников]. Тов. Максимов, перенеся вопрос из текста устава в резолюцию, делает очень хорошо. Я приветствую это, но я еще более буду приветствовать, если т. Максимов спрячет под сукно и свою резолюцию. Дух ленинского устава таков, что смешно особо говорить о праве рабочих быть в авангарде рабочего класса. Трения между рабочими и интеллигентами в организациях существуют, но резолюция на причины их не указывает и потому является излишней. Серьезных гарантий якобы демократизма у нас нет, и нечего щеголять демократическими фразами.
Китаев [А. М. Эссен]. Вопрос об отношении интеллигентов к рабочим выдвинут не только демагогией. Нам нужно вообще укрепить связь комитетов с периферией, как рабочей, так и интеллигентской, и необходимо подготовить возможно большее число рабочих, могущих руководить с.-д. работой. Резолюция поэтому, осуждая демагогию, должна предложить те меры, которые бы вели к укреплению связи между комитетами и периферией. Такими мерами могут явиться: 1) составление комитетов преимущественно из партийных работников, непосредственно занятых организационной работой среди пролетариата; 2) привлечение возможно большего числа партийных работников к обсуждению и разработке плана политической кампании комитета; 3) регулярное ознакомление комитетом периферийных организаций о своей деятельности; 4) создание широкого общественного мнения партии путем вынесения резолюций и правильной постановки отчетности и корреспондирования; 5) предоставление автономии периферийным организациям в вопросах, входящих в сферу их компетенции. Но вопросы эти относятся к следующему пункту порядка дня, поэтому я теперь никакой резолюции предлагать не буду и думаю, что надо перейти к обсуждению следующего пункта порядка дня.
Камский. Сущность вопроса заключается не в выборной системе. Задача, которую предстоит разрешить нам, может быть формулирована так: как привести комитеты в тесную органическую связь с пролетариатом. Мы не должны замалчивать того, что во многих случаях наши комитеты представляют замкнутые, слишком законспирированные организации, оторванные от массы. Как устранить это зло? Во-первых, комитеты должны изменить свою внутрипартийную тактику. Они должны спуститься к низам и принять самое энергичное участие в работе. «Заседательские» комитеты должны исчезнуть. Во-вторых, необходимо в комитеты вводить рабочих. (Ленин: совершенно верно!) Это очень важный вопрос. Однако при разрешении этого вопроса комитеты наталкиваются на серьезное препятствие. Кустарническая пропаганда комитетов без всякого содействия центров не может дать достаточного контингента вполне сознательных с.-д. из рабочих, годных на роли комитетских руководителей. Мы долго искали рабочих для введения в комитет и только с осени могли осуществить эту задачу. В этом отношении услугу оказали нам те товарищи, которые 2 1/2 года тому назад могли серьезно вести пропаганду, а также и «кутузка», где рабочие могли серьезно заниматься и развить свое сознание вполне. В серьезной, не кустарнической постановке пропаганды, при энергичном содействии центров, лежит корень вопроса о введении рабочих в комитеты.
Орловский [Боровский] . Я не согласен с теми товарищами, которые говорят, что у нас нет вопроса об отношении между интеллигенцией и рабочими, что этот вопрос выдуман меньшевиками. Конечно, меньшевики внесли массу разврата и дезорганизации своей демагогией; они пользовались непозволительными средствами. Но ведь демагогия принесла плоды, она нашла почву. Значит, что-то было неладно, что-то благоприятствовало тому, что демагогические выходки дали такой пышный цветок. Мне кажется, что если не антагонизм, то разделение между интеллигентами и рабочими, способное создать такой антагонизм, имеется налицо. И состав комитетов, и состав настоящего собрания свидетельствует о преобладающе-интеллигентском характере верхов нашей партии. В пролетарской партии это безусловно аномалия. И речи товарищей указывают некоторые причины этой аномалии. Одни говорят — нет рабочих, пригодных для роли комитетчиков, другие говорят — нет сил для пропаганды и подготовки таких рабочих. А между тем, на мой взгляд, такая подготовка является насущной задачей нашей партии. Некоторые из присутствующих пережили период кружковой пропаганды, подготовлявшей немало развитых, вполне сознательных рабочих. Этот период сменился периодом широкой массовой агитации и пропаганды, уже не кружковой, а приспособленной опять-таки к массовому движению. Мне думается, что мы подошли к третьему периоду — синтезу, когда настоятельно необходимо, наряду с самой широкой массовой агитацией и пропагандой, специально подготовлять рабочих к роли комитетчиков. Чем дальше идет развитие нашей партии, тем больше сил требует все растущее рабочее движение. А между тем интеллигентные силы в нашей партии будут идти на убыль, по мере того, как все более широкие круги буржуазной демократии будут приходить к самосознанию и поглощать те интеллигентские силы, которые прежде шли в ряды социал-демократии. Это выдвигает необходимость для рабочей партии все более и более опираться в деле руководства на свои собственные силы. И я считаю очень важным, чтобы комитеты обратили особенное внимание на теоретическую подготовку комитетчиков-рабочих и политическое воспитание их на живой партийной работе в организациях и комитетах.
Воинов. Вопрос об отношении интеллигенции и рабочих в с.-д. партии ставился и ставится различно. Я считаю совершенно верной социально-психологическую постановку этого вопроса, которую дал т. Каутский и повторил в «Шагах» т. Ленин. Несомненно, как человек дисциплины, организации, как коллективист по природе, пролетарий физического труда выше интеллигента в среднем, и с этой точки зрения нельзя не пожелать, чтобы руководство партией как можно скорее перешло в руки социал-демократов рабочих. Но нельзя отрицать, что вопросу, кроме того, дают и демагогическую постановку, распространяя вреднейшую и нелепейшую басню о стремлении «белоручек» — «въехать в парламент на спинах рабочих», о том, что «теоретики» навязывают рабочему классу свои измышления, что с.-д. партия должна быть партией «мозолистой руки». Так ставят вопрос исключительно разные «отвергнутые и обиженные». Словечки, которые пускают в ход эти демагогствующие лица, по психике своей представляющие интеллигентское крыло нашей партии, взяты из лексикона демагога Поля Брусса.
Эта постановка вопроса должна быть отвергнута решительно. Рассматривать с.-д. интеллигентов и с.-д. рабочих, как антагонистические силы, стараться раздуть тут вражду — значит наносить партии непоправимый вред. Но можно ставить тот же вопрос для нас, русских, и в другой плоскости, как вопрос организационный. Широкое рабочее движение стремится разбить те формы партийной жизни, которые созданы преимущественно тяжелыми полицейскими условиями. Более или менее замкнутый комитет — единственно пригодная организационная форма при политических условиях России, и нам волей-неволей приходится отстаивать эту форму. Но рабочие совершенно законно стремятся к тому, чтобы построить свою пролетарскую партию на новых, широких, свободных началах. Если мы не сумеем сделать наши конспиративные формы более эластичными, не сумеем примирить руководства движением профессионалами-революционерами с желаниями рабочих периферий, нам грозят большие неприятности: не находя исхода у нас, политически растущая рабочая масса может начать строить партию с помощью социал-демократов худшего разбора или даже с помощью услужливых либералов — освобожденцев.
Я не говорю, что надо разрушить наши старые формы, это невозможно, пока не разрушено самодержавие, но надо открыть предохранительные клапаны. Я внесу письменно соответствующую резолюцию.
Сергеев [Рыков]. Тов. Воинов представил дело в таком виде, как будто речь идет о гибели партии. Мы должны-де обещать дать выход из теперешнего положения, а если не дадим, рабочие будто бы пойдут за «Освобождением». Мне думается, что те меры, которые указывает т. Воинов, ничего не могут дать, и за «Освобождением» никогда не пойдут рабочие социал-демократы. Тов. Орловский точно так же поставил вопрос слишком широко. Мы должны, — говорит он, — дать права рабочим организациям... У нас глубокое разногласие с т. Орловским. Если вопрос ставить так, то этот вопрос (об отношении между рабочими и интеллигентами) делается не внутренним вопросом, а внешним: как с.-д. должна относиться к рабочим. Тов. Аксельрод совершенно правильно указывал в свое время, что вопрос об отношении интеллигентов и рабочих есть вопрос об отношении центров организации к низам ее. В рассуждениях товарищей есть некоторая ошибка. Вражду внутри партии они объясняют враждою между рабочими и интеллигентами, а между тем во всех столкновениях всегда во главе оппозиции периферии стоят интеллигенты. Введя выборное начало, мы не уничтожим этой борьбы между центрами и периферией. Будут командовать выборные центры, как теперь командуют центры кооптированные. Вводить выборное начало при существующих условиях нельзя. Вопрос сводится к тому, что нужно сделать, чтобы носителями идей социал-демократии являлись не только интеллигенты, но и рабочие. Второй съезд совершенно верно ответил на этот вопрос (читает резолюцию II съезда о пропаганде).
Если III съезд пожелает принять резолюцию по этому вопросу, то я выскажусь за резолюцию II съезда.
Кузнецов [Литвинов]. Я не согласен с т. Градовым, который отрицает существование рассматриваемого вопроса. Вопрос этот существует, и мы должны его обсуждать. Тов. Сергеев справедливо заметил, что во главе оппозиции при расколах всегда стояли интеллигенты. Если же случалось, что стояли во главе и рабочие, то это были, так сказать, объинтеллигентившиеся рабочие. Поделюсь с товарищами своим опытом по этому вопросу. Рижский комитет стремился дать наибольший простор самодеятельности рабочих. Почти вся организаторская и агитаторская деятельность находится в руках рабочих. Если работа стояла на одном месте, то лишь потому, что находилась в руках таких рабочих, которые не имели надлежащего политического воспитания. Рижский комитет старался вводить и в свой состав рабочих, насколько это было возможно. Раз демагогия меньшевиков пользуется некоторым успехом, мы должны высказаться, как мы относимся к этому вопросу. Поэтому я высказываюсь за резолюцию, но предлагаю опустить последнюю ее часть.
Ленин. Я не могу согласиться с товарищами, которые говорили, что расширение вопроса неуместно. Оно вполне уместно.— Здесь говорили, что носителями с.-д. идей являлись преимущественно интеллигенты. Это неверно. В эпоху экономизма носителями революционных идей были рабочие, а не интеллигенты. Это подтверждает и «Рабочий», автор брошюры, изданной с предисловием т. Аксельрода.
Тов. Сергеев утверждал здесь, что выборное начало не даст большей осведомленности. Это неверно. Если бы выборное начало применялось на деле, оно, несомненно, дало бы больше осведомленности. Далее, указывали на то, что во главе расколов стояли обыкновенно интеллигенты. Это указание очень важно, но оно не решает вопроса. Я давно уже в своих печатных произведениях советовал, чтобы в комитеты вводили рабочих в возможно большем числе. Период времени после II съезда характеризуется недостаточным исполнением этой обязанности, — такое впечатление я вынес из бесед с практиками. Если в Саратове в комитет ввели только одного рабочего, то значит не умели выбрать подходящих людей из рабочих. Несомненно, что это обусловливалось и расколом внутри партии: борьба из-за отстаивания комитетов вредно отразилась на практической работе. Поэтому-то мы всячески и старались ускорить созыв съезда.
Задача будущего центра переорганизовать значительное число наших комитетов. Необходимо преодолеть инертность комитетчиков. (Аплодисменты и шиканье.)
Я слышу, что т. Сергеев свистит, а не комитетчики хлопают. Я думаю, что надо взглянуть на дело шире. Вводить рабочих в комитеты есть не только педагогическая, но и политическая задача. У рабочих есть классовый инстинкт, и при небольшом политическом навыке рабочие довольно скоро делаются выдержанными социал-демократами. Я очень сочувствовал бы тому, чтобы в составе наших комитетов на каждых 2-х интеллигентов было 8 рабочих. Если совет, высказанный в литературе, — по возможности вводить рабочих в комитеты, — оказался недостаточным, то было бы целесообразно, чтобы такой совет был высказан от имени съезда. Если вы будете иметь ясную и определенную директиву съезда, то вы будете иметь радикальный способ для борьбы с демагогией: вот ясная воля съезда.
Михайлов . Я сделаю только несколько практических замечаний. Вопрос об отношениях между интеллигентами и рабочими в партии возник главным образом на почве ненормальных организационных отношений. Выход указан совершенно верно т. Лениным, подтвердившим те мысли, которые им были высказаны в известном «Письме к петербургскому товарищу». Едва ли можно в настоящее время сколько-нибудь удовлетворительно ввести выборное начало, ввиду тех причин, о которых уже говорилось. Съезду следовало бы дать лозунг: мы должны позаботиться о немедленном расширении комитетов до 15—20 членов с выборным комитетским правлением. Главный контингент комитета должен состоять из рабочих. Говорят, что у нас нет таких рабочих, которые могли бы войти в комитет. Это неверно. Критерий для приема в комитет рабочих должен быть не тот, какой прилагается к интеллигентам. Говорят о выдержанных с.-д., а на практике интеллигенты — студенты 1—2 курса, знакомые с с.-д. идеями по «Эрфуртской программе» и нескольким номерам «Искры», признаются уже выдержанными с.-д. Таким образом, на практике к интеллигентам предъявляются очень низкие требования, а к рабочим непомерно высокие. (Крики: Ленин: «Совершенно верно!». Большинство голосов: «Неверно».) Единственно правильным критерием для приема рабочих в комитет должна быть степень их влияния в массах. (Свист, крики: «непременно, и до вас так думали, — верно!») Все рабочие, которые являются вождями и были в наших кружках, должны быть членами наших комитетов. (Верно!) Я думаю, что только таким путем мы урегулируем острый вопрос между рабочими и интеллигентами и уничтожим всякую почву для демагогии. Я считал бы вместе с тем необходимым, чтобы съезд дал указания о районных и других низших под-комитетских организациях. На практике в большинстве случаев и эти организации заполнены интеллигентами и полуинтеллигентами, и рабочие устранены от руководящей роли в организации. Съезд должен дать лозунг партии — вводить рабочих в инстанции местных организаций.
Осетров [Аристархов]. Резолюция т. Максимова меня совершенно не удовлетворяет. Он слишком увлекся полемикой. Правое крыло нашей партии не создало этого вопроса, — оно только обострило его, воспользовавшись тем предубеждением полусознательных рабочих против интеллигентов, которое существовало еще до II партийного съезда, до разделения партии на большинство и меньшинство, и возникло еще в период «экономизма». Здесь же указывали на причины этого предубеждения. Я остановлюсь только на одной, которую затронул т. Михайлов. Когда с.-д. движение стало модным, масса интеллигентов, подчиняясь этой моде, стала считать и называть себя с.-д. Они шли к рабочим, претендуя на положение руководителей. Понятно, рабочие очень скоро разочаровывались. Это разочарование многими рабочими обобщалось, и создавалось отрицательное отношение к интеллигентам с.-д. вообще. С таким неправильным обобщением мы должны бороться. Если среди интеллигентов есть много таких, которые не по праву называют себя с.-д., то это не значит, как думают многие полусознательные рабочие, что интеллигент не может быть с.-д. Ведь и не всякий рабочий — с.-д. В Германии есть сотни тысяч рабочих, которые поддерживают центр и борются против социал-демократии. И это — в Германии, где условия пропаганды и агитации неизмеримо лучше, чем в России. Есть такие рабочие и у нас, и они так же, как мнимые с.-д. — интеллигенты, не могут быть терпимы в нашей партии. Но разделение истинных с.-д. на интеллигентов и рабочих мне кажется крайне вредным. В нашей партии должны быть только с.-д., и это мы должны выразить в нашей резолюции.
Вельский [Красиков]. Совершенно верно отметил т. Ленин, что если в комитете нет рабочих, то это значит работа поставлена плохо, и комитет не на высоте положения. Я пойду дальше и скажу: если на партийные съезды является ничтожный процент рабочих, то это значит — работа всей партии идет плохо. Причины плачевного, ненормального положения обусловлены партийным кризисом, — на них уже указывали многие ораторы. Но каковы бы ни были причины зла, необходимо указать на него в резолюции и дать директиву. Если у нас не исполняли директиву, данную II съездом, то не понятно, почему т. Сергеев так боится подтвердить ее? В уставе Бунда, например, нет никакого демократизма,— это организация централистическая. Но в Бунде нет этого жгучего вопроса об отношении рабочих и интеллигентов...
Ленин: Слушайте!
Вельский (продолжает). Бунд разрешал эту задачу так: поскольку жизнь и работа партии вырабатывают все более и более широкие кадры сознательных работников, постольку они все ближе и ближе принимают участие в общепартийной и местной работе. У Бунда мы встречаем даже случаи выборности комитета, когда уровень работников местной организации достаточно высок. Но если даже Бунд, работающий в сравнительно небольшом и однородном районе, не может ввести широкое выборное начало в устав, то тем более нелепо вносить в устав директиву у нас, в России, где уровень массы партийных работников чрезвычайно различен. Ведь и в нашем уставе II съезда нет запрета применять выборное начало в местных организациях. (Камский: нет, запрещено!) Эти возгласы еще более убеждают в необходимости резолюции, ибо ясно, что устав может пониматься превратно. Но внести в устав норму — это значит применить то или иное начало всюду, а это приведет при современных условиях русской жизни к печальным результатам. Насколько безопасно самым энергичным образом всех наиболее сознательных рабочих привлекать в комитетскую работу, показывает многолетний опыт. В моей работе в течение 13 лет мне приходилось много бороться с рабочедельческими элементами, и я фактически утверждаю, что все рабочие, бывшие рабочедельцы и старые работники нашей партии, все находятся в наших рядах, в рядах революционной с.-д., в то время как интеллигенты Акимовы и Мартыновы продолжают сохранять свою оппортунистическую физиономию.
Лесков [Романов]. Дебаты приняли страстный характер, а между тем принципиальных разногласий нет. Товарищи, высказывавшиеся против резолюции т. Максимова, ничего не имеют против введения рабочих в комитеты, но они против обязательства непременно вводить рабочих в комитеты. И я против такого обязательства и потому нахожу резолюцию ненужной. И прежде, когда усердно занимались пропагандой, рабочих, достаточно подготовленных, оказывалось мало. Нельзя, конечно, одной мерой мерить рабочих и интеллигентов, но это не значит вводить как можно больше рабочих в комитеты; в этом отношении следует быть чрезвычайно осторожным. Раз имеются подходящие рабочие, то их всегда принимают в комитет, но не всегда есть такие рабочие. У нас, в Северном комитете, раньше на 7 членов — 3 было рабочих, а теперь из 8 членов комитета нет ни одного рабочего. В ближайшем будущем этот вопрос еще более осложнится. Помимо влияния партии рабочее движение растет неудержимо, и нужно организовывать вновь выдвигающуюся массу. Благодаря этому идейное влияние социал-демократии становится слабее.
Мне кажется, что здесь переоценивали психологию рабочих, как будто рабочие сами по себе могут быть сознательными с.-д. Открытое выступление пролетариата ставит пред нами другую задачу. Но нам в нашей организации придется всегда держаться принципа конспирации и нужно быть очень осторожными при привлечении членов в наши организации. (Ленин: несомненно!) Открытое выступление пролетариата выдвигает другой вопрос — о параллельных организациях, имеющих другой характер, и этот вопрос уместно обсудить при обсуждении вопроса о широкой агитации и пропаганде.
Рыбкин. Я против принятия предложенной резолюции. О пожеланиях, чтобы рабочие были в комитетах, мы слышали уже давно, еще в «Союзе борьбы». Все это одни слова. Если говорят, что желательно вводить в комитеты рабочих, а на практике не проводят этого, — рабочие всегда будут недовольны.
Говорят здесь, что нет таких рабочих, которых можно было бы принимать в комитеты. Я не понимаю, как мы могли здесь выносить резолюции о вооруженном восстании и временном правительстве, если у нас нет рабочих — сознательных социал-демократов. Я не могу с этим согласиться. У нас есть рабочие — хорошие организаторы и агитаторы. Комитетчикам, которые говорят, что нет подходящих рабочих для комитетов, я задал бы вопрос, много ли дельных с.-д. из интеллигентов. Интеллигенты-пропагандисты часто не могут отвечать на самые пустые вопросы, которые задают им рабочие. Я уже не в первый раз подчеркиваю, что из Петербурга не прислали на съезд ни одного рабочего, хотя бы с совещательным голосом, — из Петербурга, где рабочие так блестяще провели комиссию Шидловского.
Валерьянов [Лосев]. Я никак не могу себе представить, в какой форме мы могли бы вынести резолюцию по этому вопросу, я, по крайней мере, не представляю себе такой резолюции. Что касается резолюции, предложенной т. Максимовым, то я не могу присоединиться к ней, она, по моему мнению, переносит центр тяжести не туда, куда нужно. Всю вину т. Максимов видит в меньшевиках: они-де раздувают искусственно этот вопрос... Это неверно, этот вопрос и для меньшинства и для большинства одинаково является больным вопросом: обе стороны одинаково страдают от этого. Само разделение на рабочих и интеллигентов, по-моему, неправильно. Дело не в том, что есть интеллигенты и рабочие. Когда приезжает новый человек в город, то его не спрашивают о том, рабочий он или интеллигент, а спрашивают: где, сколько времени работал и какую функцию исполнял, этим и руководствуются, принимая его в организацию. Если он рабочий, то, конечно, тем лучше, тем больше связей можно получить и тем лучше развить работу. Я глубоко убежден, что если комитетчик действительно работает, если он действительно спускается до самого низа, входит во всякую мелочь, если периферия видит, что он действительно работает, то у него никогда не выйдет никаких конфликтов. Причину обострения этого вопроса нужно искать в том, что у нас есть комитетчики, заседающие в комитете, а не работающие. С ними и надо бороться. Единственный совет, который можно дать, это не быть «заседателями», а быть работниками.
Осипов [Землячка]. За все время своей практической работы я не заметил тех ненормальных отношений между интеллигентами и рабочими, какие здесь указывались товарищами. Мне пришлось бороться на юге с так называемыми «оппозициями». Как ни старались «экономисты» раздуть недовольство периферий в рознь между рабочими и интеллигентами, это им не удавалось, поскольку «оппозиция» эта создавалась на почве недовольства периферий по отношению к комитетам. За всеми этими перифериями и во главе их всегда стояли какие-нибудь интеллигенты или, что еще хуже, полуинтеллигеиты. Я настаиваю на необходимости оговорить в нашем уставе отношения комитетов к перифериям. Предлагаю вменить в обязанность комитетам осведомлять периферии по всем важным вопросам партийной и местной жизни и вводить в свой состав всех организаторов всех функций для наилучшей осведомленности о настроении масс и мнений периферий. Здесь много говорилось о необходимости вводить рабочих в комитеты. Я согласен с теми товарищами, которые говорили, что рабочих-комитетчиков у нас мало. Я думаю, что в этом виновата постановка у нас пропаганды. Когда мы будем говорить о пропаганде, я разовью свой взгляд на нее. Теперь скажу только, что мы, перейдя от кружковой пропаганды к широкой массовой агитации, впали в другую крайность: мы забросили совершенно занятия с теми выдающимися одиночками-рабочими, которые нам так необходимы для комитетов и для ЦК.
Филиппов [Румянцев]. Я присоединяюсь к тем товарищам, которые говорили здесь, что нет оснований поднимать вопрос об отношении интеллигентов и рабочих. Такой вопрос, конечно, существует, но в партии он язвы не представляет. У нас есть вопрос, практически более важный: об отношениях между комитетскими центрами и периферией. Он одинаково существует и у большевиков и меньшевиков. Меньшевики только осложнили вопрос своей демагогией, поэтому уместно будет принять резолюцию о выборном начале и об участии рабочих в организациях, чтобы отнять оружие у этой демагогии. Я присоединяюсь к указанию т. Ленина, что наши комитетчики часто не умеют находить годных рабочих для включения их в комитеты. В Петербургском комитете только один рабочий, несмотря на то, что работа в Петербурге ведется лет 15. (Ленин: Безобразие!) Этот факт — ненормальный, и его надо отметить. Я против редакции резолюции. В ней говорится о выборном начале, но не говорится о введении в организации рабочих без выборного начала. Выборное начало при самодержавии невозможно, а вводить рабочих в комитеты в возможно большем числе необходимо теперь же.
Присоединяюсь к т. Рыбкину, что нельзя было бы ставить вопрос о вооруженном восстании, если бы у нас не было рабочих сознательных с.-д. Это, конечно, не устраняет необходимости лучше поставить пропаганду.
Максимов (произносит заключительное слово). Против нашей резолюции делались возражения столькими ораторами, что я не могу отвечать каждому в отдельности, а постараюсь сгруппировать их основные аргументы. Во-первых, указывали, что поднятого вопроса вовсе не существует, что его навязала нам демагогия правого крыла партии. Целый ряд других ораторов убедительно доказывал, что вопрос очень и очень существует; я же замечу, что если реальна самая демагогия, — а ее реальность иллюстрируется разрушением целых организаций, — то реален и порожденный ею вопрос. Итак, это возражение устраняется.
Тов. Градов высказал ту мысль, что принятие нашей резолюции как раз фиксировало бы то разграничение в партии рабочих и интеллигентов, против которого я говорил. На это я только замечу, что констатировать попытки разграничения и заклеймить их — не значит фиксировать разграничение.
Другие ораторы находили, что вопрос существует, но совсем не там, где мы его видим; те, которые останавливались на мотивирующей части резолюции, где говорится о выборном начале, говорили, что дело сводится к вопросу об отношениях комитетов к перифериям, другие, имея в виду главным образом резолютивную часть, где говорится о привлечении в центры пролетариев, находили, что дело сводится к постановке пропаганды. На это я замечу, что данный вопрос, конечно, тесно сплетается с этими вопросами, как переплетаются и вообще все практические вопросы партийной жизни, но это еще не значит, что он всецело совпадает с ними. Я думаю, съезд знал, что он делал, когда поставил этот пункт в своем порядке дня. (Ленин: Совершенно верно.)
Тов. Рыбкин полагает, что резолюция о привлечении пролетариев в центры бесполезна: в литературе-де много раз высказывались пожелания в этом роде, а дело от этого не двинулось ни на шаг. Я согласиться с этим не могу: одно дело — пожелания отдельных авторов в литературе, другое дело — определенно выраженная в резолюции воля партийного съезда — верховного органа партии. (Ленин: Правильно!) Целый ряд ораторов высказывал ту мысль, что так как настоящего демократизма партии мы дать не можем, — кстати, я согласен с т. Орловским, что лучше говорить вообще о демократизме, а не специально о выборном начале,— то о демократизме не должно идти и речи, иначе это будет пустая и деморализующая игра в демократизм. Мне, напротив, кажется, что съезд должен точно определить свое принципиальное отношение к демократизму: пусть непосредственно он сделает в этом смысле немного, но зато он решительно и ясно укажет всем партийным организациям, в каком направлении они должны развивать свои фактические отношения. Если нет иного лозунга, кроме централизма, то всякая попытка отдельной партийной организации сделать при случае шаг в сторону демократизма будет встречать сильнейшее сопротивление. Жизнь приносит новые и новые возможности, и чем дальше, тем быстрее и неожиданнее, в эту революционную эпоху. Партийные организации должны пользоваться этими возможностями, чтобы идти в сторону демократического принципа организации. Лозунг демократизма, провозглашенный съездом, укажет им этот путь и освободит его от загромождающих его препятствий.
Постановлением съезда вопрос отложен до принятия устава партии.
Далее делегаты съезда перешли к обсуждению новой редакции УСТАВА ПАРТИИ, которое продолжалось несколько заседаний.
Заметим, что на некоторых заседаниях делегаты как правило в конце заседания выделяли несколько минут, чтобы сделать замечания, либо уточняющие их выступления, либо комментирующие выступления других делегатов - эти реплики тоже включались в протоколы. И на заседании 15-м такие замечания тоже были:
ИЗ СТЕНОГРАММЫ:
Читаются фактические поправки:
Градова: Я не говорил, что вопроса об интеллигентах и рабочих не существует. Он существует, только в другой плоскости. Я даже приводил пример с выборщиками в комиссию Шидловского.
Сергеева: В виде фактической поправки к мнению т. Вельского, будто устав партии не исключает выборного начала, прошу прочесть первый абзац § 12 устава партии.
Сосновского: Тов. Орловский не точно передал мои слова. Я не говорил, что нет времени на пропаганду, но что не хватает сил для удовлетворения возрастающих с каждым днем запросов на нее.
Орловского: Тов. Сергеев неправильно резюмировал мою речь, будто я говорил, что нужно дать рабочим организациям права. Суть моей речи была в том, что необходимо воспитывать рабочих к роли партийных руководителей, ибо рабочая партия, в которой все руководительство в наследственном владении интеллигентов, обречена на худосочие.
Вельского: К поправке т. Сергеева. Тов. Сергеев не понял разницы между совершенно русским словом «право» и не менее русским словом «обязанность».
далее:
- обсуждение Устава партии (Барсов, Красин, Ленин, Филиппов, Крупская, Лядов и другие)
