УБИЙСТВА И АРЕСТ

После 1910 г. Джо Хилл, ставший к тому времени активистом ИРМ, разъезжал по железнодорожным паркам, пристаням, местам сбора фруктов. Имея на руках членский билет, выданный местным отделением ИРМ в Сан-Педро, он посещал собрания уоббли, оказывал им помощь при забастовках и в борьбе за свободу слова. Участвовал вместе с мексиканскими революционерами в сражении у Мехикали, в котором, как говорят, был ранен в ногу. Брался за разную работу, большей частью в качестве механика, и, конечно, все время сочинял песни.

Во время ожесточенной борьбы за свободу слова в Сан-Диего (штат Калифорния) в 1912 г. его жестоко избили «виджилантисты» («Виджилантисты» (бдительные) - члены так называемых «комитетов бдительности» - реакционных организаций, созданных для расправы с прогрессивными элементами под предлогом охраны общественного порядка и законности.

Хилл был одним из ораторов на большом митинге протеста, организованном Центральным рабочим советом Американской федерации труда в Лос-Анджелесе. «Он заявил, - писал один из корреспондентов, - что только что прибыл после «радушного» приема, оказанного ему Ф. и Т. в Сан-Диего, что из-за этого «радушного» приема он физически не в состоянии произнести большую речь. У него был такой вид, словно он только что поднялся с постели после болезни». Под Ф. и Т. подразумевалась Ассоциация фабрикантов и торговцев - сторонников системы открытых цехов .
(Прим.: Система открытых цехов - порядок, при котором предприятие принимает на работу как членов, так и не членов профсоюзов).

КЛАССОВЫЕ БОИ В ШТАТЕ ЮТА

Осенью 1913 г. Джо Хилл оказался в штате Юта.

Этот штат мормонов стал с лета 1912 г. ареной ожесточенной классовой борьбы. В сентябре того же года Западная федерация горнорабочих объявила забастовку с целью объединить в профсоюз горняков, работающих на рудниках Бингем-Каньон, прослывших «самыми омерзительными рудниками» в США. Меднорудная «Юта коппер компани» - основной работодатель в Бингеме, наняла отряд вооруженных головорезов, чтобы охранять штрейкбрехеров, которых она доставила в Каньон. Губернатор штата Юта Уильям Спрай, сыгравший впоследствии роковую роль в деле Джо Хилла, разрешил компании доставлять на место штрейкбрехеров, а ее головорезам придать функции шерифов. (Губернатор Спрай уже оказал однажды услугу меднорудным компаниям. Он наложил вето на законопроект, одобренный обеими палатами законодательного собрания штата и обязывавший вести судебное расследование каждого несчастного случая со смертельным исходом на рудниках. Поэтому горняки прозвали Спрая «марионеткой медных магнатов»).
В октябре забастовка горняков была прекращена, и на рудники Бингем Каньон продолжали нанимать как членов, так и не членов профсоюза.

Тем временем местное отделение ИРМ N2 69 в городке Солт Лейк-Сити, секретарем которого был Эд Роуэн, вело интенсивную кампанию по организации строительных рабочих, занятых на предприятиях «Юта констракшн компани». В июне 1913 г. 1500 рабочих, прокладывавших железную дорогу Денвер - Рио-Гранде на участке между Солджерс-Саммит и Таккер в штате Юта, объявили забастовку, требуя повышения заработной платы на 25 % и сокращения рабочего дня с 10 до 9 часов. «Юта констракшн компани» пыталась последовать примеру «Юта коппер компани». Она наняла вооруженных головорезов и прибегла к помощи штрейкбрехеров. Руководителей стачки арестовали и заключили в тюрьму, а многих забастовщиков насильно выслали. На этот раз, однако, стачку сломить не удалось, так как бастующих поддержали поездные бригады железной дороги Денвер - Рио-Гранде. Они не позволили вести поезда по этой линии тем, у кого не было членского билета ИРМ или пропуска от стачечного комитета.
Через три недели «Юта констракшн компани» вынуждена была уступить требованиям бастующих.

Несколько лет спустя один из членов стачечного комитета вспоминал, что после победы бастующих представитель «Юта констракшн компани» заявил: «На этот раз вам из ИРМ у далось застигнуть нас врасплох, но будьте уверены, что еще в этом году все до одного члены вашей проклятой ИРМ будут изгнаны из штата Юта».

Вслед за победой в Таккере последовала организованная травля ИРМ. Уличные митинги в Солт-Лейк-Сити и других населенных пунктах штата IOTa были разогнаны, ораторы, выступавшие на них, подверглись нападениям и арестам.
12 августа 1913 г. банда головорезов, часть которых была специально подослана компаниями «Ютa констракшн» и «Юта коппер», напала на один из уличных митингов ИРМ и стала избивать его участников ружейными прикладами. Нападение было явно организовано местными полицейскими властями. Еще до начала этих бесчинств на место прибыли полицейские и сыщики во главе с начальником полиции, а в специальном лазарете дежурили три медика, готовые оказать помощь ожидавшимся жертвам. Характерно, что официальные лица в Солт-Лейк-Сити обвинили главного оратора ИРМ Джеймса Ф. Моргана в попытке убить Акселя Стила - вожака вооруженной банды. Несмотря на выпады против ИРМ, пресса в СолтЛейк-Сити все же была вынуждена признать, что зачинщиком был Стил, а не Морган. И тем не менее, арестовали не вооруженного бандита, а одного из вожаков уоббли. Другие уоббли были осуждены на короткие сроки заключения за подстрекательство к бунту.

Начальник полиции объявил войну отделению N2 69 ИРМ, и в течение всего лета собрания членов этой организации срывались.
Уоббли стали вызывать борцов за свободу слова из соседних штатов, которые прибывали главным образам из Колорадо и Калифорнии. Среди них оказался и Джо Хилл.
Один из уоббли, стоявший в пикете во время забастовки на железной дороге Денвер - Рио-Гранде, заявил много лет спустя, что вместе с ним в пикете стоял и Джо Хилл. Сам Хилл о своей деятельности в штате Юта до его появления в окрестностях Солт-Лейк-Сити сказал: «Незадолго до моего ареста я прибыл из Парк Сити, где работал на рудниках». И, по словам публицистов, примыкавших к ИРМ, Хилл «трудился и занимался организаторской работой в Бингем-Каньоне».

Через Отто Эплквиста Джо Хилл познакомился с некоторыми шведскими семействами в Сэнди. Он возобновил также знакомства с членами семьи Эзелиуса в Марри - городе, находящемся приблизительна в 12 милях от Солт-Лейк-Сити. 3десь, в доме-пансионе Эзелиуса, Джо Хилл и был арестован. Трое братьев Эзелиус работали вместе с Хиллом в Калифорнии, и он регулярно посещал их. Однако он не жил в даме Эзелиуса. Бетти Эзелиус-Ольсен показала на его процессе, что «он только посещал этот дом, просто приходил туда музицировать» ...

УБИЙСТВА

В субботу, 10 января 1914 г., около 9 ч. 45 м. вечера, два вооруженных человека, лица которых были прикрыты красными носовыми платками, вошли в бакалейную лавку Джона Г. Моррисона на Саут-Уэст Темплстрит N2 778 в Салт-Лейк-Сити. Бакалейщик и два его сына - Арлинг, 17 лет, и Мерлин, 13 лет, находились в лавке одни.
О том, что произошла в дальнейшем, существует лишь одна версия, а именно рассказ Мерлина Моррисона, который в течение последующих дней был по-разному передан тремя газетами, выходившими в Солт-Лейк-Сити.
Если сопоставить все эти сообщения, та окажется, что оба посетителя сразу же кинулись к Джону Моррисону и воскликнули: «Вот ты попался!». После этого один из них выстрелил в старика Моррисона. Перепуганный Мерлин спрятался за полкой, в глубине лавки. «Но я, - говорил он, - высунул голову настолько, чтобы видеть все, что происходит».

Свои показания Мерлин менял несколько раз.
Из них явствует, что когда его отец упал, брат Арлинг схватил револьвер и начал стрелять в замаскированных бандитов.
«Думаю, он попал в одного из них. Они обернулись и сделали три выстрела в моего брата».
Арлинг был сражен наповал, а отец, получив две смертельные раны, умер в ту же ночь, не произнеся ни слова, которое могла бы послужить ключом к разгадке.
Бандиты скрылись, не взяв ничего, а мальчишка выбежал из-за прилавка, позвонил в полицию и сообщил «истерическим, надрывным голосам, что его отца и брата убили».

«Вероятный мотив убийства - месть», - писала 12 января 1914 г. выходящая в Дезерте газета «Ивнинг ньюс». «Преобладает мнение, - говорилось в ней, что бандиты, которых бесстрашный бакалейщик Дж.Г.Моррисон дважды обращал в бегство за последние десять лет и вступал вместе с полицией в уличную перестрелку с ними, ворвались в лавку Моррисона и убили ее владельца из мести». Эта ежедневная газета, издаваемая сектой мормонов, ссылалась на стычки, которые были у Моррисона с бандитами раньше. Действительна, он сорвал попытку ограбить его в 1903 г., выстрелив в напавших на него налетчиков и серьезно ранив одного из них 20 сентября 1913 г. он вновь подвергся налету двух бандитов в масках, но заставил их убежать. Все считали поэтому, что те же самые налетчики, которые участвовали в двух прежних неудавшихся попытках ограбить Моррисона, вновь явились 10 января 1914 г., чтобы в отместку убить его.
К тому же Моррисон был когда-то сотрудникам полиции в Солт Лейк-Сити.

3а несколько дней до своей смерти он сообщил начальнику полиции Хемпелю, что очень опасается мести тех, кого раньше арестовывал, и жалеет, что «вообще сотрудничал в полиции». Жена Моррисона заявила полиции, что муж говорил ей о двух лицах, живших поблизости, которых он считал своими врагами, назвал их фамилии и сказал: «Если со мной что-нибудь случится, будешь знать, где искать виновников».

По сообщениям прессы, основанным на показаниях Мерлина, оба бандита были ростом 5 футов и 9 дюймов и каждый из них весил приблизительна 155 фунтов. (Однако Мерлин менял свои показания столь часто, что 13 января 1914 г. газета «Ивнинг ньюс» писала: «Повторные рассказы Мерлина Моррисона спутали это описание».

Соседки, видевшие двух мужчин, проходивших по улице незадолго до того, как раздались выстрелы, сказали шерифу, что один из прохожих был ростом 5 футов и 9 дюймов и весил около 160 фунтов.

В нескольких кварталах от переулка, расположенного вблизи лавки, были обнаружены следы крови, которые вели к пустынному участку и дальше к полотну железной дороги Денвер - Рио-Гранде, где они терялись. Нашли также большой сгусток крови, который, как полагали, выделился с кашлем из раненого легкого. Считали, что это кровь одного из бандитов, раненного, по-видимому, Арлингом. Характер этого следа побудил газету «Ивнинг ньюс» заключить, что раненый «вероятно ослабел и пошатывался от потери крови».

Были арестованы несколько подозрительных лиц.

Близ места убийства задержали 26-летнего служащего ресторана У. Дж. Уильямса, у которого обнаружили запачканный кровью носовой платок. «Приметы Уильямса совпадают в общих чертах с приметами одного из убийц», - сообщала газета «Трибюн», выходящая в Солт-Лейк-Сити. Полиция стала разыскивать Фрэнка 3. Вильсона, только что отбывшего срок заключения после ареста, в котором Моррисон, будучи тогда сотрудником полиции, принимал участие. Не было, однако, принято никаких мер к аресту тех двоих, имена которых Моррисон назвал своей жене. «Говорят, они - налогоплательщики в этом районе и имеют здесь свое дело», - заметила газета «Ивнинг ньюс», объясняя нежелание полиции заподозрить их в убийстве.
Все лица, задержанные после убийств, были впоследствии освобождены, за исключением одного - Джо Хилла.

АРЕСТ ДЖО ХИЛЛА

В 11 ч. или 11 ч. 30 м. того вечера, когда были убиты Моррисон и его сын, Джо Хилл посетил врача Фрэнка Мак-Хью, проживавшего в пяти или шести милях от бакалейной лавки Моррисона. Хилл просил оказать ему медицинскую помощь в связи с огнестрельной раной. Пуля попала в грудь дюймом ниже сердца, прошла через нижнюю часть левоrо легкого и вышла через спину.
Я спросил, каким образом его ранили,- рассказывал доктор Мак-Хью три дня спустя, - и он сказал мне, что поссорился с одним парнем из-за женщины, ударил его, а тот в ответ выстрелил». Хилл сказал Мак-Хью, что они оба виноваты и просил врача не разглашать эту историю.
Мак-Хью перевязал рану, а случайно проходивший мимо д-р А. А. Бэрд отвез Джо Хилла в дом-пансионат Эзелиуса в Марри. Когда Хилл зашел к Мак-Хью перевязать рану, при нем был револьвер, но по пути к Марри, когда д-р Бэрд вышел из машины, чтобы завести заглохший мотор, Хилл выбросил оружие. Хилл не объяснил впоследствии, почему он решил это сделать, но категорически утверждал, что у него был автоматический пистолет Люгера калибра 0,32 дюйма, тогда как Моррисон был убит из автоматического пистолета калибра 0,38 дюйма, вероятно, кольта.

Через три дня после того, как его посетил Хилл, Мак-Хью сообщил властям Солт-Лейк, что Джозеф Хилстром, с которым он был лично знаком, явился к нему поздно вечером в субботу и попросил оказать ему медицинскую помощь. Власти уведомили начальника полиции в Марри Фреда Петерса, и тот решил арестовать Хилла. Чтобы облегчить полиции арест своего ночного пациента, Мак-Хью ввел Хиллу морфий с целью усыпить или наркотизировать его. Начальник полиции и три полисмена ворвались в комнату Джо Хилла.

По утверждению Петерса, подозреваемый вскочил с постели, когда они вошли, и стал шарить под подушкой, словно собирался достать револьвер. В этот момент Петерс, по его словам, прострелил Хиллу руку и арестовал его. Однако, как показал впоследствии Джо Хилл, обстоятельства его ранения и обращение с ним после ареста выглядели следующим образом:

«Я находился в полусне, как вдруг был разбужен стуком в дверь. Кто-то открыл дверь, и в комнату ввалились четверо с револьверами в руках. Раздался выстрел, пуля пролетела над самой моей грудью, слегка оцарапала плечо и попала в суставы пальцев правой руки, изуродовав ее на всю жизнь. Никакой необходимости стрелять не было, так как я был беспомощен, как дитя, и оружия при мне не было. Единственное, что спасло меня, - это то, что полицейский не очень-то владел огнестрельным оружием.

После этого меня доставили в тюрьму графства, дали койку, на которую я лег и тотчас уснул. На следующее утро я почувствовал сильную боль от ранения, попросил провести в лазарет, но вместо этого меня увели наверх в одиночную камеру и сказали, что я обвиняюсь в убийстве и мне лучше сразу во всем сознаться. Но я понятия не имел о каком-либо убийстве, о чем я заявил им. Они продолжали настаивать, чтобы я не упорствовал, сказали, что проведут меня в лазарет и «отнесутся ко мне справедливо», если я сознаюсь. Я ответил, что не знаю ни о каком убийстве. Они обозвали меня «лгуном», после чего я отказался отвечать на какие-либо вопросы. Я постепенно слабел и три или четыре дня находился между жизнью и смертью; помню, как однажды зашел один из полицейских и сказал, что, по утверждению доктора, мне осталось жить всего один час ... И все же мне удалось «выжить», так как я твердо решил не умирать».

Версия, рассказанная Хиллом, несомненно правдива. Прежде всего, ни под подушкой, ни где-либо еще в его комнате не оказалось оружия. Кроме того, ему дали наркотик (в течение нескольких часов после ареста он находился в состоянии оцепенения). Вряд ли он мог «вскочить» с постели или попытаться оказать полиции сопротивление при аресте. Хотя полиция и отрицает, что она «допрашивала Хилла с пристрастием», есть доказательства, что она прибегала к незаконным средствам, стремясь вырвать у Хилла признание.

Как показала на суде Бетти Эзелиус-Ольсен, в тот день, когда Хилл был арестован, к ней явились несколько полицейских. Они сказали, что Хилл признался, будто передал ей револьвер, и потребовали у нее сдать оружие. Она, почувствовав подвох, так как действительно ничего не знала о каком-либо оружии, и будучи уверена, что Хилл не мог дать подобные показания, несколько раз повторила полицейским, что ей ничего не известно. Тогда они увели для «допроса» - в управление полиции сына г-жи Ольсен, Роберта Эриксона. Полицейские обещали г-же Ольсен отпустить ее сына, если она согласится переговорить с Хиллом и добиться у него признания. Г-жа Ольсен виделась с Хиллом, но он сказал ей, что ему не в чем сознаваться.

Хотя полиция и освободила затем сына г-жи Ольсен, все же поведение блюстителей закона свидетельствует, что они были готовы на все, лишь бы свалить вину за убийство на Джо Хилла.
Никакого признания полицейские так и не добились. Джо Хилл заявил, что он выбросил свой револьвер, направляясь в Марри в автомобиле д-ра Бэрда; что его ранили во время ссоры из-за женщины, имя которой он не назовет, чтобы не губить ее репутацию, и что он не виновен в убийстве Моррисона и его сына.

Во время ареста у Хилла обнаружили записку, подписанную «Отто». В ней говорилось: «Хильда, я и Кристина были здесь. Мы отправились в «Эмпресс». Пытались найти тебя».

Полиция стала разыскивать Отто Эплквиста, подозревая, что он был одним из убийц. Всем свидетелям, находившимся на месте или вблизи места преступления, была предъявлена фотография Эплквиста, но никто не признал его. По словам братьев Эзелиус, Эплквист покинул Марри, так как «разорился в пух и прах и остался без средств к существованию». Поиски его оказались тщетными.

ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЕ СЛУШАНИЕ ДЕЛА

22 января Джо Хилл заявил о своей невиновности в убийстве Дж. Г. Моррисона. Шесть дней спустя состоялось предварительное слушание его дела мировым судьей Гарри С. Харпером с целью установить, достаточны ли имеющиеся улики для содержания Хилла под стражей. Не располагая средствами, чтобы нанять адвоката, Хилл защищался сам как при предъявлении ему обвинения, так и во время предварительного слушания дела. Хилл не выставил собственных свидетелей, но подверг краткому перекрестному допросу свидетелей обвинения. Никто из них не опознал Хилла как одного из убийц, но некоторые из свидетелей указывали на сходство между Хиллом и теми двумя, которые стреляли в лавке Дж. Моррисона. (Газеты в Солт-Лейк-Сити не опубликовали полных отчетов о слушании дела, а официальный судебный протокол пропал. Oднакo Джо Хилл в своем заявлении в Совет по помилованию штата приводит выдержки из этого протокола, и достоверность этих цитат никто не оспаривал.)

Когда Мерлин заявил, что ростом и телосложением Джа Хилл напоминает того человека, которого он видел в лавке, Хилл спросил его: «Разве ты сегодня утром, увидев меня в тюрьме, не сказал: «Нет, эта совсем не тот человек. Те, которых я видел, были ниже и полнее»?
Мерлин стал отрицать, что он сказал это, и Хилл прекратил допрос. Он утверждал, что полиция уговорила Мерлина отречься от своих первоначальных показаний, которые он дал, впервые увидев Хилла.

Миссис Фиби Сили, которая (вместе со своим мужем) видела двух мужчин близ лавки незадолго до убийства, отрицала, что Хилл сколько-либо похож на одного из них, более рослого. Вначале она сказала, что у того мужчины были «мелкие черты лица и светлые густые волосы».
Тогда судья спросил: «То есть вы имеете в виду, что он светлый шатен, как м-р Хилстром, не так ли?». Под впечатлением этой подсказки свидетельница ответила утвердительно. Но когда судья задал следующий вопрос: «Похож ли м-р Хилстром внешним видам на человека, которого вы видели?» - свидетельница ответила: «Нет, я не сказала бы, - нет эта не так».
Хилл заявил протест против наводящих вопросов, задаваемых миссис Сили, но его отклонили.

Выступавшие в качестве свидетельниц обвинения соседки Моррисонов - Нетти Мэхэн и Вира Хансен показали, что они видели человека, убегавшего с места убийства. Он согнулся и прижимал руки к груди. По словам миссис Хансен, этот человек вскрикнул: «Баб!» или «О, Баб!».
Тогда Хилл спросил, может ли она опознать в его лице убегавшего и сказать, что голос Хилла похож на голос того человека. «Нет, не могу»,- ответила миссис Хансен.

Дали свои показания врачи Мак-Хью и Бэрд. Были сделаны заключения по поводу пуль, но ни одна из них не дала оснований обвинить Хилла в убийстве. В кaчестве вещественных доказательств Хиллу предъявили два красных носовых платка. Один из них был найден в сарае приблизительно в двух кварталах от лавки Моррисона, другой обнаружили в комнате Хилла в Марри. Несматря на всю cмexотворность вывода, что оба платка принадлежали Хиллу, ни окружной прокурор штата, ни пресса не обратили на это внимания. В своей краткой заключительнай реплике Хилл заявил: «Могу сказать только одно: какое значение может иметь тот факт, что найден такой же красный платок, какой есть у меня. Такие платки имеются у многих, и их нередко теряют».

Улики против Хилла, приведенные во время предварительного слушания, были сочтены достаточными, чтобы возбудить против него дело, слушание которого было назначено в суде третьего округа. Хилла отказались освободить под залог и впредь да суда вернули в окружную тюрьму. Некоторое время спустя судья Моррис Л. Ритчи предъявил ему обвинительное заключение. Хилл не признал себя виновным в убийстве (первой степени) Моррисона. (В убийстве Арлинга его не обвиняли.) Суд был назначен на 10 июня.

Тем временем Хилл подыскал себе адвокатов. Через несколько дней после предварительного слушания дела к нему пришел адвокат из другого штата Э. МакДугалл. Он вызвался защищать Хилла совершенно бесплатно. «Так как эта предложение пришлась как нельзя более кстати при моем тощем кошельке, - рассказывал впоследствии Хилл, - я принял его». Мак-Дугалл пригласил себе в помощники Фрэнка Б. Скотта.
Джа Хилл был уверен, что обвинение будет с него снято, и во время предварительного слушания дела заявил, что выставит своих свидетелей в окружном суде. Его уверенность оставалась непоколебимой. В мае он писал Кэйти Фар: «Мое дела будет слушаться в этом месяце, и все обстоит хорошо».
По всем данным, уверенность Хилла имела под собою веские основания. Единственной косвенной уликой против него могла быть только огнестрельная рана. Во время предварительного слушания не удалось установить, был ли произведен выстрел из револьвера Моррисона. Хотя врачи и засвидетельствовали, что Хилл был ранен пулей навылет, пулю в лавке не нашли. Были найдены шесть пуль со стальной оболочкой, две - близ тела Моррисона и четыре окола Арлинга. Однако револьвер Моррисона заряжался талько простыми свинцовыми пулями. Поскольку пуля, поповшая в Хилла, вышла навылет, в лавке должны были обнаружить именно свинцовую пулю, на ее там не было.
Не удалась также обнаружить следов крови, кроме крови убитого. Не было приведено никаких мотивав, которые могли бы побудить Хилла стать убийцей. Полиция придала большое значение красному носовому платку, найденному в комнате Хилла. Но такие платки имелись у миллионов американских рабочих.
Короче говоря, кроме того обстоятельства, что обвиняемый получил огнестрельную рану в тот же вечер, когда были совершены убийства, все данные, приведенные во время предварительного слушания, указывали на невновность Джо Хилла.

ХИЛЛ СОЧТЕН ВИНОВНЫМ ЕЩЕ ДО СУДА

Однако уже с момента ареста Джо Хилла началась кампания, направленная против него. В день ареста Хилла полиция сделала следующее заключение: «Полиция считает, что все косвенные улики указывают на виновность Хилла ... Версию, выдвинутую Хиллом, полиция находит неправдоподобной».

Под заголовком «Материалы о преступлениях Хилстрома в Калифорнии пересланы сюда» газета «Ивнинг ньюс» поместила заметку из полицейских источников. В ней говорилось, будто Хилл был арестован в Лос-Анджелесе в июне 1913 г. и «обвинен в участии в трамвайных грабежах». И хотя не было приведено никакого обвинительного приговора, публике стали с тех пор внушать, что Джо Хилл - закоренелый преступник. В своих отчетах о поведении Хилла на суде во время предварительного слушания его дела пресса стре.милась представить Джо Хилла как заядлого преступника. «В зале суда, - говорилось в одной из заметок,лицо у Хиллстрома было черствым, оно не выражало никакой взволнованности, никаких эмоций. Казалось, он был безразличен ко всему, что происходит». Было использовано даже то обстоятельство, что Хилл сам защищал себя. Один из репортеров писал: « Его поведение, когда он выступал в свою защиту, убедило прокуратуру штата в том, что он довольно хорошо знаком с судопроизводством, и они сочли краткость его заявлений скорее хитростью, чем результатом недостаточных· знаний».

Когда о его прошлом плели небылицы, создавая тем самым в Солт-Лейк-Сити атмосферу, вряд ли способствовавшую справедливому суду, Хилл упорно молчал.

Лишь позднее он сделал заявление, в котором отвергал какие-либо аресты его до этого случая, кроме одного:

«Несмотря на все ужасы и пакости, которые приписывают мне устно и в печати, я был арестован до этого только однажды в Сан-Педро в Калифорнии, во время забастовки портовых грузчиков и докеров. Я был секретарем стачечного комитета и, видимо, был чересчур активен. А это не понравилось начальнику полиции этого города, который арестовал меня и засадил на 30 суток в городскую тюрьму за «бродяжничество». Вот вам и все мое «преступное прошлое».
«Я всегда неутомимо трудился, чтобы заработать себе на жизнь, и платил за все, что имел, сам, а в свободное время писал картины, сочинял песни и музыку».

Если даже полиции и прессе в момент ареста не было известно, что Джо Хилл - активнейший член ИРМ, то они могли узнать об этом из донесения полицейских Сан-Педро. В сообщении из Сан-Франциско, датированном 7 апреля, говорилось: «Полицейские написали в Сан-Педро (штат Калифорния), где Хилл вел работу среди рабочих-транспортников, пытаясь добыть там какой-нибудь материал против него. Начальник полиции сообщил им, что Хилл - нежелательный элемент, человек иностранного происхождения, проживающий в США без законных к тому оснований, и является опасной личностью.
В доказательство этого начальник ссылался на то, что Хилл был агитатором и автором песен ИРМ. Разве этого было недостаточно, чтобы осудить его?».

Об этом же писали в мае в журналах ИРМ адвокаты Хилла - Скотт и Мак-Дугалл.

«Основная причина, почему власти штата преследуют Хилла, состоит в том, что он - член ИРМ, а поэтому должен быть виновен».

Пресса связывала «зажигательных» и репутацию Хилла как кощунственных» песен автора с так называемым его «преступным» прошлым.

В середине марта 1914 г. газета «Ивнинг ньюс» опубликовала серию статей об опасности, якобы угрожающей Солт Лейк-Сити со стороны ИРМ и ее «подрывных» идей. ИРМ утверждала, что эти статьи были инспирированы строительной «Юта констракшн компани» и меднорудной «Юта коппер компани», как составная часть заговора с целью добиться смертного приговора Хиллу. Хотя это утверждение и нельзя доказать, но трудно себе представить, чтобы будущие присяжные заседатели на суде Джо Хилла не читали всех россказней о Хилле и не поддались их влиянию.
Через двое суток после совершенных убийств газета «Ивнинг ньюс» подчеркивала, что убийство Моррисона и его сына явилось «кульминационным пунктом в ряде дерзких преступлений» и что граждане Солт-Лейк обеспокоены неспособностью полиции выследить преступников, от которых страдает город. В этом смысле Джо Хилл оказался счастливой находкой. Он был беден, по-видимому, одинок и бездомен, и к тому же - агитатор ИРМ. Кроме того, он получил огнестрельное ранение в тот вечер, когда произошло убийство. Нетрудно было поэтому убедить присяжных в его виновности и приговорить такого человека к смертной казни. Не случайно после ареста Хилла полиция даже не пыталась искать других подозреваемых и освободила четырех арестованных.

Словом, суд должен был явиться простой формальностью. Полиция и пресса признали Джо Хилла виновным еще задолго до того, как наступил день суда.