ЛИБЕРАЛИЗМ против РАДИКАЛИЗМА

В одном из обстоятельных описаний истории российского либерализма - работе Виктора Леонтовича "История либерализма в России (1762-1914)" в первой главе "Екатерина II" говорится не только о либеральных реформах и устремлениях Екатерины, но и об идеях Радищева.

Приведем несколько отрывков:.

Глава 1. Екатерина II

... еще при предшественниках Екатерины издавались законы и принимались меры, которые можно назвать либеральными потому, что они подтверждают права подданных российских монархов, а иногда и расширяют их, содействуя их свободе. В первую очередь надо упомянуть знаменитый манифест Петра III от 18 февраля 1762 года о «вольности дворянской»; далее указ императрицы Анны от 17 марта 1731 года, который, в основном, упразднил разницу между вотчинами и поместьями (наследственными и служебными имениями) и таким образом расширил права дворянства на казенные земли. Однако в основе этих законов не было сознательного стремления к осуществлению либеральных принципов. Все царствование императрицы Елизаветы в каком-то смысле можно назвать либеральной эпохой. Однако и здесь свобода не была основана на сознательной воле к сохранению ее, источник и гарантия свободы заключались в жизнерадостном и сговорчивом характере императрицы.

Планы реформ Екатерины, наоборот, основаны на принципах западно-европейского либерализма, прежде всего на идеях Монтескье. Екатерина старалась дать законное обоснование религиозной терпимости, сделать уголовное право более гуманным, открыть пути для частной инициативы в экономической жизни, укрепить путем законов личную свободу дворян, а также расширить право собственности дворян и городов и предохранить их от возможности нарушения со стороны государства. Кроме того, она ставила себе целью облегчить положение крестьянства, усилить роль органов самоуправления отдельных сословий при устройстве и развитии всей административной системы; а также полностью провести в жизнь принцип разделения власти при устройстве местного управления или самоуправления. Это — широкая либеральная программа, которая изложена в первую очередь в Наказе, составленном императрицей для созванной ею Законодательной Комиссии. Кроме того, ее либеральная программа нашла выражение и в целом ряде других, меньших документов, которые были составлены ею самой или по ее желанию. Значительные элементы этой программы постепенно превращались Екатериной в право путем различных законов, которые издавались во время ее долгого правления. В вопросах экономической политики Екатерина придерживалась либеральных взглядов. Ее взгляды самым подробным образом сформулированы в записке под заглавием «Рассуждение о мануфактурах». Нельзя сказать с уверенностью, что Екатерина сама составила эту записку, но поскольку она объявила, что полностью согласна с идеями, выраженными там, то этот вопрос не имеет большого значения.

... Екатерина высказывалась не только в пользу свободы экономической деятельности и освобождения частной инициативы, она решительно одобряла либеральный принцип частной собственности и в связи с этим — преимущество гражданского права над государственным, во всяком случае в известных областях общественного и государственного устройства. Это выражается в первую очередь в признании принципа компенсации со стороны государства во всех случаях конфискации какого-либо имущества.

... Чтобы сделать возможным переход к либеральной или, во всяком случае, более либеральной системе, при которой за подданными признается и фактически им предоставляется право на гражданскую свободу, нужно было найти в России, в рамках существовавшего старого крепостного строя, те элементы, которые можно было использовать для создания нового гражданского строя. Это значит, что нужно было создать правовой статус для отдельных категорий подданных, для отдельных сословий, в который входило бы признание субъективных гражданских прав. Кроме того, несомненно, что Екатерина сначала думала о создании в России нового среднего сословия, ни с одним из существующих сословий прямо не связанного, с тем, чтобы предоставить ему этот статус. Вероятно, с этого и началось подготовление уже упомянутого нами проекта «о правах среднего рода людей». Было естественно, что мысли ее шли именно в этом направлении, поскольку на Западе среднее сословие и города, в которых оно развилось, были носителями гражданского строя. Но вероятно вскоре она заметила, что в России недоставало многих важных предпосылок для развития городов, а следовательно и для создания такого среднего сословия. Таким образом, для нее остался единственный выход: признать за дворянством гражданскую свободу и гражданские права, что она и сделала в Жалованной Грамоте. Дальнейшее развитие доказало, что Екатерина была совершенно права. Здесь оправдалось ее удивительно точное восприятие действительности и верность ее исторической интуиции.

... Нет никакого сомнения, что Екатерина только потому не высказывалась открыто за отмену крепостного строя, что ей слишком хорошо было известно, на какое сопротивление наткнется такое предложение. Именно под давление оппозиции ей пришлось вычеркнуть некоторые пассажи в Наказе, направленные на то, чтобы «состояние сих подвластных облегчать, сколько здравое рассуждение дозволяет» (Наказ, статья 252). Содержание статьи 260 Наказа: «Не должно вдруг и чрез узаконение общее делать великого числа освобожденных»12 указывает на то, что императрица думала о мероприятиях, которые могли бы ввести постепенное освобождение крестьян. Екатерина думала также о том, чтобы обеспечить и расширить права собственности крепостных. «Для облегчения судьбы крепостных крестьян, — советует она, ссылаясь на предложение одного дворянина, — считать собственностью крестьян их движимое имущество и личные приобретения». Кроме того, «все обязанности, возлагаемые на крестьян, какое бы название они ни носили, должны быть определенны и соответствовать силам и возможностям отдельного крестьянина». И, что еще важнее, она считала желательным укрепить за крестьянами пользование предоставленною им землей так, чтобы по сути дела это право сильно приближалось к настоящему праву собственности. Она пишет: «В некоторых государствах может существовать такое положение, при котором государственные или частные интересы не позволяют освободить крестьян, из опасения, что их уход поведет к тому, что земля останется необработанной. В таком случае можно найти средство для прикрепления этих крестьян к земле, а именно, предоставить им и их детям землю до тех пор, пока они будут обрабатывать ее согласно заключенному с ними договору за определенную цену или за постепенную выплату того, что соответствует урожаю этой земли».

... нельзя не упомянуть о том, что во времена Екатерины крепостная зависимость значительно усилилась. Существуют попытки объяснить этот факт тем, что на самом деле Екатерина симпатизировала крепостному праву и что все ее предложения, направленные на постепенную отмену крепостного права, были лишь попытками заискивания перед общественностью и снискания симпатий со стороны общественности западных стран. Но мне такой подход кажется чрезвычайно поверхностным. Давление на нее в этом направлении дворянства тоже не является достаточным объяснением. Как ни парадоксально это может звучать, но на самом деле усиление зависимости крестьян было прямым и неизбежным последствием предоставления дворянам свободы. Это было неизбежным следствием частичной замены крепостного строя гражданским, следствием природы этих двух систем. Власть дворянства над крестьянами в рамках классического крепостного строя была в какой- то мере ограничена. Но это не было следствием того, что крестьяне могли предъявить помещикам какие-то признанные за ними права; это происходило лишь потому, что и помещики в свою очередь находились в полной и абсолютной зависимости от государственной власти и были ею постоянно контролируемы, в том числе контролировались и их отношения с крестьянами. Следует еще заметить, что трудность и даже неразрешимость проблемы раскрепощения крестьян в XVIII веке заключалась в том, что раскрепощать — значит делать свободными, но до Екатерины в России вообще не существовал статус свободного гражданина. Даже дворянин — в иной, чем крестьянин, форме — но тем не менее был собственностью государства, как, впрочем, и любой человек, принадлежавший к иному сословию. Поэтому надо сказать, что до Екатерины раскрепощенный крестьянин просто не мог стать свободным гражданином, он мог стать горожанином или государственным крестьянином, подчиняясь непосредственно государству; наконец, его могли сделать дворянином, иными словами, он мог переменить бремя тягла на бремя службы; но повсюду он оставался бы связанным узами крепостного строя. Именно вследствие всего этого освобождение крепостных крестьян их владельцами было затруднено, поскольку зависимость крепостных от дворян в рамках старого крепостного строя была в интересах государства и соответствовала общественному праву того времени.

... Екатерина даровала дворянству права, принадлежащие статусу свободного гражданина. Таким образом, она впервые создала предпосылки для освобождения как крепостных, так n других сословий. Но своим мероприятием она поставила лишь первый краеугольный камень для создания гражданского строя в России. И требовалось укрепление этого строя, прежде чем можно было приступить к освобождению крепостных. Из всего вышесказанного следует, что справедливо было скептически относиться к возможности с одного удара разрушить крепостное право.

Я хотел бы еще вернуться к той теории, согласно которой Екатерина была либерально настроена лишь в первые годы своего царствования. Следует добавить, что существует и теория, по которой ее либерализм уже с самого начала был лишь чисто демагогической попыткой добыть себе симпатию и поддержку западной общественности. Но преобладает мнение, что в начале своего царствования она действительно была настроена либерально, но потом порвала со своим либеральным прошлым. Подобное мнение главным образом основано на том, что Екатерина будто бы была убеждена в необходимости сохранения в России абсолютной монархии как единственной правильной для этой страны государственной формы; и на том, что во время ее царствования положение крепостных еще ухудшилось.

... Меры, принятые Екатериной против Радищева, на первый взгляд кажутся непонятными, как будто именно здесь и проявился ее отход от первоначальных идей, так как сначала по очень многим вопросам она придерживалась абсолютно одинакового с Радищевым мнения. Так например, нет существенной разницы между взглядами Екатерины и Радищева по вопросам религиозной терпимости, смягчения наказаний и более гуманного судопроизводства. Принцип частной собственности и крестьянский вопрос также воспринимались обоими в общем одинаково24. Они одинаково любили свободу и считали ее высшим идеалом. Радищев пишет: «Велик, велик ты, дух свободы, зиждителен, как сам есть Бог». Екатерина называет свободу «Душою всего»26. Тем не менее, есть очень значительное различие в отношении Екатерины и Радищева к существующему правопорядку. Поэтому ее отрицательное восприятие взглядов Радищева кажется обоснованным. В «Путешествии из Петербурга в Москву» Радищев в литературной форме развивает то, что действительно можно назвать радикальной системой, хотя сам он при этом как будто никакой системы не предлагает. Во многих пунктах он оказался предшественником идеологии российской интеллигенции XIX в. Он рисует себе «проект будущего», неизвестного порядка, при котором должны осуществиться его идеалы и его теоретические представления. Именно этот будущий порядок является единственным предметом его интереса, во имя его он решительно отвергает порядок существующий и в большинстве случаев высказывается чрезвычайно враждебно по отношению к некоторым отдельным моментам этого порядка. В «Путешествии из Петербурга в Москву», заметил Пушкин, отражается как в кривом зеркале вся философия просветительного движения. Действительно, в произведении Радищева выразилась общая философия просветителей, которую ярко охарактеризовал Савиньи: «В это время по всей Европе прошла волна стремления к образованию, которая была абсолютно невежественной: было полностью утеряно чувство и понимание величия и самобытности других эпох, а также естественного развития народов и государственных систем, то есть было утеряно понимание всего того, что должно делать историю целительной и плодотворной. В то время стало преобладать безграничное ожидание всяких благ от существующей эпохи. Люди этого времени считали, что именно современная им эпоха призвана осуществить совершенную гармонию»

В «Путешествии» Радищев пишет: «Не дерзай никогда исполнять обычая в предосуждение закона. Закон, каков ни худ, есть связь общества. И если бы сам Государь велел тебе нарушить закон, не повинуйся ему, ибо он заблуждается себе и обществу во вред. Да уничтожит закон, якоже нарушение оного повелевает; тогда повинуйся, ибо в России Государь есть источник законов». Это весьма значительное место. Здесь мы находим оба принципа, характерные для всех революционных направлений и представителей радикального мышления. Прежде всего, акцент на превосходстве закона над нравами и обычаями, а тем самым и над обычным правом. Типичная для революционного хода мыслей вера во всемогущество закона находит здесь себе выражение. Во-вторых, Радищев воспринимает закон как выражение воли носителя власти и законодателя. Вследствие такого подхода, при котором закону придается решающее значение, а в то же время полностью отрицаются и игнорируются традиционные, обычно-правовые источники существующего законодательства, Радищев и не усматривает никакой существенной разницы между новыми законами, новыми постановлениями законодательства и старыми законами, утвержденными временем и традицией, в которых воплощается существующее право. Поэтому ему абсолютна чужда волновавшая императрицу проблема проверки новых законов с точки зрения совместимости их с существующим, уже установленным правопорядком. Наоборот, ему представляется неоспоримым свойственное революционному мышлению убеждение в превосходстве новых законов и законодательных актов над существующим правом. В самом деле, этот принцип — неизбежное логическое заключение из предпосылки, согласно которой закон всегда выше нравов и обычаев.

... С точки зрения радикализма, новые законы — это в первую очередь способ для создания лучшего порядка, намеченных и желаемых отношений. Конечно, и с точки зрения либерализма новые законы — это возможность преобразовать и усовершенствовать существующий порядок. Однако либерализму полностью чужд свойственный радикальному мышлению оптимизм. Он заботится о гарантиях, которые должны защитить от произвола правителя существующий правопорядок, так же как и признанные и охраняемые этим порядком благоприобретенные права отдельных лиц. Поскольку свобода немыслима без гарантии существующих прав от произвола государственной власти, надо признать, что и тут Екатерина, отклоняя точку зрения Радищева, оставалась верна либеральному мировоззрению.

В.Леонтович - российский эмигрант, уехавший из России в 1920 году, жил в Праге, потом в Берлине. Его главный труд - "Историюя либерализма в России" был написан в 1957 году, переиздан в Германии в 1974-мг., а тогда еще советским читателям стало доступно (и то не сразу) французское издание 1986 г.
Приведем еще одно суждение, но уже современного историка. Вот что пишет Ю.Пуздрач в учебнике "История российского конституционализма IX-XX веков".

Сущность и содержание просвещенного абсолютизма.

... По специальному заказу канцлера М. И. Воронцова француз де Булар составил записку, где доказывал пользу для государства «третьего чина» (т. e. «третьего сословия»): «Всякая держава, в коей не хватает «третьего чина», есть несовершенна, сколько бы она ни сильна была». После этого для Екатерины был составлен доклад, в котором предлагались различные меры для развития свободы торговли и предпринимательства, повышения «почтения» к купечеству. Царица пригласила для обсуждения этих предложений 28 видных купцов, однако их просьбы были самыми прагматичными: пошлины, цены, монополии. Они совершенно не интересовались политическими правами, судебной защитой, т. e. тем, что интересовало французского буржуа, сделавшего революцию. Екатерина, успокоившись, еще больше остыла, но пока еще не отказалась окончательно от данных проектов, поскольку дворяне не имели другого способа для достижения своих целей, кроме дворцового переворота.

B 1767 г. Екатерина II, «заметив в государстве недостаток правосудия», созвала Комиссию для составления нового Уложения, т. e. Свода законов, составила для нее «Наказ», проект нового Уложения законов, чтобы «лучше можно было узнать нужды и чувствительные недостатки народа». Все, что она делала, должно было создавать впечатление устойчивого правления, показать разумность и идеалы просвещенного монарха. Для работы в Комиссии императрица повелела собрать по Империи депутатов по одному от дворян каждого уезда, от жителей каждого города, от однодворцев, государственных крестьян, пахотных солдат и других наименований служилых, составлявших ландмилицию, по одному из каждой провинции и от оседлых инородцев крещеных и некрещеных, каждого народца по одному также в каждой провинции, а определение числа депутатов от казаков и Войска Запорожского предоставлено было их начальству. Bce депутаты получали от избирателей полномочия и наставления. Эта выборная комиссия открыла свои заседания в числе 460 человек в Москве 31 июля 1767 г., а в следующем г., с половины февраля по декабрь, — в Петербурге.

... Депутаты привезли с собой около 1000 наказов, которые должны были «примирить» с «Наказом» императрицы. Екатерина, широко заимствовав мысли модных западных мыслителей, формулировала в «Наказе» положения, отдельные их которых говорили о намерении изменить своим царствованием устойчивые и традиционные представления о личности монарха и принципах его правления. Она попыталась еще более развить начинания «доброго» правления Елизаветы и обосновать их теоретическими формулами Запада. Думаю, что Екатерина стремилась объяснить максимальному числу дворян, что она намерена, как и Петр I, спуститься с трона «басилевсов» и, насколько возможно, слиться с дворянской массой — быть дворянской царицей. Одновременно, в отличие от петровского правления, она намеревалась еще более смягчить нравы, возвысить культуру и изменить традиционный порядок правления. Однако наиболее абстрактные мазки будущего России, набросанные Екатериной, ее расширительное понимание термина «народ» пугали дворянство. Oнo не было готово к столь существенным изменениям; пытаясь забыть ужасы прошлых столетий, дворянин не думал о долге перед государством, он думал о себе и хотел ограничиться спокойной личной жизнью.

Характерным для работы комиссии был антагонизм между сословиями, каждое из которых старалось не только удержать свои права, но и расширить их в ущерб другим сословиям. Дворяне защищали свое право рабовладения и хотели лишить купцов возможности приобретать населенные имения к своим заводам и фабрикам. Купцы, в свою очередь, домогались права покупать крепостных людей поодиночке, чтобы иметь приказчиков и подносчиков из числа невольников. Духовные также требовали для себя права покупать крестьян и дворовых людей. Того же добивались и казаки. Как видно, единство было только в отношении к сохранению в России рабства. Комиссия также ратовала за сохранение пытки как средства определения истины.

Таким образом, против крепостного права высказывались совсем немногие, большинство же дворянских депутатов, особенно из черноземных губерний, при обсуждений нового Уложения ясно дали понять, что за свои крепостнические права будут стоять насмерть. Екатерина не стала им перечить и убрала из текста «Наказа» наиболее критические по отношению к рабству строки. Одновременно она начала понимать, что ничто в России не мешает ей оставаться самодержавным монархом.

Пуздрач Ю. В.. История российского
конституционализма IX-XX веков. — СПб.,2004

Что такое либерализм в понимании "классическом", "французском" и "российском" и чем они различаются - рассуждать и спорить об этом можно долго.

Европейская трактовка предполагает в качестве главных принципов верховенство закона (а следовательно, существование конституции), признание равенства прав граждан... Если это и было в России, то лишь в признании определенных прав за ограниченным кругом дворян.

Доля помещичьих крепостных крестьян во всём взрослом мужском населении империи в течение XVIII века составляла в разные годы от 50 до 57-58 %. Ликвидация крепостного права, как известно, произошла лишь в 1861 году.

Академик В. Ключевский писал, что "В царствование Екатерины еще больше прежнего развилась торговля крепостными душами с землей и без земли; установились цены на них — указные, или казенные, и вольные, или дворянские. В начале царствования Екатерины при покупке целыми деревнями крестьянская душа с землей обыкновенно ценилась в 30 руб., с учреждением заемного банка в 1786 г. цена души возвысилась до 80 руб., хотя банк принимал дворянские имения в залог только по 40 руб. за душу. В конце царствования Екатерины вообще трудно было купить имение дешевле 100 руб. за душу. При розничной продаже здоровый работник, покупавшийся в рекруты, ценился в 120 руб. в начале царствования и в 400 руб.— в конце его".

"Просвещенный абсолютизм" Екатерины если и был и просвещенным, то не для всех. Как и ее "либерализм".

А "французское заблуждение" в тех или иных формах овладевало на протяжении многих последующих лет умами россиян - и Сперанского, и декабристов, и Герцена...


Далее:

Егор Жуков о Радищеве и 10 цитат, за которые вас посадят